– Я поняла, что ваш муж хочет громкого резонанса. Мол, если об угрозах услышат в Тарасове, то шантажисты побоятся что-либо предпринимать?

– Я думаю, – робко сказала женщина, – если губернатор или кто-нибудь из высшего руководства увидит передачу, они возьмут все под личный контроль. Ведь это же беззаконие!

Эх, Оксана, знали бы вы, какие предприятия разваливали в Тарасове для передачи их другому собственнику за бесценок! Ваш маленький лесхоз по сравнению с ними просто карлик! Чего только стоит передел Кружкинского хлебокомбината.

Успешнейшее и богатейшее предприятие области развалили лишь потому, что его здание располагалось в центре города, удобном месте для казино!

– Замечательно, милочка! – радовалась Галина Сергеевна, наш режиссер, когда мы прибыли в Тарасов. – Очень хорошо, что вы приехали! Передача будет незабываемой, как пить дать! Оксана просто умопомрачительна!

– Да, – прервала я фонтан эмоций, – хорошо, что мне удалось уговорить Оксану приехать!

Павлик тоже заметно обрадовался нашему прибытию. Оксана узнала его сразу. Они разговорились о былых днях. Тогда наш оператор снимал бодрый репортаж о нововведениях на селе.

– Тогда вы были совсем мальчиком, – умилялась Оксана, – а сейчас стали таким взрослым!

– Я тогда камеру чуть ли не в первый раз держал, – улыбнулся Павлик, – все боялся что-нибудь неправильно сделать.

Оставив друзей ностальгировать, я ненадолго отошла. Надо найти Валерку Гурьева, чтобы расспросить о некоторых персонажах наметившейся истории. Криминальный репортер крутился около бухгалтерии. Он всем своим видом выражал возмущение.

– Не хотят, паразиты, командировочные оплачивать! – посетовал он мне.

– Слушай, Валерка, ты не знаешь случайно никого из села Гурьево? Может, твои предки оттуда? – пошутила я над совпадением его фамилии с названием села.

– Не знаю, – репортер развел руками, – вроде я там не был.

Вот те раз, Валерка где-то не был!

– Может, вспомнишь такого – Цыплаков его фамилия? Говорят, половину Курковского района держит в страхе.

– Так бы сразу и говорила! – вскричал Валерка. – Цыпу я, конечно, знаю. Он раньше в Тарасове обретался, а потом уехал. Покоя захотел. Такой колоритный тип, отсидел за все подряд, начиная с воровства и кончая мошенничеством и спекуляцией.

– А откуда ты его знаешь? – спросила я, уже предполагая, какой будет ответ.

– Да выпивал с ним на одном банкете! Чем-то его доверие вызвал, он мне про себя как начал рассказывать!

– Скажи, а он может пойти на шантаж, чтобы добиться своего?

– Смотря на какой! А в чем дело-то?

Я попыталась вкратце изложить историю с лесхозом Крынина. Во время моего повествования глаза Валерки блестели – криминал был его стихией.

– Говоришь, детям угрожают? – задумчиво сказал он. – Нет, Цыпа на это не пойдет, он детей любит, сам говорил. Хотя… Черт его знает, столько лет прошло!

– А Казей Васильевич тебе знаком?

– Откуда ты знаешь Кащея? – завопил Валерка. – Где эта гнида всплыла, говори скорей!

Оказывается, Валерка учился вместе с Казеем в школе. Имечко было редкое, второго такого просто нет. Уже в детстве Кащей был жутко мстительным ребенком, он не прощал ни малейшей обиды. Мстил так, что даже старшие боялись к нему приставать. Я вспомнила гусеницы надвигавшегося бульдозера и поежилась – хорошо, что у меня с ним нет никаких счетов.

– Удивляюсь, – разглагольствовал Валерка, – как он в лесхоз попал! Ему в концлагерь надо было идти!

Володечка открыл дверь, я бросилась ему на шею. Все-таки два дня не виделись, и каких дня! Я представила ему Оксану, которой предложила пожить у нас до съемок.

– Очень приятно, – галантно сказал мой муж, целуя ей руку, – вам у нас понравится. Конечно, – он скосил на меня смеющиеся глаза, – если Ира не доконает вас своей музыкой.

– Что вы, что вы! – воскликнула Оксана. – Я очень люблю музыку, особенно классические произведения!

Да мы просто родственные души! Когда я включила «Времена года» Вивальди, Оксана закрыла глаза. Видно было, что это произведение доставляет ей истинное наслаждение.

– Знаешь, как можно сделать, – сказал Володька, когда я рассказала ему о проблемах Крынина. – Просто во время передачи задашь Оксане наводящий вопрос, и она расскажет об угрозах.

– Да, но как это будет вписываться в концепцию моей программы? – поинтересовалась я.

– У тебя все равно прямой эфир, кто тебе сможет помешать?

Ему хорошо говорить, а мне влетит от начальства.

Представляю, как обалдеют домохозяйки, услышав посреди рассказа о прекрасной женской доле в деревне такую тревожную новость.

Оксану уже гримировали, готовя к эфиру, а я все думала, как поступить с ее делом. Когда Галина Сергеевна давала последние инструкции – по каждому вопросу быть краткой, не сморкаться во время съемок, не блуждать глазами по залу, я все же решилась. Что я теряю, не выгонят же меня, в самом деле!

– Оксана, – обратилась я к женщине, когда мы поднимались в студию на лифте, – я спрошу у вас: «Неужели нет ничего, что омрачало бы ваше счастье?» – и вы расскажете о проблемах мужа и лесхоза. Только без перегибов, не слишком долго и не слишком эмоционально. Как бы походя, мимолетом, хорошо?

Зрители уже расселись по своим местам, ждали только нас. Я чувствовала привычное волнение. Все-таки прямой эфир – это не шутки. Помню, в первое время я боялась, а вдруг забуду слова? А что, это очень легко, глядя в глазок телекамеры, осознавая, что на тебя смотрит сейчас весь Тарасов, проглотить свой язык. Но как-то обходилось, нужные вопросы сами собой возникали в голове.

Павлик сделал мне знак, уже шла заставка передачи. Три, два, один, поехали!

– Здравствуйте, дорогие телезрители! – начала я вещать вкрадчивым голосом. – Когда эта передача готовилась к выпуску, я подумала: «А неужели женское счастье возможно только на фоне благ большого города?» Наша героиня Оксана Крынина живет в маленькой деревне Гурьево Курковского района и при этом считает себя счастливым человеком. Это в очередной раз доказывает, что женщина может быть счастлива в любых условиях! Итак, мы начинаем ток-шоу «Женское счастье», с вами я, его ведущая Ирина Лебедева!

Все покатилось своим чередом. Я задавала вопросы, зрители аплодировали, потом начались вопросы из зала, звонки в студию. Оксана держалась молодцом, отвечала не задумываясь, приятно улыбалась. Во время рекламного перерыва Павлик и Галина Сергеевна показали мне знаками, что все идет как надо. Сейчас пауза закончится, и я задам тот самый вопрос!

– Скажите, Оксана, а неужели нет ничего, – спросила я с замиранием сердца, – что замутняло бы ваше такое спокойное, ровное счастье?

И Оксана начала рассказывать. Я видела, как вытянулись лица моих режиссера и оператора. Павлик стал отчаянно жестикулировать, показывая, чтобы я прервала это. Но я не обращала на него внимания. Ведь сделанного не воротишь.

Зал буквально взорвался, зрители наперебой задавали вопросы, начались звонки в студию. Публика была в основном знакомая, родственники и друзья работников телецентра или постоянные телезеваки, которые вечно просились на съемки. Они были предупреждены о том, какую грань нельзя переходить в своих вопросах. Но сейчас все словно с катушек слетели. Слышались даже предложения вроде: «Мочить козлов» и «Очистить от скверны землю русскую».

– Итак, дорогие друзья, – сказала я как ни в чем не бывало, – мы могли в очередной раз убедиться, что счастье не бывает безоблачным. Надеюсь, что компетентные органы обратят внимание на эту историю. А сейчас, Оксана, расскажите, каково было городской девушке, жившей на проспекте Кирова в центре Тарасова, после переезда в небольшой поселок?

Я таким образом отвлекла внимание зрителей и повернула программу в нужное русло. Ничего, главное уже прозвучало.

– Ты с ума сошла, – прошипела мне Галина Сергеевна после эфира, – знаешь, что уже звонили из правительства и интересовались?