— Мы с ним о служебных делах не говорили.

— А о чем же?

— Обо всем. Я рассказывала ему о школе, о детях. Потом мы спорили о последнем романе его отца. Эндре, кстати невысокого мнения о его произведениях. И вообще, у него с отцом сложные отношения, а вот сестру он очень любит. Почти все время только о ней и говорит... А откуда стало известно, что он избил того парня?

— Пока его только подозревают. Хозяин корчмы сказал, что они вместе вышли, а спустя несколько минут произошла драка.

— Драка?..

От внимательного взгляда майора не ускользнуло, что Марика вздрогнула и побледнела.

— А вы не подумали о том, что, может, Варьяш был вынужден защищаться? Защищать свою жизнь?..

— Почему же не подумал? Подумал, только тогда ему незачем было бы скрываться. Если он защищался, зачем же сбежал? Как вы думаете, куда он мог деться?

— Представления не имею.

— А может, его кто-нибудь прячет... Он не говорил с вами о знакомых женщинах?

— Говорил о какой-то девушке по имени Дьерди. Она живет в Будапеште. Он с ней в хороших отношениях.

— А как ее фамилия? — продолжал допытываться Рашо, записывая что-то в блокнот.

— Не знаю.

Рашо встал, подошел к окну, потрогал пальцами занавеску. Потом повернулся, заложил руки за спину и тихо заговорил:

— Марика, по-моему, Варьяш скрывается где-то недалеко — в городе или в его окрестностях. Вполне вероятно, что он придет к вам. Поэтому, собственно, я и решил с вами встретиться. Прошу вас, уговорите его вернуться в часть. Если же он не согласится это сделать, сообщите нам о его появлении. Я на вас очень рассчитываю...

Девушка ничего не сказала, а только низко опустила голову.

На плотине днем и ночью напряженно работали, сотни людей: одни копали землю, другие подносили мешки с песком, третьи укрепляли плотину. В местах, куда не могли подойти машины, люди работали, стоя по колено, а то и по пояс в ледяной воде. Ураганный ветер, нагонявший воду, и вот уже несколько дней не прекращавшийся дождь сильно затрудняли их действия. Часто даже гусеничные тягачи и те останавливались, увязая в топкой грязи.

По другую сторону плотины вода уже залила все низкие места. Под угрозой затопления оказались сотни домов, жителей которых нужно было срочно эвакуировать, однако сделать это было нелегко, потому что многие не желали покидать свои жилища. Спасательными работами руководил председатель горсовета Балло. Он день и ночь находился на плотине, домой забегал лишь на каких-нибудь полчаса. Этот высокий худощавый мужчина доказал, что умеет не только пить и веселиться. Казалось, он вообще не знал, что такое усталость, и каждый раз появлялся именно в тех местах, где вода грозила прорвать плотину.

Марика возглавляла бригаду студентов машиностроительного техникума, которые укрепляли стены домов на центральной площади, обкладывая их мешками с песком. С площади было далеко видно, вплоть до самого Ердегхата. По другую сторону плотины вода залила уже несколько километров. Все жители скопились в районе плотины № 2, которая находилась на территории сельхозкооператива «Рассвет», где размещались кооперативная свиноферма и птицефабрика. Если бы вода прорвала и эту плотину, то оказались бы затопленными не только несколько тысяч хольдов пахотной земли, но и само селение Переснег, что в пяти километрах от Кевешда.

Казалось бы, жители этого села, как никто другой, были заинтересованы в укреплении плотины, но они почему-то считали, что достаточно усилить защитные валы вокруг села — и оно спасено. Однако члены паводковой комиссии не разделяли их необоснованного оптимизма и бросили основные силы на защиту плотины возле Кевешда.

Помимо целого ряда мероприятий, направленных непосредственно на укрепление плотины и защитных валов, председатель горсовета Балло, начальник местной полиции и начальник гарнизона уделяли большое внимание организации вооруженных подвижных постов. Они размещались не только вдоль плотины, но и в самом городе и в селах, с тем чтобы поддерживать там порядок и пресекать возникновение паники. В охране общественного порядка принимали участие и рабочие дружины.

Из обрывков разговоров, которые вели солдаты, Марика поняла, что почти все обитатели военного городка настроены против Эндре. Бегьеша чаще всего жалели, а об Эндре отзывались как о трусе. Домой она вернулась поздно, расстроенная и промокшая. Но с Эндре, несмотря на плохое настроение и страшную усталость, была добра и ласкова... В тот день Марика случайно встретилась с Петером Ковачем. Лейтенант руководил спасательными работами на одном из участков в нижней части города.

— Можно вас на минутку? — позвала Марика лейтенанта.

— Сейчас, только отдам распоряжения. — Лейтенант исчез в толпе солдат, но очень скоро вернулся.

Пройдя к церкви, возвышавшейся на холме, они остановились в защищенном от ветра месте.

— Что нового, Петер? — спросила Марика.

— Вода все прибывает и прибывает — это самая важная, хотя и неприятная новость. А тут, как назло, со стороны Австрии надвигается широкий грозовой фронт.

— Я имела в виду не это. — Девушка смущенно взглянула на офицера: — Что известно о Варьяше?

— Его ищут. Знаете, я в нем окончательно разочаровался.

— А что с Бегьешем?

— Его жизнь вне опасности. Он показал, что Варьяш первым напал на него.

— Первым? Этого не может быть! И вы поверили, что Варьяш ни с того ни с сего напал на сержанта?

— А на Новый год он тоже ни на кого не нападал? Ну да, у него было прекрасное настроение, и он просто пошутил...

— О том случае вам все хорошо известно.

— Но факт остается фактом. Вы же сами показывали, что Варьяш первым ударил тех парней.

— Выходит, он, должен был ждать, когда его ударят?! — Марика так и вспыхнула от негодования.

Посмотрев на расстроенную девушку, лейтенант перевел взгляд на солдат, работавших на плотине, и только потом вспомнил о своих собственных огорчениях.

— Послушайте, Марика, — заговорил он после небольшой паузы, — я лично на Варьяша не сержусь, хотя у меня и есть на то основания. Я всегда пытался понять его, более того, верил ему. Но скажите, как можно назвать взрослого парня, который бросает своих товарищей в беде? Посмотрите на солдат, что работают на плотине. — И он сделал жест в сторону реки. — У них служба нисколько не легче, чем у Варьяша, да и от общества они получают намного меньше, чем он. И вот эти парни борются со стихией, спасая народное добро, а Варьяш в это время где-то отсиживается. Так что же я должен думать о человеке, который не в состоянии отвечать даже за собственные поступки? Люди обычно верят тем, кто и в годину тяжких испытаний находит свое место. В настоящее время отсиживаться в спокойном уголке честный человек не может.

Марика понимала, что Ковач безусловно прав, и даже не пыталась разубедить его.

В тот день они освободились очень поздно. Домой она шла вместе с местными девушками, которые хоть и устали, но были веселы. Они вспоминали о солдатах, с которыми работали, гадали о том, кто кому понравился.

— Если наводнение продлится еще несколько дней, — пошутила девушка по имени Кати, — то местный загс не вместит всех желающих зарегистрироваться.

Марика попрощалась с девушками, и ее вновь охватил страх. «Что же будет со мной, если Эндре арестуют и осудят? — думала она. — Останусь я здесь в одиночестве... А если у меня родится ребенок? Это ведь вполне вероятно. Что тогда?..»

Дома Марика старалась казаться веселой, но обмануть Эндре ей не удалось — он почувствовал, что девушку что-то тревожит. К тому же вынужденное затворничество, постоянно испытываемый страх действовали на него изматывающе. Утром, когда Марика отправилась на работу, он подошел к окну и, чуть заметно приподняв занавеску, наблюдал за ней, пока она скрылась из вида. Затем он долго смотрел на небо, затянутое свинцово-серыми облаками, которые так низко стлались над землей, что не только скрывали холмы вдали, но и почти касались верхушек деревьев. А дождевые капли глухо стучали по оконному стеклу, раздражая своей монотонностью.