- Какие задания?

- Разве госпожа Вив ещё не дала тебе задания? Тогда отправляйся к ней!

- Кри, а кто такая эта Элозина? Она наставница?

- Нет, она, как и мы, послушница. Только мы простые баронессы, маркизы, хорошо если графини, а она принцесса. У неё очень много денег, поэтому учителя не обращают внимания на её поведение. К тому же наставницы едят в своих покоях и совсем не ведают об этом ритуале, который придумала Элозина, или делают вид, что не ведают. Она делает здесь все, что хочет. И собрала вокруг себя самых знатных дворянок или тех, кто выполняет её поручения. Она дарит им подарки, и эти благородные девицы стелются перед ней как собаки перед хозяином.

- Она что из Алмаага?

- Она из Релии. Наверное, только принцесса из Алмаага и сможет умерить её надменность и спесь, потому что будет знатнее её рода.

Вскоре Лисса познакомилась с наставницами в монастыре и их ученицами. Каждым делом заведовал воспитатель. Обычно это были женщины, оставшиеся в монастыре после долгих лет послушничества. Они жили среди девушек и следили за тем, как те выполняли порученную им работу. В первую неделю все обучение сводилось лишь к физическому труду. Лисса убирала у себя в комнате, помогала на кухне госпоже Пории, мела темные коридоры, добавляла масла в фонари и настольные лампы. Она докладывала о выполнении своих заданий Вив, и та тут же отсылала тайю к другой наставнице, чтобы ей поручили новое дело.

Лисса подружилась с Кри и другими девушками, жившими в ближних комнатах. Но времени на разговоры и беседы находилось лишь за трапезой. Она без особых возражений стала поддерживать традиции столового зала и вставала с поклоном при появлении Элозины, решив таким образом не привлекать к себе лишнего внимания.

Дни проходили в заботах. Тайя редко выбегала на заснеженный двор монастыря, появляться возле палат стариц послушницам и вовсе было запрещено. Она уже проведала, где находились конюшня, склад и амбар, куда её посылали с поручениями, и осмотрела редкий сад, который так нахваливала Ивалита. От Кри Лисса узнала, что Дому Послушания более трехсот лет. Сначала в нем уединялись девушки, проводившие свою жизнь в молитвах Морю. Они давали обеты молчания и не с кем не разговаривали. Старицы обрабатывали окружные поля, плели корзины и шили одежду. Эти занятия давали монастырю доходы до сих пор. Но теперь обитель была разделена на две части: в одной старицы продолжали свое одинокое служение, а во второй благородных девушек обучали послушанию и повиновению богам и господам, то есть будущим мужьям. Родители отправляли сюда своих дочерей, чтобы затем их можно было поудачнее выдать замуж, или по причине того, что чадо выказывало крайне непослушный, строптивый нрав. Поэтому Дом Послушания находился под неустанным надзором стражей, следившими, чтобы послушницы не увенчали успехом свои попытки бегства.

- А ты не хотела бы убежать отсюда, Кри? - спросила Лисса, когда девушки ужинали за одним столом в зале.

- Я даже не хочу пытаться. За это наложат штраф на родных, и тебя заставят всю неделю чистить уборные. Через год я уеду назад в Минор. Отец уже просватал меня за богатого землевладельца. Правда, он не дворянского происхождения, а из светляков. Но он настолько богат, что собирается купить себе титул. Его родители очень гордятся, что я здесь на послушании. Я не могу всех подвести.

- А я не буду иметь особых проблем, если убегу, - ответила Лисса. – Я только дождусь весны.

- Тихо, - зашептала Кри, - не говори этого никому! Ты что не слышишь, что я тебе сказала про наказание. Матушка Ани может и кнутом отлупить только за такие помыслы!

- Но мне уже надоело весь день мыть полы, очаги и грязные котлы!

- Так начинает любая послушница. Вскоре тебя допустят в книжную залу, а потом ты будешь ходить на обряды обливания, если станешь этого достойной. Вив отметит твои старания.

- Она может оценить лишь кошелек звонких монет!

***

Лисса быстро ступала в легких туфлях по хрустящему снегу. Она вся дрожала от холода. На ночном небе сверкали звезды, предвещавшие ясную морозную погоду. Девушка куталась в длинный теплый платок, перевязанный через грудь, но её пальцы и нос совсем посинели на воздухе. Пория послала послушницу к стражам за грязной посудой, и девушка желала поскорее добраться до ворот монастыря, где располагалась их небольшая сторожка.

Когда она подходила к высоким каменным стенам, окружавшим территорию Дома Послушания, Ланс наконец появился в солонке и согрел её своими чарами.

- Я совсем продрогла без тебя! Ты можешь не исчезать, когда меня посылают на улицу, Ланс, а то я вскоре совсем окоченею в этих тонких одеждах!

- Я опять летал по второй половине дома. Знаешь, эти старицы не только с чужими не разговаривают, они даже друг с другом стараются хранить молчание, и лишь избранные самовольные узницы имеют право слушать и отвечать. В таких условиях очень тяжело выяснить, чем они на самом деле занимаются и что планируют.

- Меня не волнуют их религиозные дела.

- А жаль. Два дня назад к ним приезжал видий, но я заприметил его лишь при отъезде и теперь надеюсь разузнать последние известия из внешнего мира. Может, уже случился переворот, и наш черноморец стал наследником морийского престола!

- Я даже слушать не хочу про этих предателей! Ни Ортек, ни Вин меня не интересуют. Пускай они будут самими Ал-Гарунами или Уритреями!

- Не богохульствуй! Тем более в стенах святилища Моря, Лисса! Просто это последние события, обсуждавшиеся нашими стражами. А послушницы и наставницы болтают о всякой чепухе, которая лишь отвлекает меня от дел.

- Конечно, это у тебя полно дел, а не у меня?! Это ты весь день бегаешь по залам с докладами и поручениями, или ты разносишь еду в комнаты воспитателям, или ты разжигаешь каждый день камин? А ведь ты бы мог!

- Я слежу за твоей безопасностью.

- Здесь мне угрожает только истощение и смертельная усталость. Но на это ты не обращаешь внимания! А кровососов здесь, как ты видишь, нет.

- Но в округе неспокойно. Я уловил конец разговора одной послушницы из Далии, к которой приезжал жених с визитом. Он рассказывал, что на юге, то есть в Релии, убили знатную девушку. Крестьяне ворвались в поместье и изрубили её на куски. И теперь мне хотелось бы узнать, что это за поместье. Уж не Сверкающий ли Бор?!

- Ланс, что за дурные идеи! Ты бы лучше помог мне. Сейчас никого нет вокруг, и мы могли бы осмотреть эту стену. Удастся ли через неё перелезть и убежать, - Лисса свернула с тропинки и пошла по глубокому снегу к ограждению.

- Вот эти мысли ты можешь оставить в покое уж точно!

- И не собираюсь! Даже без твоей помощи я все равно сбегу из этого места.

Лисса приблизилась к стене и попыталась допрыгнуть до её верха. Но это было совершенно бесполезно, потому что преграда возвышалась в два человеческих роста. Девушка поспешила к большому дереву, верхние ветки которого уходили за пределы двора.

- Я заприметила его ещё в первый день, Ланс. Надо только найти способ взобраться наверх. Они обрубили все нижние ветки, - Лисса обошла старый толстый ствол.

- Кто здесь разговаривает? – из-за угла конюшни послышался знакомый женский голос, и яркий свет от зажженного факела ослепил глаза.

- Ты что здесь делаешь, Ли? Я послала тебя помогать на кухне, - требовательно спросила Вив, направляясь к Лиссе через высокие сугробы. – Кто тебе разрешил ходить ночью по двору?

- Я иду в сторожку за грязной посудой, - смущенно ответила тайя.

- Сторожка совсем в другой стороне, моя девочка!

- Я иду туда первый раз и потеряла дорогу в темноте, госпожа Вив. Вот залезла в самый сугроб!

- Мало того, что ты испачкала юбку, промочила ноги и задерживаешь госпожу Порию, заплутав на одной тропинке, так ещё смеешь обманывать, глядя мне в лицо!

- Что вы?! – испуганно ответила Лисса, подскочив от громкого голоса наставницы.

- Я не глухая и слышала, что ты с кем-то говорила. Кто тут? – Вив обошла с факелом вокруг дерева.