- Слышали, какие... - Оба моих товарища еще недавно бодро 'рубившие' кашу, убаюканные ровным ходом повозки, перестуком копыт и немало уставшие за этот день, мирно посапывали, демонстрируя здоровую, крепкую психику (надо же - уснуть в такой ситуации?!) и отменный сон. Вот и славно. Пусть покемарят. А я пока еще раз все обдумаю и осмотрю.
Первое, на что пал мой любопытный взгляд оказалось золото. Я раскрывал один за другим кармашки и осматривал их содержимое. В основном там был песок - мелкие, тяжелые крупинки, но иногда попадались камушки покрупнее и даже куски приличного размера, такие, как я всегда предполагал должны выглядеть самородки. Сам не знаю почему, но, не удержавшись, я нацепил пояс себе. Вроде как законный мой трофей, да и когда еще с такой дорогой тяжестью походить удастся? В юности у меня был пояс для тренировок, у которого были вложены свинцовые пластинки, только вес тогда был раза в два больше.
Так, ладно, поигрались и хватит. Теперь оружие еще раз. Удивительно, но все стволы только болтовые. Ни одной самозарядки и тем более автомата. Не густо. Мосинка - хорошее оружие, но хотелось бы и чего-нибудь помощнее и поскорострельнее. Нет, пулемета я вам не дам... Жаль, вот пулемет был бы отличным выбором. Хммм... Осматривая внутреннее убранство фургона, обнаружил тюки с вещами, несколько мешков с крупами, упакованную новую посуду металлическую и уже в самом конце повозки откопал коробку, тяжелую. Немного повозившись, вскрывая, обнаружил четыре рубчатых гранаты - лимонки. А вот это уже очень серьезно. И муляжи не напоминают. Запалы вставлены, чеки на месте. Жуть. Даже просто в руки взять - страшно. Ведь чуть что - всех нас в фарш перемолотит...
Снова закрыв ящичек (от греха подальше еще и прикрыл его тюком), задумчиво уставился назад, глядя на пыль, вьющуюся из-под колес, и убегающую дорогу, лес, на темнеющее небо... Что-то рано темнеет для июля в этих краях... Каждая минута удаляет нас от банды и это прекрасно. Опять же кони у них живые, а не железные, запасных я у них не заметил, так что всего скорее на еще один мощный рывок теперь уже за нами им будет сложно ринуться.
- Воды, воды... - донеслось до меня еле слышное бормотание. Неужели наш раненый очнулся? Надо же, крепкий мужик. Пробравшись поближе к нему, я ухватил небольшую флягу с водой, из которой мы пили, пока жевали кулеш. Приподняв осторожно голову раненого, вылил несколько капель ему в рот, но тут повозку опять тряхануло, и жидкость щедро вылилась на лицо и грудь несчастного.
Черт, вот же... Болван! Кто так водит!? Мужик, поперхнувшись, долго полузадушено кашлял. Я повернул его на бок - решив, что так ему легче будет. И, правда, вскоре кашель стих.
- Кто вы? - Звук едва уловим, губы почти не шевелятся, глаза лихорадочно блестят. Различить слова удалось, лишь склонившись над раненым торговцем.
- Люди. Не бандиты. Мы вас выручили там, в лесу. - Правда, это лучшее оружие.
- Другие?
- Вы про остальных своих попутчиков? - Уточнил я. В ответ получил подтверждающее моргание. - Они мертвы к сожалению. Вам дважды повезло. Вас не убили сразу и один из нас опытный хирург. Он смог оказать помощь.
- Банда? - Очередной сипящий выдох.
- Не знаю. Банда осталась позади, а мы едем в поселок. За нами не гонятся, так что глядишь и проскочим. А теперь хватит вопросов, отдыхайте.
Мужик, несколько успокоенный моими словами, обессилено закрыл глаза и отключился. Вот и славно. Интересный образец. Крепкая челюсть, солидных размеров нос, синеватые проницательные глаза, короче, простецом никак не выглядит. Интересно, кто он? Все вопросы потом. Успеется.
Ощутив, что фургон сбавил ход и явно пошел под уклон, я быстренько перебрался к Митрию. Все же лазить в ограниченном и постоянно раскачивающемся пространстве возка с ружьями очень неудобно - недаром наши солдатики предпочитают складные приклады у калашей. А еще лучше пекаль - минимум затруднений.
- Мы уже к реке подъезжаем?
- Нет еще, тут несколько оврагов, но уже близко совсем.
Темнота, отмеченная мной недавно, стремительно разрасталась. Небо чернело на глазах, заволакиваясь тучами. Солнце совсем пропало, и вокруг образовалась некая странная тишина, прерываемая лишь порывами холодного, какого-то злого ветра.
- Что-то погода мне здешняя не нравится, - поделился своими впечатлениями я с Дмитрием.
- Буря идет, господин. Опасаюсь я. Ежели не успеем брод проехать, уж не знаю...
- Ты о чем, Митрий? Что с бродом?
- Буря... - Повторил пленник, так, словно это все должно было мне объяснить, - вода с неба упадет и речка поднимется, тогда нам вброд не пройти.
- Это серьезно. Тогда гони, Митрий, гони вовсю мочь!
И почти сразу грохнуло, гул разнесся далеко над лесом. Далеко еще. Эх, знать бы, не берегли бы коней, торопились, да толку теперь - задним умом силен не будешь. Кони, нахлестываемые Митрием, пошли в галоп. От сильной тряски, щелканья бича и все нарастающего громового грохота ребята проснулись и сразу закидали меня вопросами. Валерка еще и снимать полез. Пришлось коротко объяснить расклад, а Бобра жестким толчком отправить на место - не хватало еще перевернуться сейчас из-за его хождений по фургону, как по автобусу.
Небо совсем почернело и опустилось, нависая, казалось уже прямо над верхушками деревьев. Ветер стих и вдруг ударил, завыл оглушительно и беспощадно. Низкий, натужный скрип вековых сосен, сгибаемых ураганным напором, напугал меня до трясучки. Скрываемые от мощного дыхания стихии до поры до времени склонами оврага, мы вновь поднялись наверх и сразу же нас накрыло. Благо, дуло скорее в корму, но тент фургона захлопал, с неожиданной силой ударяя по бортам и крыше повозки. И в тот же миг ударил ливень. Мир мгновенно погрузился во тьму. Не видно стало почти ничего. Полог не спасал, струи воды влетали широким веером внутрь, забрасываемые порывами урагана. Вцепившись обеими руками в сиденье, я, стуча от ужаса зубами начал повторять 'Спаси Господи!' почти уверенный, что такое буйство стихии мне уже не пережить.
Кони резко сбавили ход, но продолжали идти, с трудом волоча повозку. Дорога очень быстро превратилась в грязную лужу, а потом и вовсе заполнилась водой, став подобием бурного ручья. Если бы не ширина колес и сила гнедых - мы давно бы уже застряли посреди этого безумия. Теперь же мы, еле волочась, двигались вперед. Вода плескалась около тележных осей, так что коням зачастую приходилось шагать по колено в бурлящей, мутной и полной веток, хвои и каких-то обломков жиже.
Митрий наклонился и прокричал мне прямо в ухо:
- Мы уже совсем близко, дорога под уклон идет, там река!
Я смог в ответ лишь судорожно кивнуть. Вот только к добру ли это? Не опоздали ли мы? Прямо над головой с треском и ослепляющим блеском ударила молния, разорвав небо на половины. И еще одна. Грохот пошел такой, что голова мгновенно заполнилась гулом, а в глазах от слепящих вспышек окончательно потерялся фокус. Помираем. Конец. У меня же ружье в руках, а оно железное! Словно гадюку я почти с отвращением отбросил двустволку подальше. И внутренне поразился мужеству и силе Митрия, который упорно продолжал править лошадьми, направляя их к одному ему ведомой цели.
Если выживем - поклонюсь ему до земли, и все что ни попросит, отдам. Ох, лишь бы выжить! Очередной, сумасшедший порыв бури ощутимо накренил фургон, и только чудо спасло нас. Да что же это такое, Господи!? Я повернулся посмотреть, как дела у ребят и сквозь обступившую темень разглядел, что этот безумец Бобров весь окутанный мельчайшими разрядами тока, словно в нимбе из голубоватого электричества снимает бурю на камеру!!! Это необъяснимо повлияло и на меня. Я как сумасшедший захохотал в унисон с громом не в силах остановиться. Посмотрев на свои руки, увидел, что они тоже окружены светом, и волосы Дмитрия и гривы наших гнедых - все залито неземным сиянием. Уж не знаю почему, но это заставило меня хохотать еще сильнее. Явственно ощущая, что скоро окончательно сойду с ума, постарался взять себя в руки, но дразнящая нотка грохочущее-раскатного грома проникла внутрь слишком глубоко и ощутимо напоминала о себе порывами бесшабашного веселья. Плюнув куда-то в белесую муть ливня, я нагло и без капли страха снова ухватил ружье в руки - теперь мне все равно, теперь мы с бурей на равных!
