- Ты могла бы и сама до этого додуматься, Марго, - Сарпион поверх бровей поглядел на девушку. – Черноморский царевич выкрал принцессу из горящего города, а после она сгинула в морских пучинах, оставив все свои сокровища своим похитителям. Не иначе, как искать следы этих богатств следует на черноморских берегах. Приближенные вельможи и летописцы, современники тех далеких времен, нередко упоминали, что принцесса была очень набожной и всегда носила в складках платья небольшую книжицу, из которой читала молитвы во славу великого Моря. Именно с помощью этих молений, по мнению видиев, она возвела Серебряную Стену. Но нам, колдунам, негоже столь глубоко заблуждаться. Мне стоило долгих лет исканий, чтобы разузнать это, а после еще годы скитаний по Черноморью, в которых я убедился, что иду верной дорогой.
Вернувшись в родные края, черноморский царевич выстроил на берегу храм во славу Моря, Нопсидона. Он вернул своему народу веру в это божество и почитание его превыше всех остальных. Он водой окропил жителей города, в который возвратился с победой и славой, не ведая еще страшного проклятия, произнося при этом на морийском языке молитвы видиев, как свидетельствовали пелесские моряки, на чьем корабле он достиг родины. Может быть это была живая вода, и царевич одарил людей здоровьем, а они взамен заплатили ему забвением, - колдун говорил горестно и скептически, как будто размышлял наедине с самим собой. – Ныне Башня, выстроенная царевичем, является оплотом магов, как себя прозвали эрлинские жрецы. Первоначально меня заинтересовала эта постройка тем, что доступ в башню имеют лишь избранные – те, кто был отмечен Верховным магом, именуемым теперь Хранителем башни. Он окропляет человека священной водой, наподобие того, что проделал царевич в дни своего возвращения. Я двадцать лет потратил на то, чтобы войти в это таинственное сообщество. Магом становятся с юношеских лет, выбирая стезю богослужителя. Я же в свои зрелые годы не мог рассчитывать пройти этим путем, пускай и пережил бы этих юнцов на многие годы. Мне пришлось действовать издалека, завязывать знакомства, входить в доверие, но самых опытных из магов не так легко обмануть. Ничто не ускользает от их взора, а пуще всего присматриваются они к людям, ибо уже давно известны им секреты отравления, одурманивания, обмана человека, с помощью которых они всегда демонстрируют силу своих богов.
Я сумел подчинить своей воле одного из онтариев, военоначальников, приближенных к Веллингу. Его дом нередко принимал в своих стенах магов, вечно странствующих в своих секретных миссиях. Я был допущен в Башню, так как в празднества толпа верующих взирает с её высот на волнующееся море. Тогда я и заполучил в руки то, к чему стремился столько лет – изящный золотой сосуд с тонким длинным горлышком, из которого Хранитель выливает струйку воды на головы паломника, после чего те вправе подняться по многочисленным ступенькам сооружения наверх к могучему Уритрею и предстать пред его ликом, а также всмотреться в царство Нопсидона, синее море. Но мои старания оказались тщетными: сосуд не приумножал колдовские силы, и даже после его исчезновения секрет омовения мною не был раскрыт. По-прежнему, было невозможно растворить тяжелую железную дверь, прикрывавшую вход, а ежели даже она была открыта, человек, и даже я, колдун, терял силы на первых ступенях подъема и вынужден был отступить в наступающем изнеможении. Тогда я обратил свой взор на источник, из которого маги берут воду. Но и это не дало никаких результатов. Все было бессмысленно, я действовал впопыхах, бросаясь из одной крайности в другую, не желая подумать о глупости моих умозаключений. Меня поджимало время, меня окружили подозрительные взгляды, преследования. Маги искали грабителя, осмелившегося выкрасть священный графин. Мне пришлось спасаться бегством.
Но я не оставил свою затею. В Эрлинии я, наконец, обрел долгожданное решение загадок башни. Но их правильность еще предстоит проверить. Меня всегда волновал вопрос: что за сокровища скрывает в себе Башня, раз в неё дозволено войти не каждому? Но все документы, написанные самими магами, не говорили ровным счетом ни о чем выдающимся, кроме священной книги служения Нопсидону. Лишь Хранитель башни произносит слова, записанные в Книге Ветров, ибо именно верховный жрец обращает молитвы народа к Нопсидону и Уритрею, прося о дожде, урожае, тепле в черноморской земле. В Эрлинии в каждом городе есть маг, исполняющий эти обязанности, но никто из них не сравнится с Хранителем башни, чьи предсказания всегда сбываются. Выходит, что традицию эту черноморцы переняли от южных соседей, но лишь дополнили её таинственностью и запретами, которые усиливали веру людей и укрепляли власть магов.
И я после многолетних поисков предположил, что именно эта книга ранее принадлежала Мории, а царевич не нашел ей никакое иное применение, чем преподнести в дар жрецам. Ежели книга наделена чародейственными силами, то вполне возможно, что именно эти чары дозволяют ступить в святилище лишь окропленным водой руками самого Верховного мага. Я намеревался проверить свою догадку с помощью нашего друга, пирата. Для него уже не впервой приносить молитвы богу воды и жизни, Нопсидону, он смог бы проникнуть в башню, тем более уже бывал в этом месте. В нем признали бы иноземного купца, который к тому же по слухам, несомненно, достигшим южных берегов, прежде имел дело с младшим сыном Веллинга Релия и не слыл опасным чужаком. Но ты уничтожила мои надежды. Если книга окажется в руках колдуна, а не мага, способного лишь читать в ней пустые молитвы, проклятию черноморцев придет конец. Тогда мы станем истинными богами, ибо сможем воплотить в реальность все молитвы, что люди столь усердно твердят большую часть своей жизни.
- Но почему ты не поведал нам заранее свои замыслы? – спросила Марго, когда колдун замолчал.
- Я не раз говорил Ортеку о том, что избавление от колдовских чар может лежать у черноморцев под носом, но они не замечают этого, ибо маги слишком самоуверенны, но в этом вопросе совершенно бессильны, а колдунов… никогда не рождалось в иных краях, чем морийские берега. Лишь минорцы и их потомки принимают дар или проклятие чародейства. А нынче в крови и южанина, и светляка течет часть минорской крови. Но речи, что я произнес, были обращены к слуху колдуньи. Лишь тебе возможно понять мои опасения, разочарования и стремления, Марго. Смертные люди, прознав о такой возможности, велят немедля уничтожить любые реликты, даже способные принести им спасение, ибо это означает возрастание могущества колдунов, другой расы, - Сарпион загадочно поглядывал на собеседницу, изучая её лицо после услышанного признание, ожидая ответных действий, решений.
- Все это лишь твои предположения, и нам предстоит их проверить – подтвердить или опровергнуть, - помедлив, произнесла Марго.
- Да, но теперь на это вновь могут потребоваться годы. Меня еще слишком хорошо помнят в Гассиполе, чтобы являться на глаза магам, а девушкам … - он замолчал, оценивая взглядом внешность Марго. – Если ты сойдешь за черноморку…
- Я уже была тонкой, - усмехнулась ведьмочка. – Вновь подкрашу глаза, обую башмаки на высокой подошве, чтобы подрасти в глазах окружающих, и я легко сойду за черноморку. Ты займешься моим языком и воспитанием в нужных традициях, ибо, к сожалению, я до сих пор ведаю о них совсем немного. Лишь по рассказам Вина да Лиссы, у которой была подруга, спасшая их из гарунского плена. Двина. Она кстати была магом, приемной дочерью нынешнего Хранителя, Менея.
- Двина… Воспитанница Менея… - задумчиво повторил Сарпион. – Я много о ней слышал, но так и не видел ни разу за все годы, проведенные в порту.
- Лисса говорила, что юношество Двина провела в путешествиях по эрлинским городам, и лишь год назад возвратилась в Гассиполь, когда скончался Веллинг. Она была очень близка с царевичами…
- Конечно, конечно, - поспешные возгласы колдуна перебили мысль девушки. – Ты сможешь великолепно сыграть роль Двины. Притворство – это вторая жизнь и натура колдуна, Марго. Мы всю жизнь скрываем, кем являемся на самом деле.
