Гурьев сразу посерьезнел и буквально выволок меня за руку в коридор.
– Это не при свидетелях, – пояснил он, – только не говори, что ты связалась с этими людьми.
– А что такое? – удивилась я. – Чего ты так испугался?
– Да ты же всех подставишь. И себя, и ребят! Мой совет – даже не думай копать под них!
– Я не понимаю, там что, одни киллеры сидят, что ли?
– Не киллеры, но очень серьезные люди. Тебе не по зубам. Даже нашей администрации – тоже.
– Да кто же они такие?
– Это группа людей, – зашептал он тревожно, – имеющих связи с Москвой. Столичные варяги, так сказать. Имеют у нас в регионе свои интересы. «Стройреставрация» – это ширма.
– А откуда ты об этом знаешь? – поинтересовалась я.
– Столкнулся с ними по делу о покушении на депутата, помнишь такое? Это они его припугнули, поверь мне! Не связывайся с ними!
– Хорошо, – пообещала я и зашла в кабинет. – Лерочка, можно тебя на минутку?
Девушка вышла вместе со мной, Валерка проводил нас обжигающим взглядом. И был прав, я действительно не собиралась бросать свое расследование. Меня не пугают столичные гастролеры, не так страшен черт, как его малюют.
– Лера, мне нужна твоя помощь, – я доверительно коснулась ее руки, – я хочу выглядеть и разговаривать, как типичная секретарша.
– Зачем? – удивилась помощница режиссера.
Дело в том, что Володька позвонил аспирантке Тане, и она сказала ему, что увольняется со своей работы и фирме требуется замена. Я решила попытать себя на этом поприще, тем более что как нельзя лучше подхожу для этой роли – красивая и образованная женщина, молодая, но не слишком.
Я обратилась к Лере, ведь лучше ее никто не сможет что-нибудь организовать.
Девушка обещала мне помочь, и мы удалились с ней в другую комнату – разрабатывать облик элитной секретарши. Павлик и Валерка неодобрительно посмотрели на нас, мужиков разозлило, что я действую за их спинами.
Немного макияжа, строгий деловой костюм с короткой в меру юбкой, минимум украшений, и вот я стою в приемной «Ремстройреставрации». Меня встретила Таня и попросила подождать. Я присела на небольшой диванчик и стала рассматривать буклеты, лежащие на журнальном столике. Я запомнила несколько слов, которые должна сказать претендентка на должность секретарши: «Я универсальный пользователь ПК, знакома с программами WORD, EXСEL. Свободно разговариваю на английском языке и обучена работе с посетителями». Мимо меня в кабинет начальника прошли мужчины специфического вида, в широченных пиджаках, с накачанными шеями. Это явно не строители, что-то не похожи они на работяг в замызганных краской робах.
Таня вызвала меня через пятнадцать минут. Я, робея, вошла в просторный кабинет. Красин Иван Анатольевич – так звали начальника – долго и внимательно изучал меня. Его глаза были холодными и немигающими, как у кобры. Это был мужчина сорока пяти лет, стройный и подтянутый. Светлые волосы аккуратно уложены, а песочного цвета костюм безупречен. Что-то подсказывало мне, что эта «белокурая бестия» имеет опыт работы в спецслужбах.
– Здравствуйте, – сказал он приветливо, чуть приподнимаясь из своего кресла, – Таня о вас уже немного рассказала. Что вы сами поведаете о себе?
Я произнесла заученную фразу, Красин одобрительно кивнул.
– Знаете ли вы основное правило работы у нас? – бесстрастно спросил мужчина. – Вы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны ни с кем делиться впечатлениями о работе. Если согласны на такое условие, то мы вас возьмем.
– Согласна, – легко сказала я.
– Учтите, – предупредил меня Иван Анатольевич, – это не так просто, как кажется. Мы тщательно проверяем своих сотрудников и в случае нарушения договора наказываем их.
Таня принялсь разъяснять мне круг моих обязанностей – как отвечать на звонки, каков круг деловых связей фирмы, как я обязана общаться с посетителями. Под конец объяснений она шепнула:
– Знайте, насчет наказания дело нешуточное, они люди серьезные. Я бы не стала с ними связываться.
И я приступила к работе, отвечала на звонки, принимала посетителей. Некоторых Красин приглашал к себе, они разговаривали по полчаса и больше. И как многие женщины работают так всю жизнь? Скука смертная, сидишь, как кукла-робот, никакой инициативы, не отойти никуда.
Один из посетителей мне ужасно не понравился – невысокого роста, неприметный, со светлыми, почти белыми глазами. Он напомнил мне Абадонну из польской экранизации «Мастера и Маргариты». Абадонна без разрешения проскочил в кабинет к Красину, буркнув на ходу: «Мне назначено». Я кинулась за ним:
– Мужчина, постойте, я о вас доложу!
– Успокойтесь, Ирина, – остановил меня Красин, – это мой помощник Абель, пропускайте его ко мне в любое время.
Абель, ну и имечко! Очень неприятный тип! Наверняка он доверенное лицо начальника в темных делишках. Интересно, о чем они там говорят? Я прислушалась, из-за обитой кожей двери не доносилось ни единого звука. Что, если прислониться к ней ухом? А если дверь откроется? Меня тогда похоронят с почестями!
– Я же сказал тебе: разберись с Афанасьевым! – послышался из-за двери голос Красина. Значит, она пропускает звуки!
– Но, шеф, – оправдывался Абель, – я его предупредил! Я же не виноват, что он такой дурак!
– Заканчивай с этим!
Дверь распахнулась. Из нее вышел злой Абель. Он выглядел немного встрепанным. Сильно они кричали, если в приемной было слышно! Меня удивляет такая неосторожность – только сегодня взяли секретаршу и при ней уже ведут разговоры о каких-то разборках. Хотя, может быть, они уверены в своей безнаказанности, ведь предупреждал же меня Валерка!
Начальник дал мне задание набить на компьютере бланки каких-то документов. Я положила текст перед собой и стала печатать. Я уже разучилась это делать, хорошо, что Красин не видел, как «универсальный пользователь ПК» ищет буквы на клавиатуре. Но через некоторое время я уже вошла во вкус и печатала довольно сносно.
Мне стало интересно, какая информация хранится в этом компьютере. Закрыв рабочее окно WORD, я внимательно стала рассматривать ярлыки на рабочем столе. «Мои документы», вот что мне нужно. Я увидела длинный список файлов. Так, remstroi.doc – скорее всего, общая информация о фирме. Это был длинный текстовый файл, в котором говорилось, что генеральным директором «Стройреставрации» является Красин. Форма собственности – долевое владение, закрытое акционерное общество. Здесь же приводился устав фирмы, список построенных объектов недвижимости в Тарасове. Интересней всего была информация о принадлежащих фирме сельскохозяйственных предприятиях. Красин, а вместе с ним еще несколько человек числились владельцами контрольного пакета акций таких хозяйств, как «Красные зори», «Артемьево», «Смолинский». И зачем им такое количество колхозов нужно? Насколько мне известно, сельскохозяйственный бизнес сейчас не так уж и прибылен.
Хотя тут могло быть две версии. Первая, предложенная Цыплаковым, – о том, что все это необходимо для отмывания денег, а вторая – что «Стройреставрация» является холдинговой компанией, которые сейчас набирают силу. Вторая версия выглядела менее криминальной. Зачем для образования холдинга убивать людей? Это ведь вам не нефть и не золото. Я стала открывать другие файлы.
Жалко, что я ничего не понимаю в бухгалтерии. Я просмотрела баланс предприятия за прошлый год. Актив, пассив – все это было для меня темным лесом. Выходит, я не найду сегодня ничего интересного.
– Что, Ирина, интересуетесь? – раздался голос у меня над ухом. Я обернулась, передо мной стоял Красин. И как же я не услышала, что он вошел?
– Мне интересна бухгалтерия фирмы, – проблеяла я, – ведь по образованию я бухгалтер.
– Похвально, – сказал директор, – я сам люблю просматривать такие документы. Сразу видно, прибыльное предприятие или нет, – по его лицу было непонятно, заподозрил ли он меня в чем-нибудь.
Когда я устраивалась, сказала, что мои документы – трудовая книжка и диплом – лежат пока в отделе кадров на прежнем месте работы. Поэтому, в принципе, я могла врать что угодно. Долго я здесь оставаться не собиралась.
