– Ага, как же…

– Да как ты со мной разговариваешь! Я все мужу расскажу!!!

– Рассказывай.

– И расскажу!

– Давай расскажи все выдуманному мужу. Да ни один бы нормальный мужик не допустил, чтобы его жена черт-те где копалась.

– А как же по-твоему гинекологами работают?!

– Гинекологи женщин смотрят, а не мужиков за яйца держат.

– А я мужиков за яйца не держу!

– А за что ты их держишь?! За член что ли?! У них стоит, когда ты им там чешешь?!

– Да пошел ты вон, придурок хренов! – заорала я, сорвавшись на истерический визг.

– Ты кончай орать, – не на шутку перепугался Денис. – На нас уже прохожие оборачиваются.

– Вот и пусть оборачиваются. Пусть еще милицию вызовут.

– Только не это. С милицией мы сегодня уже с тобой наобщались вдоволь.

Слегка встряхнув меня за плечи, Денис заглянул мне в глаза и сказал уже более спокойно:

– Послушай. Ты же знаешь, какой у меня сегодня был тяжелый день. Еще и ты мне нервы треплешь. Я не только охранника потерял, я потерял друга… Так что сядь спокойно в машину, Я тебя довезу. Если ты будешь орать и брыкаться, я приду к тебе в салон стричь свое хозяйство.

– Я тебя стричь не буду, – буркнула я и села в машину.

– Тогда я пожалуюсь твоему начальнику Как это так: клиент требует привести в порядок энное место, а модельер отказывает. Нехорошо получается. Если ты в чужом хозяйстве копаешься, то почему бы тебе не покопаться в моем?!

– Прекрати!

Я стукнула по передней панели кулаком и затряслась от злости.

– Прекращаю, – тихо сказал Денис и включил зажигание.

Как только мы выехали с Большого Кисельного переулка, Денис закурил трубку и украдкой посмотрел в мою сторону.

– Вот я и остался и без водителя, и без охранника.

– У тебя же одного человека убили, а не двух.

– Виталик у меня за двоих работал. У меня бывший водитель переехал в другой город, я хотел было нового искать, но Виталик уговорил меня этого не делать. Сказал, что может две должности совмещать совершенно спокойно. Вот он их и совмещал. И все у него хорошо получалось…

Денис пыхнул трубкой, задумался и продолжил:

– Аня, давай вместе к его жене заедем. Скажем обо всем, что случилось. Я один не смогу А затем я тебя домой отвезу. Это не займет много времени.

– Заедем, – произнесла я решительно и подумала о том, что домой мне совсем не хочется, потому что Светка сейчас явно кувыркается с режиссером в кровати и дома никого, кроме лежащего на лоджии трупа, нет. Сидеть наедине с трупом мне хотелось меньше всего на свете.

По дороге к жене Виталия Денис остановил машину у небольшого цветочного магазина и купил мне букет.

Это был не просто букет, а Букет с большой буквы. Мне было даже страшно подумать о том, сколько он может стоить. Букет состоял из такого количества роз, что занял все заднее сиденье машины.

– Что это? – Я понимала, что задаю идиотский вопрос, но ничего не могла с собой поделать.

– Цветы.

– А зачем так много-то?

– Чего много? – вновь закурил трубку Денис.

– Ну, цветов…

– А ты привыкла, когда дарят мало?

– Ничего я не привыкла… Если ты не прекратишь надо мной издеваться, то заберешь свой веник обратно.

– Мне его дарить некому.

– Подаришь эффектной женушке.

– Я ей не дарю цветов, – сказал, как отрезал, Денис и тронулся с места Машина неслась по шумному Ленинскому проспекту на вполне допустимой скорости. Денис выпустил из трубки клуб ароматного дыма и посмотрел в мою сторону.

– Ничего, что я так много курю?

– Кури, – подчеркнуто безразлично буркнула я.

– Просто сегодня день такой… Тебе дым не мешает?

– Травись на здоровье.

– А я заметил, ты нашу милицию не шибко уважаешь…

– Можно подумать, ты ее уважаешь.

– Тоже верно. Только ты, по-моему, ее на дух не переносишь.

– А с чего ее переносить, если там одни гады работают! – все-таки не сдержалась я. – На меня в лифте какой-то наркоман напал. Избил сильно. Серьги чуть было вместе с ушами не сорвал. Мобильный забрал, деньги. Я, можно сказать, чудом жива осталась. Куда в таком случае обращаться? Конечно, в милицию. Вот я и обратилась. А когда обратилась, то увидела, что эти гады вообще ничего не раскрывают. Они только могут на потерпевших давить, чтобы те свои заявления забирали, и дела закрывать. А кому хочется с милицией конфликтовать?! Никому. Страна у нас такая. Страна милицейского беспредела. Если ты против них пойдешь, то жди больших неприятностей. Пришел господин начальник и для моего же дальнейшего благополучия попросил заявление культурно порвать и дело уголовное прикрыть. Им для Петровки отчетность нужна. У них почти все преступления раскрываются, а мое дело тухлое. Никто этого наркомана не найдет, да и искать не будет. Сейчас людей убивают, и никто никого не находит. А здесь радуйся, что жива осталась. Подумаешь, избили и ограбили… Кого нынче этим удивишь. Я стала по своим знакомым звонить, кто попадал в такие переделки, так оказалось, что со всеми с ними была та же самая история. Все в один голос говорят, мол, не ты первая и не ты последняя. Забери заявление и не наживай неприятности. Сейчас менты только так и работают, по-другому не могут. Это что же получается, вместо того, чтобы пострадавшему помогать, они его же и уничтожают. Если ты все же не согласишься и будешь рассуждать о правосудии, то в первый раз тебе объяснят культурно, второй раз пожестче, а в третий остановят для проверки документов, подкинут в карман героин и упекут по статье. Я все с первого раза поняла. Они понятливых любят. Ну, думаю, ладно, забуду все это, как страшный сон, – так нет. Оперативник, закрывший мое дело, ко мне клеиться стал. Раз приехал на кофе. Второй. Я сначала понять не могла, какого черта он ко мне таскается. И звонить повадился каждый день… Думала, может, у него совесть заговорила и он решил преступника поискать. Да только нет у таких людей совести и не было никогда. Когда он ко мне в последний раз на кофе заехал, то чуть было прямо на кухне не изнасиловал. Чудом отбилась и под предлогом того, что очень сильно куда-то тороплюсь, с квартиры его выперла. К телефону подходить перестала. Думала, может, он закончит звонить, так нет, он стал у моего дома на своей колымаге кругами ездить. Пришлось действовать его же методами. Найти того, кто оказал бы давление на него.

– Ну и что, нашла?

– Нашла. Больше я его не видела и не слышала.

Я слегка дернула плечами и почувствовала, как Денис взял меня за руку.

– Ты что?

– Ничего. Я вижу, как сильно ты разнервничалась.

– Просто… Я не люблю об этом вспоминать. Ни этого мента, ни это районное отделение милиции…

Остановившись у кирпичной многоэтажки, Денис испуганно опустил глаза и тихо сказал:

– Приехали.

А затем… Затем все происходило как в кошмарном сне. Чужая квартира… Молодая, перепуганная женщина… Мирно спящий ребенок… И только эти слова, которые Денис произнес с таким трудом, что невозможно себе представить.

– Валентина, Виталика убили…

Страшный, пронзительный, душераздирающий крик, от которого ныло сердце и застывала кровь в жилах… Плачущий ребенок… Посбегавшиеся соседи…

Мы уходили медленно, держась за руки, стараясь не смотреть отчаявшейся женщине в глаза. Денис шел, словно в бреду, и отрешенно шептал:

– Я устрою царские похороны. Я не пожалею никаких денег. Я поставлю ему такой памятник… У него будет самый лучший памятник…

– Да на кой ему этот самый лучший памятник… Ты лучше его семье помоги. Живым сейчас больше нужно, чем мертвым.

– Я все сделаю. Я все сделаю, что в моих силах, – кивал головой Денис.

Мы и сами не поняли, как очутились в ночном баре, потягивая виски со льдом. Без спиртного сейчас было просто нельзя. Спиртное действовало как бальзам на раскаленные нервы. Я пристально смотрела на зажженную свечу, стоящую в красивом кованом подсвечнике на столе, и не могла отвести взгляд в сторону. Я всегда любила смотреть на огонь, потому что в нем было что-то мифическое, далекое и таинственное.