Ребята повеселели. С ними раньше никогда так не разговаривали. Им говорили всегда одним и тем же бесстрастным тоном одни и те же прописные истины. Весело вышли на игру, весело играли и весело возвращались в раздевалку, спрашивая себя: что-то сейчас отмочит тренер.

А он был серьезен. Подошел к каждому из игроков. Пожал руку, заглянул в глаза, для каждого нашел хорошее слово, на которое все мы бываем скупы, а предыдущий тренер и вовсе был скареда.

А еще дальше?

Дальше невезучая, поносившаяся всеми футбольными обозревателями Альбиона команда выиграла девять встреч подряд. Десятая по счету пришлась на финал Кубка Великобритании. «Сандерленд», этот славный скромный «Сандерленд» из второй лиги, расколошматил фаворита, носившего имя «Лидс».

«Таймс» задавалась вопросом:

«Видимо, у Боба Стока есть свои тайные «рецепты победы» — не магией же объяснить, что до него клуб имел десять поражений, а при нем десять побед подряд».

«Абсолютно никаких «рецептов», — отвечал тренер. — Это все так просто. Секрет высоких достижений кроется, по-моему, в… хорошем настроении. Поэтому я стараюсь, чтобы оно всегда было у моих питомцев на уровне. Если же мне не удается это сделать, я прибегаю к помощи людей, для которых это профессия. Команду, у которой хорошее настроение, почти невозможно победить».

Тут я хотел бы вспомнить историю, которая произошла давным-давно, в одной из первых зимних олимпиад с участием советских спортсменов.

В ту пору способы психологической подготовки к стартам не отличались чрезмерным многообразием. Стало чуть не крылатым изречение одного тренера: «Психология — это когда много говорят. Но о чем говорят — не знает никто, в том числе сам оратор» (между прочим, это высказывание было приведено без каких-либо сатирических комментариев в прессе). Еще по инерции продолжали выходить книги, воспевавшие железобетонных героев и осмеивавшие «копание в самом себе» как признак идейной неуравновешенности.

Так вот, готовили атлета к стартам бесхитростно и прямолинейно. Большинство тренеров было твердо убеждено, что спортсмен обязан подчинить все мысли грядущей победе, а «всевозможные мероприятия», как-то: кино, экскурсии или концерты, от вышеназванных мыслей отвлекающие, должны быть на время забыты.

В это, например, самым искренним образом верил и руководитель нашей олимпийской конькобежной команды. И приложил немало усилий для того, чтобы изолировать своих от «безответственных» хоккеистов, которых тренеры время от времени вывозили в город на развлекательные фильмы. Ничего хорошего это, по убеждению нашего руководителя, принести не могло, о чем он несколько раз заявил на общем собрании команды.

Хоккейные наставники слушали речи и посмеивались. У них были свои проверенные жизнью способы разрядки. То были достаточно стойкие в своих убеждениях люди, и что-либо менять в системе подготовки к главным матчам Олимпиады они не собирались, вполне разумно отвечая: пока мы руководим командой, будем это делать так, как считаем нужным. На том разговоры закончились.

Так вот, как-то раз под вечер к хоккейному тренеру А. И. Чернышеву пришел один конькобежец и взмолился:

— Сил больше нет, Аркадий Иванович, не могу… Только и разговоров, что об ответственности да о предстоящих стартах. Надоело не могу сказать как. Взяли бы меня хоть раз в кино.

— Я бы рад, голубчик, — ответил Аркадий Иванович, — да только вчера ваш руководитель снова заявил, что мы показываем плохой пример. Как же я возьму тебя? Тем более что он распорядился внимательно осматривать автобус, чтобы, не дай бог, никого из ваших в нем не оказалось.

— Тогда хорошо. Вы ничего не слышали и ничего не знаете. А ваши ребята обещали помочь. Вы… это самое… возражать не будете?

— Нисколько. — И, улыбнувшись, добавил: — Только смотри не попадись, а то и мне нагорит.

— Это уж будьте спокойны, не попадусь.

Гораздые на выдумку хоккеисты научились прятать своего гостя в автобусе так, что сам черт не нашел бы. К сигналу отбоя любитель кино успевал оказаться в кровати. Такие подпольные выезды повторились несколько раз.

И случилось так, что наш конькобежец взял первое место на Олимпиаде (бывала такая счастливая пора!). Его радостно возбужденный, целованный-перецелованный шеф разыскал на трибуне А. И. Чернышева, не поленился, поднялся к нему и торжественно вопросил:

— Ну что я вам говорил, Аркадий Иванович! Кто был прав? Взял бы он первое место, если бы катался с вами?.. Теперь понимаете, как надо готовить человека к соревнованию?

— Теперь понимаю, — улыбнулся одними только глазами Аркадий Иванович. — Вы были абсолютно правы. Вы даже не подозреваете, до какой степени правы…

Между прочим, и хоккеисты тоже стали чемпионами той Олимпиады.

Мнение о психологической подготовке к соревнованию экс-чемпиона мира Тиграна Петросяна:

— Мне кажется, что в любом виде спорта — от хоккея (наш разговор проходил в дни венского чемпионата мира по хоккею 1967 года) до шахмат — сегодня может побеждать не только первоклассный исполнитель, владеющий секретами мастерства, но и прежде всего боец, способный настроить себя на поединок и отдать ему все, что он имеет. И что-то еще сверх того. Говорят, что японское «дзюдо» переводится как «победа умом». В моем представлении, победа умом, и сердцем тоже, — это способность показывать лучшие свои качества не в тихих домашних соревнованиях, а в испытании сил на самом высоком уровне.

У нас в спортивных репортажах нередко можно прочитать, — продолжал Тигран Вартанович, — вот какой молодец спортсмен Н., какая у него воля — спокойно и крепко спит перед самым трудным соревнованием, и это помогает ему одерживать победы. А я знаю спортсменов, которые плохо, очень плохо спят перед важной партией. Мало того, достаточно хорошо знаю одного шахматиста, который ночью перед такой партией спит два-три часа, мучается, переживает, а не может иначе. А если спит спокойно, то у него на следующий день не очень хорошее настроение, его гложут предчувствия и нет обычной уверенности в себе.

— Тот шахматист не обидится, если вы назовете его имя?

— Думаю, что не обидится. Его зовут Петросян. Повторяю, меня не страшит такая привычка. А может быть, во время нервного подъема моральные силы начинают работать особенно интенсивно?

Другое дело, когда спортсмен лишен спокойного сна из-за неприятных переживаний. И слово тренера и его интонации должны преследовать одну цель — создать хорошее настроение у ученика, помочь ему поверить в свои силы… сделать так, чтобы спортсмен был доволен собой. Благожелательность и дружелюбие должны быть главным оружием тренера. Требовательность — второстепенным. Хотя многое зависит от того — кто тренер и кто ученик. Если бы можно было измерить какими-нибудь единицами благожелательность и дружелюбие тренера, я бы сказал: чем больше таких единиц получит спортсмен, тем лучше он будет играть.

Эти слова были сказаны за одиннадцать лет до матча в Багио.

Но как точно подходят к нему!

Была неизменно благожелательная обстановка.

В самые трудные дни.

И нестрашно было, что не шел до утра сон.

Это счастье, что рядом с Анатолием Карповым были мудрые друзья.

Рассказывает В. Д. Батуринский:

— Надо сказать, что в западной прессе ни одна статья о матче в Багио не обходилась без активного упоминания профессора В. П. Зухаря. Насколько я знаю, Карпов познакомился с ним в 1974 году, незадолго до финального матча претендентов с тем же Корчным, после этого между ними периодически продолжались контакты. Зухарь участвовал в нескольких сборах. Роль психолога в современном мировом спорте общеизвестна. Зухарь оказывал хорошее влияние на Карпова, наблюдал за его эмоциями, его переживаниями, за режимом его отдыха, и, по отзывам самого Анатолия, такое общение (оно носило иногда довольно краткий, иногда более продолжительный характер) сказывалось плодотворно. И те советы, которые давал Зухарь Карпову, особенно в наиболее сложные периоды матча, часто им воспринимались.