Но тут работавшая в группе полицейских психолог Клаудиа Брокман высказала иное предположение. Она заявила, что, судя по тому, как тщательно был спланирован и осуществлен побег, можно смело предположить, что у Хольста в клинике были сообщники. Это заявление вызвало нескрываемый скепсис со стороны большинства коллег Брокман и бурю возмущения со стороны руководства клиники. Не отрицая факта халатности собственного служащего, якобы потерявшего ключи от спортзала, руководство клиники в то же время наотрез отказывалось верить, что в их коллективе завелся человек, который помог сбежать жестокому маньяку.
Несмотря на возмущенные возгласы, Клаудиа Брокман настояла на своем выводе, и руководители следственной группы решили отработать и это направление. В конце ноября началось скрытое наблюдение полиции за теми служащими клиники, кто имел наиболее частые встречи с Томасом Хольстом. И тут в поле зрения сыщиков попала врач-терапевт Тамара Сегал.
К середине декабря сыщики, наблюдавшие за Сегал, имели несколько важных улик, бросавших тень подозрения на эту женщину. Во-первых, им показалось странным, что та сняла со своего личного счета сразу 250 тысяч марок и купила три билета на самолет, следовавший курсом на Израиль. Во-вторых, в клинике нашлись свидетели того, как вела себя Тамара Сегал по отношению к Томасу Хольсту. Судя по этим рассказам, эти отношения выходили далеко за рамки того, как принято себя вести врачу с пациентом. Суммировав все данные, полицейские приняли решение задержать Тамару Сегал. И в этом случае огромную роль сыграла Клаудиа Брокман, которая позднее объяснила: "Мы сделали ставку на то, чтобы отрезать Хольсту канал материального снабжения. По нашему прогнозу, после этого он должен был явиться к нам добровольно…"
И действительно 30 декабря 1995 года была задержана Тамара Сегал, а уже на следующий день Томас Хольст покинул свое жилище, прошел 800 метров, отделявшие его убежище от штаб-квартиры гамбургской полиции, и сдался в руки властей. Это было тем более удивительно, так как при себе он имел 157 тысяч марок и вполне мог бы с такими деньгами удариться в бега. Однако он этого не сделал, видимо понимая, что конечным результатом бегства будет или пуля полицейских или наручники. Ряд наблюдателей утверждали, что решение сдаться пришло к Хольсту… из-за любви к Тамаре Сегал. Не в силах вынести разлуку с ней и мучимый угрызениями совести, что женщина пострадала из-за него, Хольст не стал искушать судьбу и сдался на милость властей. Именно этим, видимо, можно объяснить то, что в своих показаниях он так и не выдал полиции свою соучастницу, заявив, что побег совершил в одиночку в знак протеста против жестоких условий содержания в клинике. Однако его возлюбленной это не помогло: полугодовой роман с маньяком завершился для нее тюремным заключением.
Самый крупный куш (1996)
За последние 25 лет в Германии произошло несколько громких похищений, которые привлекли к себе внимание общественности. В 1971 году в руки преступников попался глава сети супермаркетов «Альди» Тео Альбрехт, за жизнь которого было выплачено 7 миллионов марок. В 1976 году за сына промышленника Рихарда Эткера преступники получили 21 миллион марок. В 1987 году в сетях киднеппинга оказались сразу двое детей немецкого «короля» хозяйственных магазинов Шлеккера и за их освобождение похитители потребовали 12 миллионов марок. В 1994 году за 10 миллионов марок была куплена жизнь и свобода зятя мультимиллиардера Фридриха Карла Флика. Однако в марте 1996 года в Германии произошло похищение, которое превзошло все вышеперечисленные как по размерам выкупа, так и по длительности пребывания жертвы в плену у преступников. В мировой классификации это похищение заняло 2-е место после похищения в середине 70-х годов в Буэнос-Айресе левацкими партизанами братьев Хорхе и Хуана Борн, которые принадлежали к одной из богатейших семей Аргентины. За их освобождение преступники потребовали 60 миллионов долларов. В германском похищении в марте 1996 года сумма выкупа равнялась 30 миллионам марок.
Одним из самых богатых людей Германии на сегодняшний день является 43-летний миллиардер, наследник табачной компании «Вест», "Петер Стуйвизант, Давидофф" Ян Филипп Реемтсма. Вместе со своей женой, писательницей Анн Катрин Шеерер, и 13-летним сыном Иоганном он живет на собственной вилле в Бланкензее под Гамбургом. В среде себе подобных Ян Реемтсма давно признан человеком не от мира сего за свою интеллигентность, страсть к литературе и «зеленому» движению. Он даже охрану на своей вилле не держал из принципиальных соображений, довольствуясь лишь системой видеокамер да крепкими воротами на входе. Этот его идеализм в конце концов едва не стоил ему жизни.
25 марта 1996 года Реемтсма покинул свою виллу, чтобы отправиться на собственном автомобиле в Гамбург. Однако у самых дверей дома его внезапно атаковали неизвестные люди в масках, сильным ударом по голове лишили чувств и увезли на машине в неизвестном направлении. Один из соседей табачного «короля» затем будет утверждать, что видел в то утро неизвестный автомобиль с английскими номерами, который стоял под его окнами. Однако сам номер сосед так и не запомнил.
Между тем, жена табачного «короля» Анн Катрин Шеерер, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, вечером того же дня вышла из дома, чтобы встретить супруга у ворот. Однако возле самого порога она нашла целлофановый пакет, внутри которого оказалась ручная граната и короткое письмо, обращенное непосредственно к ней. В этом письме неизвестные сообщали, что они похитили ее мужа и требовали за его жизнь и свободу 20 миллионов марок. В случае если женщина надумает сообщить об этом прессе или в полицию, преступники обещали убить Реемтсма. Эта угроза подействовала на ошеломленную женщину, и она решила точно следовать указаниям похитителей.
27 марта из Ганновера на ее имя поступило письмо, в которое была вложена цветная фотография: Реемтсма сидел под дулами автоматов, со следами побоев на лице… В руках он держал один из последних номеров газеты «Бильд». В коротком сопроводительном послании сообщалось, что заложник пока жив, но жизнь его висит на волоске. Его жене требовалось в ближайшие дни дать рекламное объявление условного содержания в газете "Морген пост". "По этому объявлению мы поймем, что вы согласны заплатить нам выкуп, — писали похитители. — Если объявление не появится, мы убьем вашего мужа".
Объявление в газете "Морген пост" естественно появилось, и уже 29 марта проинструктировали супругу "табачного короля", как передать им требуемую сумму. В конце письма они требовали, чтобы женщина дала новое объявление в "Морген пост". Было видно, что таким образом они лишний раз страхуются и проверяют супругу похищенного. Чтобы не давать преступникам повод усомниться в собственной честности, Анн Катрин Шеерер выполнила требования похитителей пунктуально точно. Теперь оставалось ждать нового письма.
Однако на этот раз преступники предпочли воспользоваться не почтовой связью, а телефоном. Утром в доме госпожи Шеерер зазвонил телефон, и незнакомый мужской голос произнес:
— Вам звонят «друзья» вашего мужа. Его здоровье в порядке, но, что будет с ним дальше, зависит от вас.
В ходе последующего разговора незнакомец передал женщине новые инструкции. 3 апреля ей требовалось взять деньги, сесть в автомобиль и приехать к указанному месту. В машине она должна была находиться одна.
Все это Катрин беспрекословно выполнила. На условленном месте к ней никто не подошел, но она нашла запечатанный конверт с новым посланием. В нем называлось новое место, куда ей следовало отправиться с деньгами. Но и там женщину никто не встретил, хотя она прождала похитителей около часа. Будучи женщиной не глупой, Анн Катрин Шеерер без труда поняла, что таким образом преступники проверяют ее на предмет контактов с полицией. Однако полицейских в тот момент рядом не было и не могло быть, так как все это время женщина честно выполняла все условия, выдвигаемые преступниками.
