Над землёй Сибирской, широченной,
Да над лугом, полей и рекой
Черный ворон пролетал степенно,
Над седой и мудрою тайгой.
Путь не близкий – в пышную столицу.
А в низу кулачные бои!
Мужики уродовали лица,
Не поймешь, кто враг, а кто свои.
Кольев треск, рогатины и вилы,
Бабий вой, ломаются кусты.
Сколько в них энергии и силы?!
Кровь пускают, портят животы.
Тут на поле бьются хуторские,
Здесь село сшибается с селом,
Там ломают колья слободские.
И никто не сладит с мужиком!
Ни купец, ни барин, ни управа.
Надо просто встать и подождать
В стороне, когда остынет лава,
И виновных уж потом искать.
Тут не верят, там жену украли,
Здесь идёт вражда за сенокос,
Там чужих не любят – в морду дали:
«Что за фрукт? Откуда черт принёс?»
Виноватых, если есть такие,
Заковать в железо, в кандалы,
И в остроги на срока большие
Как героев без дрянной хулы.
Значит, день пришел – пора мириться
И простить друг друга во Христе!
И вина и водочки напиться
В доброте святой и простоте…
Над большой Россией пролетая,
Черный ворон крыльями махал,
О народе русском размышляя,
Каркая, глазёнкакми стрелял:
«Почему в России все случится?
Потому что крупная она.
Здесь легко подпольщикам укрыться.
И душа российская темна.
В каждом мужике бунтарь ночует,
Может лих болотный, может бес.
И давненько мнение бытует —
Долго жить не может без чудес.
Бунт великий – это ли не чудо?
Вверх ногами все перевернуть
И кровавый флаг поднять над судном,
И в штормах утопий утонуть…
Тёмная отсталая Россия,
Будет тебе чудо, подожди,
Будет во спасение Мессия —
С авангардом вождь, все впереди!
Вот где будет гневу разгуляться,
Что в тебе скопился за века!
И буржуи будут разбегаться
От героя Ваньки-дурака.
А мужик пока с конем и с плугом.
Скоро будет человек с ружьём
Сквознякам дворцовым лучшим другом,
Будет согреваться кипятком…
А в тайге скрываются общины.
Сколько их? О, нет – не сосчитать!
Мясо не едят, едят малину,
В лес ушли с природой жизнь связать.
Их молитвы, нет, не остановят
Эшелон прогресса и потерь.
В век двадцатый этот поезд входит. —
Каркнул ворон, как тугая дверь. —
Их обходят Декабристов тени,
Далеко героев терема.
Староверы, стоя на коленях,
Понимают – горе от ума…».
Над Ходынским полем закружился.
Здесь опять загадочный народ
Массой необузданной столпился,
Он кряхтел и мало веселился,
Он давился, под себя мочился.
Что случилось? И чего он ждёт?
Так и есть – помазанником божьим
Стал в Москве несчастный Николай!
Как ему в дальнейшем будет сложно?!
Никому такой судьбы не дай!
А народу тьма, не видно края,
Ждут подарков, угощений ждут,
Теснотищу громко проклиная,
От удушья, переломов мрут.
Косточки трещат, грудные клети.
Глупость беспощадна и слепа!
И по головам шныряют дети,
А иначе не отдаст толпа.
Ой, Ходынка! Ох уж это поле!
Сколько здесь подавлено голов?!
Помнит мать-кормилу на престоле,
Мир турецкий и царицы волю,
Пышные гулянья с хлебом, с солью,
Как топтали ноги мужиков
Баб своих, детей, калек и пьяных.
В небесах салюты – Бах! Бах! Бах!
Выносила «лава» самых рьяных
К дармовым кулёчкам на лотках.
Не умели радоваться в меру,
В меру плакать, в меру горевать,
Словно в крайность к бунту шли и в веру,
И не перестали обожать
Пиво, сладкий пряник на халяву,
Чай горячий фейерверков гром,
Потолкаться, поплясать во славу
Доброго монарха табуном…
В этот раз побиты все рекорды!
На Ходынском поле горы тел,
Словно в басурманские походы.
И в печали колокол звенел…
Командир сидел в удобном кресле,
Продолжая молча размышлять:
«Все пока нормально. А что если
Письмецо любимой написать?»
Он достал из верхнего кармана
Радиокомпьютер именной
И, нахмурив бровь, довольно рьяно
Он по кнопкам бегать стал рукой.
«Здравствуй, моя милая супруга!
Вот нашел минуту написать.
Там, где я сейчас, довольно туго.
Даже и не знаю как сказать.
Человек несчастный примитивен
И не скоро сможет нас догнать,
Только в этом вовсе не повинен —
Страшный вирус не дает дышать.
Счастья просто нет для человека,
Если им не можешь хвастануть,
И при виде нищего калеки
Вовсе не сочувствует ничуть.
В сытом виде, полный святотатства,
Обходя паи бедовых доль,
Он, согретый радостью, злорадством.
Состраданье для него не боль!
Равнодушный эгоист ликует,
Что не он на мостовой лежит,
Только рубль жадного волнует.
Если будут деньги – будешь сыт.
А для нас давненько счастья нету
Без обычной помощи другим,
Друг от друга нет у нас секретов,
Бескорыстьем этим дорожим.
Крепостных силком здесь держат рядом,
Не даёт помещик улизнуть.
За труды – грошовая награда.
Нет здесь демократии ничуть.
Мужики тут жен своих гоняют
И частенько по лицу их бьют,
Унижают, дурой называют,
Испокон веков так здесь живут.
Пропуская водочки грамм двести,
Муж семью гоняет с топором.
Ни ума, ни такта в нём, ни чести
И в избе его все кувырком.
Скучно мужику в быту без водки.
Он вспахал, посеял и убрал,
Для рыбалки просмолил он лодку
И чудит, смочив изрядно глотку.
А потом на каторгу в колодках!
И закончит жизнь не как мечтал.
А душа его – не видно края!
Зачастую в мыслях прав мужик,
За бутылкой бытие ругая,
Его правда переходит в крик.
Женщины на лавочках тоскуют.
А какие песни здесь поют!
Ноженькой босой в пыли рисуют
И с небес лекарство, чудо ждут…
Сколько между нами? Миллионы
Измерений, тысячи парсек.
Как там наша ферма, наши клоны?
Как там наш мохнатый Пинчукрек?
Это чудо дивное природы —
Полметровый работяга пчёл,
Собиратель патоки и мёда,
Минералов, витаминов, смол.
Помню, мы по выставке бродили…
Павильон Галактики родной
Подарил пчелу и мы решили,
Что построим ферму над рекой.
А потом клонировали пчёлку
И привили нужный интеллект.
Находить он мог в стогу иголку —
Был удачным первый наш проект.
Помнишь, как все время нас учили? —
Молодость, вперед! Вам все пути!
Чтобы свет в глазах, желанья были,
Чтобы двери в свой раек открыли,
Если вы кого-то приручили,
Только вам ответ за них нести.
Чем, родная, дальше я от дома,
Тем сильнее вас с детьми люблю.
Мою душу греет аксиома —
Чувствам расстояние не кома.
Тяжко от синдрома скопидома.
Лишь одним желанием горю
Крепко всех обнять – тебя, детишек.
Сколько их у нас? Уже пятьсот!
Сдунуть пыль с любимых своих книжек,
Нежности своей дать полный ход.
Помню, молодыми с тобой были,
Было нам с тобою лет по сто,
Как друг друга сразу полюбили,
Полюбили просто – не за что.
Как друг друга глубже узнавали,
Открывая новые черты,
Свои чувства по глазам читали
И всегда друг друга понимали,
И вопросы вместе все решали,
Совпадали светлые мечты.
Как потом решили пожениться,
Чтобы в ступе воду не толочь,
Стали мы к венчанию рядиться.
И вписал в талмуды нас Господь.
Поздравлять примчалась разведшкола,
А к тебе биологи твои.
Было много смеха, разносола
И звучали трубы, соловьи.
Бог, конечно, был голографичен.
Он один, а молодых не счесть!
Для гостей был крупно увеличен.
А потом салют был в нашу честь.
И мгновенно в космосе далёком
Вспыхнула сверхновая звезда,
И на свадьбе за столом широким
Мы все дружно закричали: «Да!»
Как потом сказала голограмма:
«Соблюдая строго сил баланс,
Чтоб невеста скоро стала мамой!
Размножайтесь! Очень рад за вас!
Вот национальная идея —
Примитивам помогать во всём!
Чтоб однажды поняли, взрослея, —
Адским создается рай трудом!
В разных ипостасях, в разных формах,
В разных измереньях – их не счесть,
Кому биоматериалом, кормом,
Кому просто радостную весть.
Помогать дыханием надежды
Прививать талант попасть в струю,
Не бросаться в крайности – быть между.
Вот о чем я вам сейчас пою!»
Да, он пел, то тенором, то альтом.
Он вообще у нас – ну хоть куда!
Может вес толкнуть и сделать сальто,
И в хорошем здравии всегда.
Все его здоровенькие клетки
Вечности и счастия полны,
Никогда не кушает таблетки,
Зато любит манные конфетки,
Головные боли очень редки,
Ему ясен шепот тишины.
Музыкален, на любом мгновенно
Инструменте извлекает звук,
Знает он любой аккорд Вселенной!
В школе нам рассказывал степенно
Ветеран Галактики нетленной
Музыки учитель – дед Манук…
Без дефектов Бога речь, понятна,
Нас всегда детишками зовет,
Излагает мысли свои внятно
И любви сияние идет.
Не перестаю все удивляться
Его плоти. Что за волокно?
Если надо, может превращаться
То в буханку хлеба, то в вино.
Накормить собой вполне способен,
К жизни возвратить ржаным куском,
В гибкости он просто бесподобен,
Появляясь в облике своём.
Да, конечно, знать нам это рано,
Все этапы надо прошагать.
Удивление – удел профанов.
Долго нам расти и поспевать.
Нет границ у нашего сознанья,
То, что знаем – это лишь микрон.
Вот какое наше оправданье!
Ведь не зря детьми зовет нас Он.
Может обратиться ко всем сразу,
Может персонально просвещать.
И в душе своей ты слышишь фразу:
«Не грусти, не надо унывать.
У тебя есть главное – работа,
Мир, друзья, жена, в жилье камин,
Есть талант, приятные заботы…
У тебя есть Я, ты не один.
Чтоб не рвалась бесконечность смысла,
Чтоб о чудной жизни больше знать,
Чтоб в душе надежда не прокисла,
Цепь перерожденья не прорвать,
Чтобы связь времён не потерялась,
Чтоб душа болела за добро,
Лонгоньерам чтобы не досталась,
Мы давно с конструкторским бюро
Морщим лбы и напрягаем лица,
Чтоб состряпать высший идеал —
Абсолютной памяти частицу,
Чтобы про себя всё в жизни знал!
Кем ты был и выводы сам делал,
Кем тебе на свете лучше быть,
Чтоб реинкарнацию отведал.
Смерть всего лишь дверь и снова жить.
Может в непривычном измереньи,
Но зато ты к делу приобщен.
Ты у сил добра на попеченьи,
Хоть с печеньем ложкой ешь варенье.
Зло ковать в добро – вот наслажденье!
Только этим Бог ваш поглощён».
А потом нас Пицкразоц поздравил,
Парадигмы звездной президент,
Шевелюру рыжую поправил
И провозгласил: «Да будет свет!»
Каштырбаус нас поздравил следом,
Губернатор наших трёх планет:
«Обращайтесь смело за советом,
Будем помогать. Да будет свет!»
Помню в райском парке для влюбленных
Посадили мы любви цветок,
И звучали умиротворенно
Гусли, флейта, скрипка и рожок.
Это была роза белой масти.
Поливать её не забывай.
Я вернусь! Ни страсти, ни напасти
Мне не помешают, так и знай!
Там была такая красотища!
И порхали ангелы вокруг,
И духовной мы питались пищей,
Купидоны заряжали лук.
А один стрелок своей иголкой
Промахнулся и попал мне в нос.
Мы потом смеялись очень долго
В аромате ландышей и роз.
Много там цветов благоухало,
И вскружила голову сирень!
Только наше время поджимало —
Подходил к концу медовый день.
В парк другая пара заходила,
Мы к гостям пошли, покинув сад.
Фейерверком небо заискрило.
Улыбался главный демократ:
«По щепотке космополитизма,
каждой паре по одной звезде,
Никаких не надо больше «измов»,
Отдыхать научитесь в труде!
Истина одна. А взглядов сколько?!
Будьте с правдой. Презирайте ложь.
На прощанье говорю вам – Горько!
Хотя горькой жизнь не назовёшь».
Мы для поцелуя сразу встали.
Я, чуть ниже, на носочках был.
Долго гости нам с тобой считали.
Тут и голограммы след простыл…
Скоро мы помчались в путь дрогу
Новую планету обживать,
От ворот ключи – подарок Бога,
Поспешили ферму создавать.
Как там наше мелкое хозяйство?
Как живут соседи, как друзья?
Упаси вас, Боже, от лукавства!
Чтобы изоляции края
Не задрались, чтобы вирус злобный
Не проник в Галактику, в наш дом,
Чтоб микроб противный, низкопробный
Не заполнил ваши фибры злом.
Мы с тобою внешне не похожи,
Ты повыше, я тебе по грудь,
Разный цвето-запах нашей кожи,
Я ушастый. Но не в этом суть.
Наш цветок любви не увядает
И для счастья мало надо нам.
Счастлив – кто дает, не получает!
От добра добра не ожидает,
Кто под себя жар не загребает
И делить умеет пополам.
Вот и все, что за одну минуту
Смог тебе, родная, сообщить.
Я люблю тебя и верить буду,
Что цветок мы сможем сохранить.
Просьба! Не затягивай с ответом.
Как получишь, сразу отвечай.
И, пожалуй, я прервусь на этом.
До свиданья, мой домашний рай!»
Он поставил точку, прослезился,
Но компьютер свой не выключал,
Ненадолго замер, отключился.
Через две минуты он читал:
«Дорогой письмо мы получили!
Слушали в трансляции меня
Наша ферма, все, кто рядом были,
Близкие, соседи и друзья.
Все хозяйство наше процветает,
Наши клоны хорошо растут,
Все в порядке и всего хватает.
Пчелы, рыбы, дети тебя ждут.
Я ушла в генетику, любимый,
Центр отмечал мои труды.
Привлекает мир меня неизмеримый —
Там всех бед и счастия следы.
И, представь, удачно совмещаю
Психо с био, так-то, милый мой!
Гены индивидов очищаю,
Наполняю сущность добротой.
Знаешь сам – лицензию имею,
Что когда-то мэр мне подписал.
Много я чего уже умею. —
Командир взволнованно читал. —
Мы давненько старость победили
И болезням больше не бывать!
Все этапы жизни удлинили
И здоровье знаем, где черпать.
Век отдали юности и детству,
Зрелый возраст длится пять веков.
Но еще не идеально средство,
Далеко еще нам до Богов.
Но зато с рождением младенца
Вкладывать умеем в ДНК
Умноженье, почки квинтэссенций…
Пока мало, но зато пока.
У соседей плазма поспевает
И растёт неведомый кристалл,
Новое в науке открывает,
Много медицине помогает.
Вот тебе и чуда не бывает!»
«Углеродный маг» кристалл назвал.
У соседей справа всё в гибридах.
Разошёлся селекционер.
Уже много нового открыто.
Чтоб такое привести в пример?
Зимние лимоно-яблонаны
В экстремальном минусе растут.
Много у соседей разных планов.
Хочет сделать идеальный грунт
На сверхновых микроэлементах,
Чтоб совсем почти не поливать,
Да на минералах и ферментах,
Чтоб не надо было удобрять.
Бросил в этот грунт зерно любое —
Будет быстрым, спелым, чистым плод,
Даже если утро ледяное,
Не замерзнет с грунтом огород.
Стебельки до метра согревает
Он своим невидимым теплом
И сорняк весь рядом убивает,
Холодит, когда жара кругом…
Жен земных жалею, понимаю.
Как хочу, чтоб ты со мною был!
День и ночь я по тебе скучаю!
И о нашей встрече всё мечтаю!
Долг, работа. Знаю. Представляю,
Что с Землею вирус натворил.
Вон вчера по почте электронной
Сообщили всем, что был прорыв
