Нечистый равнодушно провожал взглядом проходящих мимо людей, то ли нас ждал, то ли чего еще, однако же напротив него неожиданно остановилась девушка. Тщательно прищурившись, я поняла, что это госпожа Юлия, преданная служительница светлых сил, собственной персоной.

Ничего себе, новости...

Одноклассница что-то сосредоточенно говорила, потом, в ответ на короткую реплику Искариота, беззаботно закинувшего руки за голову, пожала плечами и, развернувшись, собралась прочь. И тут резко остановилась, будто ее за шиворот дернули. Нечистый удивленно вскинул брови, а Юля неожиданно слишком уж как-то обернулась и прижалась своими губами к его. В груди замерло все как-то странно.

Вот это да... Мне бы на такое и вовсе решимости не хватило, наверное; а люди, вон, счастья своего все ищут...

В сердце завистью кольнуло. Ощутимо.

Недоумение на лице Иуды только первые несколько секунд отражалось, потом он девушку обнял, прижимая покрепче к себе и перехватывая инициативу; тонкие пальцы в волосы зарылись... А еще говорит, что дружбу не заводит. Хотя, конечно, это не дружба...

– Нехорошо подглядывать, – послышалось у меня над ухом даже несколько ехидное, будто разрезая сплошной поток мыслей лезвием. – Идем...

– Идем, – вздохнула я, выпрыгивая на землю.

Споткнулась. Чуть было равновесие не потеряла. Пора с координацией что-то делать...

Юля тем временем уже убежала класс догонять, провожаемая озадаченным взглядом вишневых глаз. А мне ее примеру последовать не позволили, бесцеремонно вернув на место.

– Ну? – я вопросительно глянула на Дьявола исподлобья, сложив руки на груди. – Что за непонятки такие?

– Ты, Макарова, сегодня судьбу своих одноклассников не разделишь, – с нескрываемой иронией проговорил Князь, голову набок чуть склонил в своей обычной манере и прищурился, разглядывая, – а остаешься со мной. В качестве наказания.

Угу, наказания придумывать ты большой мастер, как я погляжу. Ну-ну, прям напугал... Ну и подумаешь...

– А ты поменьше пугайся, Макарова, – он усмехнулся, – и побольше слушай.

Нет, вот только не надо говорить, что я сейчас вслух это все сморозила, тогда мне не только за координацией, но и за языком потщательнее следить не мешало бы. Прикусить к примеру.

– Да все с твоим языком в порядке, – оживился стоящий рядом Нечистый, – и кусать ничего не надо. Ты просто так думаешь громко, что в глазенках все-превсе отражается. Тоже заметили, господин Люцифер?

– Я это еще давно заметил, – тот почему-то улыбнулся.

Замечательно.

– А теперь выслушай меня, – Дьявол вздернул мое лицо за подбородок, заставляя заглянуть в глаза, прямо на людях вздернул, зная, что я этого ненавижу просто, – чем занимается этот чудик, мне без разницы. Но я очень не хотел бы, если бы ты продолжала в том же духе, – вкрадчиво заговорил он.

– Это еще почему?

– Потому, Макарова, я не хотел бы разочаровываться в тебе, наблюдая, как ты с уровня наивно-неумелой и излишне показушно-грубой девчонки опускалась до уровня редкостной змеи, – холодно отчеканил Сатана, так близко склонившись ко мне, что я дыхание его чуть заметное на коже чувствовала. – За тебя стыдно становится.

Но глаза все же отводить не стала. Хоть сердце и колотилось так бешено, что он даже слышал, наверное. Отчасти даже от страха.

Во сказал... Мне и возразить-то нечего, я думала просто, что падать уже некуда просто.

– Послушай... – сдавленно начала я, до боли прикусив губу и вцепившись в его рубашку.

– М-м? – Дьявол слегка приподнял брови.

Повисло молчание, лучше уж и вовсе не упоминать, что неловкое. Тут и ежу понятно. А еще понятно, что срочно что-то предпринять надо. Хоть что-то, но прямо вот сейчас...

И тут я приподнялась на цыпочках и его поцеловала. И тут же поняла, что с ума сошла окончательно, но думать было как-то поздно уже, потому что колени задрожали.

А Князь и не возражал, притискивая к себе, чтоб не падала, и поцелуй этот безумный разрывать не приходилось...

– Ой, лишь бы только полизаться, – ехидно хихикнул Иуда за моей спиной.

Я очень красноречивыми жестами показала Нечистому, что он и сам немногим лучше; и тот деликатно отвернулся...

Часть 59

А поцелуй все никак не прекращался, потому что нам обоим просто духу отстраниться не хватало.

И вот, в толпе многолюдной улицы – на самом краю тротуара – стояли мы. Вдвоем. Меня тогда легкая дрожь била, то ли от легкого дыхания на коже, то ли от ветра, не помню... Это как раз такой случай был, когда уже совсем не обращаешь внимания на удивленно-осуждающие взгляды прохожих, которым не-должно-быть-дела. Когда разом перестает существовать все-все, что было до этого смертельно важно и не очень. Больше нет гудков машин, шума ветра. Нет солнца, нет неба, нет мира.

А есть только его губы. И этот поцелуй.

И больше ничего нет.

И это как-то глупо даже было. По-детски и наивно до раздражения...

Дьявол оторвался от моих губ лишь тогда, когда понял: задыхаюсь.

– Не делай больше так, – негромко проговорил он, заботливо убирая волосы с моего лица.

Я не поняла, говорил ли он о поцелуе или об Алине, но все равно кивнула, все еще задыхаясь и кусая припухшие губы. Сердце пока не пришло в норму и колотилось, как бешеное, что даже немного страшно становилось. И думать я ни о чем не хотела. По крайней мере сейчас, всем телом прижимаясь к нему...

Может, Дьявол понял, поэтому больше ни о чем не спрашивала, даже позволил вцепиться в его руку до того, что у меня самой костяшки пальцев побелели.

– Пойдем, горемычная, накормлю тебя, – вздохнул он, легонько потянув меня за собой, – я одно место знаю, тебе понравится.

– Угу... – я слабо кивнула.

Черт. Думала, дрожь пройдет, как только отдышусь немного, так не-ет, у меня до сих пор все сжимается внутри. Странно так.

Дьявол поймал мой «вожделенческий» взгляд и вопросительно приподнял светлую бровь. Я поспешно опустила голову, заливаясь краской.

– А к-куда идем?

– Для начала проедемся на метро, спешить некуда, – Сатана передернул плечами.

– Ух ты-ы, – восторженно протянула я.

– Вот только не говори, что ты ни разу не пробовала, – он немного ворчливо и отчасти насмешливо фыркнул.

Пробовала, конечно же – и это чистая правда – уже не раз даже, но...

– Нет, что ты... – заминаюсь неожиданно, потому что мысли путаются и уходят совершенно в другую сторону, но я с огромным трудом возвращаю им прежнюю последовательность и продолжаю, – просто там много «старины»... Ну хотя бы те штуки, которые безбилетников щелкают, не знаю, как их... Вот, они ведь уже давно стоят...

– Пф-ф, совершенно недавно, – Князь снисходительно улыбнулся.

– Ну так это для тебя...

И вот тогда я поняла, что окончательно влюбилась.

Мне было почему-то очень стыдно себе в этом признаваться и как-то неожиданно легко на душе. Так что дышала я в кои-то веки полной грудью. Морозным воздухом. И старалась о лишнем не думать.

Странно.

Иуда плелся сзади, делая вид, что вообще не с нами и собирается по каким-то своим делам, какие уж там он дела придумал – не знаю. Может, задумал снова какую-нибудь очаровательную пакость в его духе. Да только вид у него был скучающий...

Он мне язык показал, когда я обернулась, и ухмыльнулся, светя клыки.

Потом я его из виду потеряла.

На станции метро народу было, а иначе и быть не могло, тьма несусветная. Да и когда, собственно, там пусто было? Ночью разве что.

Но только теперь стало заметно, как из всей этой толпы безумно выделяется Дьявол.

Он смотрел как-то спокойно и задумчиво, поверх голов, будто ощущая свое превосходство. Его сложно было не ощутить.