Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Командор не успел закончить фразу. К нему подошел стройный офицер в синей форме и что-то прошептал ему на ухо. Зардевшееся лицо командора вдруг стало лиловым. Губы его задрожали.

— В чем дело? — требовательно спросил Клайус. Голос его прозвучал ровно и громко.

Командор обернулся к Императору и в пояс поклонился.

— Тело женщины, ваше величество…

Синтер рванулся вперед, оттолкнув двоих адъютантов, что стояли по бокам, готовые арестовать его, если бы последовал соответствующий приказ командора.

— Где она?!

Командор облизнул пересохшие посиневшие губы.

— Ее нашли в коридоре этажом ниже. Она…

— Где именно? Документы? Что у нее за документы?

— При ней не найдено никаких документов.

— Это священная территория, командор, — убийственным тоном проговорил Клайус. — Там находится Храм Первых Императоров. Фараду туда ходить не позволено, и уж тем более каким-то случайным женщинам. Вход туда позволен только особам королевской крови и церемониймейстерам. И за эту территорию отвечаете вы.

— Верно, ваше величество. Я немедленно приступлю к расследованию.

— Расследование не должно составить труда, — заметил Клайус. — Синтер, документы снабжены данными о генотипе и голограммой, верно?

— Но тело… это тело… все физические данные, как на голограмме, — пробормотал командор.

— Это самозванка! Документы поддельные! — завопил Синтер и замахал кулаками на охранников и командора. — Беспрецедентная халатность со стороны службы безопасности!

Клайус наблюдал за происходящим с некоторой долей облегчения. Немного помучить Синтера, позлиться на него — это, спору нет, было весьма приятно, но окончательно потерять его — нет, пока терять его было рано. У Клайуса теперь появилось еще несколько козырей, которые он намеревался разыграть в борьбе с Ченом, а ведь именно возглавляемый Ченом Комитет отвечал за личную безопасность Императора.

Из происшествия можно было извлечь пользу, и притом немалую. Ему придется объясниться за этот промах, и ставки Синтера сразу подскочат вверх, но не настолько, чтобы Клайус перестал держать своего личного Советника в узде. И притом произойдет все это легко и просто, без лишних усилий.

— Давайте обследуем ее, — предложил Синтер.

— Я останусь здесь, — решительно заявил Клайус. Он слегка позеленел при мысли об осмотре очередного трупа.

Десять минут спустя командор и охранники вернулись, а с ними и Синтер.

— Все сходится, — радостно заявил Клайусу Синтер, победно размахивая документами. — Вот эта — та, что в ванной, — самозванка, подставное лицо, и в ответе за это вы! — вскричал он и самодовольно указал пальцем на командора.

Командор Минт хранил ледяное спокойствие. Он только кивнул, сунул руку в карман и достал оттуда небольшой пакетик. Все остальные, кто находился в опочивальне Императора, как завороженные, следили за ним.

Командор поднес пакетик к губам.

— Нет! — вскрикнул Клайус и резко поднял руку. Минт замер, во взгляде его мелькнула надежда.

— Но, сир, так велит закон! Он обязан поплатиться за свою халатность! — воскликнул Синтер, который, видимо, опасался, что его обвинитель останется безнаказанным.

— Да, Фарад, я все понимаю, но не здесь же. Здесь уже лежит один труп, еще один — этажом ниже… — Император поднес к губам носовой платок и закашлялся. — Мне здесь потом спать… А мне надо сосредоточиться, а это и так будет непросто, и без всего… этого.

Он махнул рукой Минту. Тот послушно кивнул и вышел из опочивальни в коридор, дабы там исполнить свой последний долг.

Даже на Синтера этот скорбный ритуал произвел впечатление, хотя он и не пошел следом за командором, дабы лично засвидетельствовать самоубийство. Клайус поднялся с кровати и отвернулся, не глядя, как из ванной выносят на носилках труп террористки-неудачницы.

Синтеру он сказал:

— Через час. Дай мне немного прийти в себя, потом расскажешь, что там у тебя за вещественные доказательства, и приведешь ко мне Морса Планша.

— Будет исполнено, сир! — с нескрываемым энтузиазмом отозвался Синтер и торопливо вышел.

«Пусть думает, что одержал великую победу. А Линь Чен пусть хоть немножко поплатится за свою глупость. И пусть все теперь попляшут вокруг того, кого считают молокососом и тупицей. А уж я повеселюсь на славу! Я остался жив! Это перст судьбы!»

Глава 38

Роботы испытывают восторг совсем не так, как люди. Лодовик не раз видел, как в течение нескольких десятков лет Дэниел справлялся со множеством сложнейших задач, но и представить себе не мог, насколько глубоко распространялось влияние Дэниела на разные уровни бюрократических инфраструктур Трентора. Исполняя роль премьер-министра Димерцела, Дэниел наверняка уделял много времени (вероятно, те часы, которые человеку бы понадобились для сна) внедрению поддельных сведений, инструкций и нужных ему изменений в имперские и дворцовые компьютерные сети. Наверняка эти изменения были таковы, что спокойно могли остаться не замеченными в течение десятков и даже сотен лет, более того — они сохранялись и переходили с уровня на уровень при каждом очередном усовершенствовании «начинки» компьютеров или их профилактическом ремонте. Мало того, все эти измененные сведения распространялись и попадали в базы данных компьютеров других секторов по всему Трентору.

Риссик Нумант — новое имя Дэниела и человек, которому было присвоено это имя, — был «создан» несколько десятков лет назад. Дэниел просто добавил ряд подробностей относительно внешности этого вымышленного персонажа, и пожилой мужчина, выдающийся деятель в области теории дипломатии, вернулся к жизни на Тренторе. Когда-то он вращался в высшем свете и появлялся на множестве вечеринок, но мало кто теперь помнил его. Некогда он имел репутацию коварного и безжалостного соблазнителя, однако надо отметить, что дамы, которых он соблазнял, предавались соблазну без всякого сожаления. Уже нескольких десятков лет он не принимал заметного участия в светской жизни Трентора, удалившись на планету Дау в звездной системе Тысячи Золотых Солнц, где (согласно слухам) более двадцати лет обучался тому, как сдерживать низменные инстинкты, в рядах приверженцев тайной секты под названием «монахи-кортиканцы».

Словом, «легенда» вышла настолько правдоподобной и совершенной, что Лодовик даже сожалел о том, что эта роль выпала ему ненадолго. Роботы удивляются не так, как люди. Лодовик обнаружил, что Дэниел намерен предоставить ему при выполнении порученного задания на Тренторе полную свободу и безнадзорность. Он должен был поселиться в небольшой квартире недалеко от торгового района в Имперском секторе (это была еще одна конспиративная квартира, пустовавшая, но регулярно оплачиваемая) и нанести несколько визитов старым знакомым, которые, без сомнения, помнили его либо совсем смутно, либо не помнили совсем. Постепенно, в течение несколько месяцев Риссик Нумант должен был вернуться на социальную сцену, произвести соответствующее впечатление, а затем — ждать нового эпизода, который ему предстояло сыграть в планах Дэниела, — быть может, этот эпизод каким-то образом касался Гэри Селдона.

Любят роботы тоже совсем не так, как люди. Лодовик в его нынешнем, новом качестве — качестве робота, не связанного ограничениями, накладываемыми Тремя Законами, — считал Дорс Венабили необычным творением, в некотором роде совершенным образцом для подражания. В Дорс он видел нечто такое, что люди бы назвали трагичностью. Она была немногословна и подавала голос только тогда, когда к ней обращались непосредственно, а в разговоры других роботов Дорс практически не вмешивалась. Казалось, она погружена в собственные мыслительные процессы, и Лодовик догадывался почему. Скорее всего понимал это и Дэниел.

Пристрастие к конкретному человеку могло сказаться на роботе крайне пагубно. Такие роботы организовывали всю свою внутреннюю эвристику в целях удовлетворения всех потребностей своего хозяина, для ликвидации любых проблем, с которыми тот мог столкнуться. Дорс, невзирая на ремонт и перестройку, произведенные Яном Кансарвом, пока не избавилась — а вероятно, никогда не сможет избавиться — от влияния Гэри Селдона. В древности такое состояние именовалось фиксацией. Лодовик знал, что Дэниел некогда пережил фиксацию на легендарном Бейли, Элайдже Бейли.

185
{"b":"201100","o":1}