- О чем ты желаешь узнать, Ланс де Терро? – после долгого молчания Вещун спросил гостя.

- Я хочу увидеть, что было до того, как я умер. А я знаю, что это случилось. Я даже помню, как мои родители дали мне эту жизнь. Может ты все-таки заметил что-либо вокруг меня?

- Ты тот, кто точно знает, что жил прежде?! – с удивлением, но, не изменив сдержанности голоса, произнес Реорг. – Твои боги оставили тебе эту уверенность. Нет, я тоже ничего не вижу вокруг тебя, ни в этих отражениях. Но Ледяной Свет показывает каждому то, что находится на его пути. Ты один из узелков, и возможно растянуть нить, на которой ты завязан и познать участи тех, кто был прежде тебя и будет возможно позже, хотя их узелки еще не связаны. А нити жизней крепко переплетаются между собой в огромное полотно. Ты хоть помнишь, кем ты был прежде? Находится ли твоя жизнь на том же полотне, что и нынешняя, потому как общая кровь предков объединяет все народы.

- Я был колдуном. Недавно я вновь обрел силы и вместе с ними память о прошлом. Только эта вещь, позолоченная солонка, осталась у меня от тех далеких времен. Я рожден морийцем, мать тайранка и легалийка, и может быть её далекие предки были выходцами из разрушенного государства Пелесс, а отец - релийский дворянин. Кто родил меня в первый раз, а может и это было не впервые, я не знаю. Но я колдун, а только в землях Мории рождаются чародеи, - Ланс хотел увидеть, как отнесется к этим словам Вещун. Ведь и среди сиригов были те, чьи предки ушли из Прибрежного края, как предполагали колдуны в Деревне. Старинные былины униатов повествовали о тех древних временах, но только ни об одном из чародеев этих краев не ведал ни князь Ведимир, ни иные старцы и воители. Может сами Вещуны обладали колдовскими способностями, задумывался Ланс, но служители бога старели и умирали со временем. Был известен лишь один исключительный случай в истории, когда колдуном стал не мориец. Ланс прекрасно знал этого человека, в способностях и чарах которого не приходилось сомневаться – это был великий государь Ортензий, черноморский царевич, искупавшийся в водах мертвого озера.

- Нынче ты мориец, но прежде ты был другого рода, Ланс де Терро. По этой жестянке нельзя определить твою стезю. В ней нет жизни, лишь прах и остатки крови еще могут окунуть в видение того, кому они принадлежали.

- Внутри солонки… - Ланс схватился за голову. Он вспомнил, как на истарских просторах Лисса раскрыла амулет и засыпала туда прах волчицы, сожженного тела мага Двины. – Там хранился локон волос. Если бы он сохранился, то я бы смог …

- Если это были твои волосы, друг, то да, - улыбаясь, ответил Реорг. – Мы не знали точно, что должно было открыться тебе в этих стенах. Мы бы перелистали сотни страниц древних книг, чтобы изучить случалось ли перерождение когда-либо. Но выслушай меня. Более двадцати лет назад я был еще юным мальчишкой, который готовился вступить на путь служителей-прорицателей. Многие пещеры в те дни показывали невероятные явления. В черноморских краях мертвые не теряли более своего человеческого образа и в настоящем виде уходили в царство мертвых. Более трех столетий назад проклятие пало на народ, в котором еще была сильна кровь униатов, потому как предки черноморцев были изгнаны из наших пределов за неверие в пророчества Ледяного Света. В те времена даже маги приезжали к берегам Белого моря, чтобы испросить, как уничтожить чары морийской колдуньи. Но лишь смерть в волчьем обличье показывали ледяные зеркала. Самые мудрые из Вещунов совещались и совместно истолковывали видения. Однако невозможно было обойти слова принцессы, которые передали нам маги – прокляла ведьма кровь царевича, погубившего её, и всех тех, кто принадлежал к его народу. Единственный исход предсказали старцы: покуда не исчезнет черноморского народа с лица земли, дотоле будут превращаться мертвые тела в ужасных чудовищ, отравляя своей кровью недра и подымая из глубин еще более страшных монстров. Теперь проклятье спало, а черноморцы все еще не растворились в иных родах. Напротив, их держава усиливается, как никогда. Не иначе, боги поменяли первую часть проклятия, говорил тогда мой отец.

- Что ты имеешь в виду?

- Я говорю совершенно невозможные вещи, Ланс. Кровь человека не отделишь от крови его предков, тем более если он давно мертв. Маги надеялись все это время отдалить свой народ от того, кто обрек его на мучения. Имя царевича навеки предано забвению. Но твоя история не менее невероятная, чем чудесное избавление народа, до сих пор прославляющего море, Нопсидона. Я знаю, что ты говоришь правду, потому как в этих стенах нет места для лжи. Поэтому поверь и мне. Ты не был рожден морийцем, ведь Ледяной Свет не замерцал, не явил тебе знания о прошлом даже после твоего прикосновения. Прежде ты был другим, Ланс.

- Но… - он замолк. В голове не укладывалось то, что произнес Вещун. Ланс знал лишь, что был колдуном. Тогда, в другой жизни он тоже был колдуном… Он умер в Мории, в Минорском плато, а где был рожден? Рука бессознательно потянулась к солонке и отворила маленькую крышку на её горлышке. Прах Двины, черноморского мага. Если он был черноморцем - это должно сработать, - мелькнуло в голове. – Сменилась кровь, спало проклятие, - были последние его слова.

Быстрой струей на ледяной пол посыпался темный порошок. Синеватые блики замерцали и закружили по комнате. Он хотел оглядеться в поисках Реорга, который мгновенно пропал с глаз, хотя на самом деле густая пелена закрыла взор колдуна. Ланс сделал шаг и упал навзничь на белый снег.

Глава 7

ПО ТУ СТОРОНУ СМЕРТИ

Вся жизнь вспыхнула в голове подобно взрыву тысячи фейерверков, в одно мгновение яркая молния осветила тьму, и он все понял, все увидел и осознал. Но очнуться не было сил. Как в тяжелом сне яркие картины пробегали перед глазами, в бреду он всматривался в лица, пейзажи, слышал разговоры, порой повторявшиеся по кругу. Все переплелось в сознании, невозможно было разобрать ни начала, ни конца…

***

- Садовник принес ей цветы, которые были столь же прекрасны как сама королева, а их вытянутые лепестки отливали небесной голубизной под цвет её глаз, - заканчивала историю девушка. Она уютно устроилась у него на коленях, обхватив тонкими руками его плечи и прижимая голову к своей полуоткрытой груди. – И тогда он сказал: «Я назову эти прекрасные растения в вашу честь, королева! Они будут носить имя маргитка, чтобы всегда, радуясь их красоте, люди вспоминали королеву Марго!»

- Это очень старая сказка, - усмехаясь, проговорил он, отстраняя от себя столь обольстительное тело милой служанки. – Маргитки теперь растут на каждом лугу в Межгорье, так и девушек, названных в честь прекрасной королевы не сосчитать в Пелессе, но я все равно не верю, что это твое настоящее имя, а не взятое позже, как принято в твоем народе, по достижению возраста расцвета. Ты выбрала его, потому как хочешь походить на златокудрую синеглазую правительницу?

Она встряхнула пышными медными волосами и звонко засмеялась в ответ:

- Мужчины всегда признавали наше сходство. Даже ты!

После долгого поцелуя, в котором она прильнула сочными губами к его рту, он, наконец, свободно вздохнул и спустил девушку на пол.

- Давай ступай на кухню, а то твой хозяин вскоре испепелит меня гневным взором, - он подтолкнул её от стола по направлению к дверям, где подобно непроходимой горе встал высоченный широкий в туловище горец. – Принеси еще вина, да узнай нет ли для меня свежих известий! – он шлепнул её чуть ниже спины, подгоняя заняться делами.

Час был ранний, поэтому в таверну еще не навалило разношерстного народа, любившего за крепкой выпивкой и веселой музыкой скоротать вечер. Только несколько столов были заняты постояльцами, снимавшими комнаты на верхних этажах. Он жил здесь уже пять дней. В Горгарат он наезжал часто за последние годы. После войны с гарунами торговля через горы развивалась и крепла. Купцы отправляли караваны через Горный перевал к Пелессам и в Рудные горы за изысканным оружием и драгоценными украшениями, в изготовлении которых издавна славились рудокопы.