Когда, кстати, кто-то осторожно поинтересовался, логично ли определять место под строительство стадиона вот так, «на глазок», из окна верхнего этажа гостиницы, знаете, какой последовал ответ? «Так мы ФИФА отсюда же и покажем. Им точно понравится!»

О строительстве стадионов к чемпионату мира-2018 нас точно ждут интересные сюжеты. Строительство наших стадионов – и без того вечная комедия. Или трагикомедия. Как будет угодно. Сколько десятков лет ждал «Спартак» своего стадиона? Сколько будет строиться «Динамо», которое чуть ли не к 2012-му поначалу обещали открыть? На этом фоне затягивание со строительством стадиона ЦСКА на Песчаной не выглядит таким уж долгостроем.

И не надо думать, что факт получения страной права на проведение чемпионата мира подтолкнет к положительному решению всех вопросов и успешному завершению строительной вакханалии. Примеры обратные у нас в истории есть. Чемпионат мира по хоккею-2000 (тот, что мы позорно провалили, оказавшись неожиданно вообще даже вне стадии плей-офф), напомню, должен был проходить не только в одном Санкт-Петербурге. В выигравшей заявке было два города: помимо Питера милый и симпатичный многим Ярославль, где строилась в ту пору «Арена-2000». Стадион вовремя так и не построили. И чемпионат в Ярославле попросту не состоялся. Наспех перенесли все на берега Невы.

Зато как ярко и убедительно с точки зрения финансирования строим мы сегодня! Я уже, если честно, сбился со счета, сколько раз пересматривался проект строительства стадиона «Зенит». И как следствие – менялась смета. Угадаете без подсказок, в какую сторону менялась? Конечно, только росла!

Причем дело не просто в том, что росли аппетиты. Зачем нужно было проводить несколько раз перепроектировку стадиона, который уже строится? Ведь каждый новый проект – это новые затраты. А потом новый монтаж-демонтаж уже построенного. А это еще затраты. Ответ, наверное, очевиден. Эффективность капиталовложений не важна. Напротив, тем, кто имеет отношение к распилу, важно, чтобы эти вложения были максимально неэффективны. Мне непонятно, как стадион на Крестовском может строить 33 миллиарда рублей. Это больше миллиарда долларов! Это немногим меньше, чем все стадионы, построенные к последнему чемпионату мира в ЮАР! Все вместе взятые! Это намного выше, чем лондонский Эмирейтс или парижский Стад де Франс. Дороже на данный момент стоит только реконструкция Уэмбли. К тому же сам по себе тот проект был намного масштабнее, потому и дороже: в него входили чуть ли не снос и возведение заново всего, что находилось на прилегающей территории. Но я не случайно сказал «на данный момент». Спустя всего несколько дней после того, как в прессу попала информация про 33 миллиарда, выяснилось, что и в эту смету рискуют не уложиться: одна только разработка новой документации составила около миллиарда рублей!

Когда я начал изучать вопрос, как получилось, что стоимость строительства по сравнению с первоначальной выросла в разы (!), выяснил удивительные вещи. Изменилось (хотя и не намного) количество мест на трибунах. Изменилась конструкция крыши. Изменился угол наклона трибун. Добавилась концертная функция. Добавился бизнес-центр на несколько тысяч мест в подтрибунных помещениях. Понятно, что аппетиты растут в процессе, по мере приема пищи. Средства осваиваются и кончаются, а значит, нужны новые. Но когда кончились, видимо, уже все более или менее разумные аргументы, начался бред. Одно из обоснований необходимости очередного перепроектирования – необходимость увеличить размеры поля. Объясните, зачем? Или почему это выяснилось уже тогда, когда стадион строится? Не удивлюсь, если новые удорожания смет будут объясняться тем, что вдруг решат увеличить количество туалетов, буфетов…

Иногда я искренне не могу сделать для себя окончательный вывод, когда рассуждаю на тему, почему у нас так нерационально выстроена вся система проектирования и возведения стадионов. Что все-таки в основе основ: повсеместное разгильдяйство, которое и на футбольной жизни отражается, или же злой корыстный умысел? Иногда даже наивно пытаешься обнаружить, раскопать в тех или иных решениях и постановлениях злой и коварный умысел. А потом понимаешь: чтобы был умысел, должна изначально быть хоть какая-то мысль. А с мыслями у нас туго. Ох, как туго…

В Саранске спроектировали стадион, который был в заявке на проведение игр чемпионата мира-2018. Проект рассматривали все, кому положено; он прошел все инстанции, получил, как и принято в таких случаях, все визы и согласования. А когда посмотрели на проект свежим взглядом в марте 2011-го, то вдруг (?!) обнаружили, что стадион зажат между двумя автомобильными трассами, а рядом с ним не предусмотрено вообще ни одного парковочного места! Как это могло получиться? Кто и на основании чего ставил в 2010-м свои визы? Кто будет по новой собирать деньги на новые согласования? Потому что решено, если верить сообщениям из столицы Мордовии, строить на этом месте парковку, а для стадиона подобрать иную площадку.

Можно сколь угодно долго рассуждать о том, как строительство стадионов по всей стране медленно, но верно приведет к развитию всей футбольной инфраструктуры. Но будет в подобных рассуждениях изрядная доля лукавства.

Российский чемпионат становится для футболистов, а порой и для их владельцев сродни внутренним чемпионатам иных азиатских стран. Деньги на богатую игрушку есть. Свое самолюбие можно потешить. И только. Никакого дополнительного развития. Ничего, кроме восторженных криков: «Боже мой! У нас в тренерах сам Гуллит!» Или: «У нас играет сам чемпион мира Роберто Карлос!» Единственный плюс – это то, что теперь вся страна будет точно знать тренера одной из кавказских команд. И все будут знать хотя бы одного игрока «Анжи».

Футбол – для болельщиков. На игроков любимой команды смотрят снизу вверх, они для болельщика герои, им хочется подражать. Именно поэтому во всем мире владельцы команд устраивают выволочку своим подопечным, если застукают их в баре с кружечкой пива или с рюмашкой чего покрепче. Не потому, что сильно волнуются за этические и моральные качества футболиста, и не потому, что пекутся о соблюдении спортивного режима. А потому, что каждый из футболистов – это часть твоего бизнеса, часть твоей маркетинговой политики и т. п.

Для болельщика счастье встретить футболиста на улице, в торговом центре, у стадиона. Подойти, взять автограф, если повезет – сфотографироваться с ним. Я давно не подросток, но, признаюсь, когда плавал на банкетоходе по Москва-реке во время приема в честь Кубка РЖД, все равно не отказал себе в удовольствии сфотографироваться с Кака и с Луисом Фелиппе Сколлари. Правда, мой молодой коллега Нобель Арустамян, взявший в руки фотоаппарат, в ту пору еще не знал, что нельзя фотографировать против солнца. Так вот – возвращаюсь к своей мысли, – болельщику важно знать, что твой кумир играет в твоем городе, что он где-то рядом.

Что же мы имеем сегодня? Грозненский «Терек» базируется в Кисловодске, а на домашние матчи специально выезжает в Грозный. Но это хотя бы почти один регион. Хоть и с натяжкой. Но махачкалинский «Анжи» целиком перебрался в столичный регион. Владелец клуба Сулейман Керимов не стал уговаривать «звезд» жить в Дагестане. Вся команда живет в Москве, а тренируется в Подмосковье – на базе в Кратове. Команда по прописке махачкалинская, но выходит, что это лишь номинально. На матчи в столицу Дагестана игроки выезжают, получается, примерно пару раз в месяц.

«Кавказ взорвал рынок» – такими громкими заголовками были отмечены последние недели межсезонья-2010/2011. Грозный увидел выставочный матч бразильцев. «Терек» помимо Гуллита на пост рулевого постарался приобрести за 12 миллионов евро у «Андерлехта» полузащитника Мубарака Буссуфа. Потом удивил информацией о том, что вел переговоры с Диего Форланом из Уругвая, но в последний момент что-то не срослось. Про самое громкое приобретение «Анжи» мы уже упомянули выше.