Когда очнулся от жары и духоты, я испугался - неужели стало еще хуже?! Но потом сквозь пелену сна пробилась мысль - мне мокро. Быстро раскидав шкуру и одеяло, убедился, что все тело мокро от пота. Ура! Голова заработала, как следует и сгенерировала мысль. Теперь главное, чтобы опять не просквозило. Кое-как обтеревшись, надел на себя свою высохшую одежду и натянул ботинки. Отлично. Воздух в избушке - изрядно спертый и тяжелый - так что первым делом - наружу. Светло. Неужели я проспал сутки? Или всего несколько часов? Не важно. А в природе все также царит тишина и благолепие, до чего же красивое место!
Как жрать охота! Обернувшись, перетряхнул многострадальную шкуру и из нее выпал обломок того самого сухаря. С жадностью накинулся на него, на этот раз, вгрызаясь в каменно-твердый кусок. И пока я его не доел, думать ни о чем не получилось. Сказать, что маленький кусочек черствого хлеба утолил голод невозможно, но это куда лучше, чем ничего, верно?
Надо еще поискать, может, найдется еда? Избушка наверняка промысловая, а в таких, как я слышал, часто оставляют всякую снедь долгохранящуюся. Ощущение легкости и здоровья потихоньку откатывало, сменяясь усталостью и легким ознобом, но пока силы оставались, надо было успеть обеспечить себя всем необходимым.
Опять сумел развести огонь, вывесил одеяло на просушку, открыл дверь, чтобы проветрить помещение. В найденный закопченный до черноты увесистый чугунный чайник, набрал воды прямо из озера, заметив по ходу плеск крупной рыбы невдалеке. А тут, похоже, рыбалка знатная, жаль, сам я полный ноль в этом благородном деле. Вернувшись, поместил чайник на неком подобии плиты, отодвинув каменную заслонку сверху (капитально они обустроились, надо же...). Кипяченая вода мне не помешает. Теперь ищем еду. Никаких намеков. Остался только ларь, закрытый на хитрый засов со шпеньком. С некоторым трудом выковыряв затычку, откинул крышку и обрадовано вскрикнул:
- Есть! Ну, теперь живем!
Звук собственного голоса больше напугал и расстроил, чем порадовал. До чего же сухо и надтреснуто он прозвучал. И сразу же волна неизвестно откуда взявшегося кашля заставила согнуться пополам в приступе. И кашель поганый - сухой, да что за непруха! А я то уж понадеялся... Надо срочно лечиться, иначе приедут рыбаки и схоронят мои косточки, всего делов.
Из ларя выгреб все подчистую. Там оказались не только продукты, но и кое-какая посуда, и инструменты, и даже снасти (крючки, грузила, лески и прочие приспособы, выполненные явно кустарно, исключительно из металла, вот тебе теща, встречай зятя на блины). Ладно, будем дальше смотреть. Главное - еда. Имеется холщовый мешочек с сухарями - отлично, еще туесок берестяной с крупой, напоминающей перловку, малая глиняная крыночка, накрепко закрытая и закрученная сверху куском ткани, чего в ней такое ценное? Размотав, сразу уловил щедрый аромат меда. Живем! При таких болячках мед - лучшее лекарство. Еще один мешочек оказался заполнен какими-то травками ароматными. Травяной чай? А может лечебный сбор? Ну, спасибо вам, мужики, век не забуду и Бога буду за вас молить! Ухватив объемистую глиняную кружку, я насыпал в нее травок и залил уже горячей водой, пусть теперь настоится. А пока ждем взвара, можно еще поискать съестного. Обходя комнату, заметил в углу подвешенный к стропилам куль, подойдя к которому по одному лишь запаху сразу определил - в нем соленая или вяленная рыба. А вот это - просто замечательно. Отвязав мешок, вынул несколько рыбин, весьма солидных размеров. По виду - хищных - если по зубам судить, но кто их знает?
С трудом отломил кусок и с наслаждением разжевал. Сразу захотелось пить. Ухватил сухарь, энергично вгрызся, запивая все еще обжигающе горячим взваром. И почти сразу поперхнулся. Новый приступ удушающего кашля скрутил не на шутку. А с ним заодно начало уже ощутимо знобить, явно температура полезла вверх. Успокоившись, сумел еще поесть, теперь уже осторожно и тщательно разжевывая пищу. Потом попил, заедая медом. И просто физически ощутил, как действуют целебные средства. Покрываясь испариной, испытывая странную слабость, скинул часть одежды и снова завернулся в шкуру, сил больше не оставалось.
Проснулся через пару часов, судя стрелкам на циферблате ручных часов. Попил остывшего настоя, подложил осторожно дровишек, которые уже заканчивались, к слову и снова поставил чайник на огонь. Лечить меня некому и если сам о себе не позабочусь - кирдык. Окунаться в озеро снова не рискну, мало ли? Один раз помогло, а второй и наоборот может выйти. Подлечившись новой порцией меда и горячего взвара, без сил заполз на лежанку и закрыл глаза.
К берегу шли три черные лодки под широкими белыми парусами. В каждой сидели суровые, бородатые мужики с длинными баграми и ружьями. Я стоял у дверей, томясь неизвестностью - как встретят меня, за кого примут? А они словно и не замечали присутствия чужака, споро выбравшись из уткнувшихся в пологий берег лодок на сушу, вытянули их на песок и гурьбой двинулись к избушке. И принялись стучать в дверь, странным образом оказавшуюся закрытой. Да зачем они стучат?! Все же открыто?
Я открыл глаза. Странно, сон ушел, а стук продолжался. Неужели люди? Я суетливо соскочил с лежанки и бросился к входу. Распахнув дверь, увидел небольшую красноголовую птичку, настойчиво долбящую одно из бревен избушки. Чтоб тебя! Фухххх. Переведя дыхание и успокоившись, я прихватил кусок вяленной рыбы и запасшись сухарем, уселся на лавочку, греясь на солнышке. Мысли вяло текли в голове. Жевать соленое мясо оказывается так приятно... А еще лучше чувствовать как к тебе постепенно возвращаются силы. Надо еще поспать. Сон - лучшее лекарство. Только сначала еще порция взвара с медом и можно на боковую. На этот раз спал до самого утра, снилось много разного, но все не важное и не запомнилось совсем. Утром долго лежал, не спеша вставать и ощущая себя почти здоровым. При взгляде на соленую рыбу меня чуток замутило - нет, ребята, хватит, если бы имелось пиво, а так... Ого, какие мысли интересные в голове проявляются, ну, точно поправляюсь.
Варить кашу без соли категорически не хотелось. Но ведь совсем рядом есть огромное озеро полное рыбы! И вроде как имеется снасть - значит, идем рыбачить! Решил сделать донку - закидушку. Взял самую толстую леску привязал на конце тяжелое, с ложку размером грузило. Отступил от него на метр примерно и поставил вертлюжок, чтобы не перекручивалось все - так, помнится Мишка - наш главный рыбак делал. А к нему уже, крепко, так чтобы не проскальзывал, навязал поводок. Хватило и одного, опыта у меня ноль, было бы не смешно, если при закидывании сам себя поймал. На поводке закрепил крючок с приманкой - только отловленной мелкой лягухой. Размахнулся широко и закинул, сколько мог дальше, натянул, потом дал чуток слабины. Подставил рогульку, чтобы леска чуть провисая, натянулась. Толку поначалу никакого не было, но спустя полчаса настойчивого и наверняка совершенно неправильного лова, крючок ощутимо дернуло.
Выволочь рыбину на берег оказалось сложнее, чем подцепить на крючок. Промаявшись минут десять и весь испачкавшись чешуей, песком и изрядно вымокнув, сумел таки завладеть трофеем. Здоровенная рыбина с зеленоватой спиной и хищно-узкой мордой, злобно разевала пасть, полную острых зубов, и бешено билась всем телом, норовя вырваться из рук. Сунув пальцы за жабры, я крепко уцепился за нее, и после короткого раздумья оттащив на траву подальше от воды, неуверенно попытался вспороть ей брюхо. Клинок скользнул по чешуе, едва не зацепив мою же руку. Твою мать! Наступив коленом на бок рыбины, с силой воткнул нож. Брызнула кровь. Рывок, еще рывок, и внутренности вперемешку с икрой и вонючей желтоватой жидкостью потекли на траву. А чего так воняет? Стоп, помнится, у рыб есть пузырь желчный, а я походу его пропорол... Дурак несчастный. Желание возиться дальше с несчастной рыбиной пропало разом и совершенно. В каком-то отупении побрел к хижине и только на пороге заметил, что весь испачкан. Пришлось возвращаться к озеру и отмываться. Грязь отмылась, но запах настойчиво преследовал меня. Мыла и прочих радостей цивилизации в избушке не обнаружилось, поэтому, подойдя к ближайшей сосне, а может и кедру, кто их разберет, я отрезал ветку и начал яростно тереть руки о хвою, пусть лучше смола впитается в кожу, чем эта чертова вонь.
