Я на два месяца в Ницце[14]. Если бы Вы позволили мне быть как-нибудь у Вас, я был бы Вам очень благодарен. Искренно Вас уважающий Г. Адамович. P.S. Вчера я послал в «Звено» заметку о «Митиной любви» с коротким возражением Вам по поводу Вашей статьи в «Последних новостях»[15]. Заранее прошу Вас простить меня за него. 7 июля <1925> Villa Bayley Avenue Gustave Nadaud. Cimiez, Nice Рукой Гиппиус (?) на свободном пространстве написано: «Проба неудачна. А впрочем — К сожалению К сожалению». 2 <Начало июля 1926>[16] Многоуважаемая Зинаида Николаевна Мне сегодня переслали из «Звена» Ваше письмо[17]. Я в Ницце, уже дней десять. Очень хотел бы быть у Вас, но боюсь проехаться в Канн напрасно, т. е. Вас не застать. Будете ли Вы там в это воскресение? Вашим намерением что-то «почерпнуть» из моего «Винавера»[18] я только польщен, п<отому> что в печати это окажется «совпадением мыслей» (как Кайо[19] приятно совпасть avec des experts[20]). Но из этой статьи Милюков выбросил все, оживлявшее ее, все «отступления в сторону», и осталось одно казенное восхищение. Да и как восхваление она оказалась, по-видимому, недостаточной. Я уже получил полуофициальный отзыв, сводящийся к тому, что «есть интерес, но нет любви», т. е. у меня нет любви к автору[21]. Надеюсь скоро Вас видеть, — если Вы сообщите мне, когда Вы дома. Целую Ваши руки. Передайте, пожалуйста, мой искренний привет Дмитрию Сергеевичу («мнение Д.С. о Вашей статье я не пишу» — очень плохое мнение?[22]) и Владимиру Ананьевичу[23]. Преданный Вам Г. Адамович. <Адрес в Ницце> 3 <Июль 1926>[24] Многоуважаемая Зинаида Николаевна Я уезжаю в это воскресение в «семейную» экскурсию в горы, — на один день только. Если Вы позволите, я приеду к Вам в будущее воскресение, т. е. 25-го, кажется. Мне очень хочется поговорить с Вами, не о чем-либо определенном, а «вообще». В одиночестве я с каждым днем тупею и боюсь этого. А возвращаясь от Вас, в вагоне я поймал себя на том, что «обдумываю» разные литературные планы и мысли, даже и не реализуемые. Вот результат поездки в Канн. А ведь Волынский все-таки умер[25]. Мне его жаль, но ведь это «тема»[26], так что — «в нем горе с радостью боролось». Вот как низко падает человек. Искренний привет Дмитрию Сергеевичу и Владимиру Ананьевичу. Целую Ваши руки. Преданный Вам Г. Адамович Одолели ли Вы Винавера?[27] <Адрес в Ницце> 4 <Не ранее 13, не позже 25 июля 1926>[28] Многоуважаемая Зинаида Николаевна Ввиду крайней жары разрешите приехать к Вам к 8 час. вечера (в воскресение). Днем в вагоне — ад. Спасибо за литературные новости. Я ничего не знаю и ничего не вижу. Есть ли в «Верстах»[29] Резников[30]? Он мне прислал на днях свои стихи для «Звена», и я отослал их туда «с рекомендацией». А ведь, кажется, он изобличил в «Верстах» Ходасевича[31]. Напрасно Вы упрекаете меня в «кокетстве». Не грешен. Я, конечно, верю Вашим честным отзывам об «Ухвате»[32], но «помоги моему неверию»[33]. Ведь там Кобяков — заправила[34]! Всего хорошего. Целую Ваши руки. Искренно Ваш Г. Адамович 5 <Начало августа (до 5) 1926>[35] Дорогая Зинаида Николаевна Вчера я приехал из Beauvezer’a. Там очень хорошо, и, может быть, я туда еще вернусь. Если позволите, в воскресение буду у Вас. Почему «люди лучше ангелов», по Соловьеву? Мне бы хотелось знать, так ли я догадываюсь об этом, как решает Соловьев[36]? К стыду своему, я ничего его не читал. Я думаю, что «Звено» (но это конфиденциально) будет просить Вас написать о «Верстах и вообще» — если только не убоится Вашей резкости. Согласитесь ли Вы, если получите гарантию, что ничем Вас не стеснят и не ограничат[37]? Всего хорошего. Целую Ваши руки. Преданный Вам Г. Адамович <Адрес в Ницце> 6 <Начало августа 1926. Адрес в Ницце>[38] Многоуважаемая Зинаида Николаевна Отвечаю «с возвращением курьера». Я свободен, конечно, не только в воскресение, но в воскресение человек празднично настроен. Оттого я к нему и «привязался». Если Вы уедете в Colmar на этой неделе, надеюсь, Вы мне до того напишите. Поеду ли я — еще не знаю наверно. Есть препятствия всякого рода. Как же мне не радоваться темам, и Волынскому! Мне самому, если бы лично для себя, хочется писать о многом, но во-1) — я боюсь навязываться лично, со своими вкусами, и потому ищу общеинтересного, над которым сам отчаянно зеваю порой, во-2) мне интересны почти всегда стихи и всякие мысли, от стихов приходящие и от них дальше идущие, а это никому не интересно, в-3) и главное, Винавер требует «актуальности» во что бы то ни стало. А книг у меня нет, никто мне их не шлет, и ничего я не читаю летом, кроме французов. Вот и получается иногда статейка вроде той, что в последнем «Звене», которую я перечитывал «с краской стыда», не за самые «мыслишки», а за вялость их и топтание на месте[39]. А о Волынском (или, по-Вашему, — Флексере![40]) я писал с большим увлечением, и если бы мне Вы его не стали развенчивать, написал бы дифирамб; а так получился некролог кисловатый[41]. Вот, меня все время, и сейчас, занимает мысль: надо ли писать, как Розанов и отчасти Цветаева (и как, кажется, Вам нравится — Вы писали об этом в статье о Розанове[42]), т. е. передавая все движения и движеньица сознания языком, или надо обезличиваться, закруглять и сдерживаться? Я всячески сочувствую второму типу стиля, анти-розановскому, но не надеюсь в этом когда-нибудь кого-нибудь убедить и помышляю, не лучшем сдаться. Ведь «обезличивая и закругляя» всегда кажешься слегка тупицей, «делопроизводителем», и сухость кажется просто бедностью. Цветаева ведь в размышлениях своих только потому и держится (кое-как, но все-таки держится), что обогащает Осоргина и Степпуна[43] живостью и «талантливостью» изложения. Простите, боюсь Вам надоесть болтовней. Но это как раз из области «не интересного» для читателей или для Милюкова. Отчего, кстати, Вы не можете написать о романе Д<митрия> С<ергееви>ча[44]? Я решительно этого не понимаю. Найдутся, конечно, люди, которые усмехнутся, заподозрят Вас в пристрастии. Но стоит ли с этим считаться? Не обращаетесь ли Вы только к «благородному читателю»? вернуться В Ницце жила тетка Адамовича, Вера Семеновна Бэйли, и адрес в конце письма — адрес ее виллы. вернуться Полемику Адамовича с суждениями Гиппиус о «Митиной любви» И.А. Бунина (О любви. II. Любовь и красота // ПН. 1925.25 июня) см.: Адамович-1. С. 253–254. вернуться Датируется на основании упоминания о статье Адамовича (см. примеч. 18) и сопоставления со следующим письмом. вернуться Речь идет о рецензии Адамовича на второе издание книги М.М.Винавера «Недавнее» (О «Недавнем» // ПН. 1926. 1 июля). Максим Моисеевич Винавер (1852–1926) — адвокат, политический деятель (кадет), мемуарист, Редактор газеты «Звено». Он скоропостижно скончался 10 октября 1926. Адамович посвятил его памяти некролог (Адамович Г. <Памяти нашего редактора> // Зв. 1926. № 194, 17 октября. С.4). Статья Гиппиус «Его вчерашние слова (М.М.Винавер)» опубликована: Зв. 1926. № 196, 31 октября. С. 2–4 (перепеч.: Письма в «Звено». С. 161–165). Гиппиус писала Адамовичу 14 ноября 1926: «По поводу моей заметки о Максиме Моисеевиче Винавере я получила такое человечески-трогательное письмо от Розы Г., что, сознаюсь, было приятнее всех литературных похвал и наполнило меня гордостью: в какую-то вечно-человеческую точку любви попала — значит, она реальность» (Пахмусс. С.343). Упоминаемая здесь Роза Г. - жена Винавера Роза Георгиевна (Генделевна) Винавер (урожд. Хишина; 1872–1951). Закончив свою рецензию, Гиппиус писала 12 июля самому Винаверу как редактору «Звена»: «Статья готова, благодаря некоторым обстоятельствам она немножко задержалась. Отчасти и потому, что я непременно хотела исполнить ваше желание и дать статейку З. Гиппиус. А она пишет критику гораздо медленнее (и скучнее, по правде сказать). Как это ни странно, но психологическое перевоплощение в А.Крайнего дает мне другие способности, хотя иных в то же время лишает. Впрочем, вы правы: о “Недавнем” следовало написать Гиппиус» (Письма в «Звено». С.141). вернуться Кайо Жозеф (1863–1944) — французский государственный деятель, в 1926 — министр финансов. вернуться Этот фрагмент письма Гиппиус пересказала В.Ф.Ходасевичу: «<Милюков> защитил уже Винавера, выкинув из Адамовича все, кроме “казенных восхвалений”. Sic transit…» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.46). вернуться О какой статье Адамовича идет речь, установить точно невозможно. Скорее всего, конечно, о названной в примеч. 18, но возможно, что о какой-то из напечатанных в «Звене» «Литературных бесед» — об А.Яковлеве и Ю.Терапиано (27 июня) или о Есенине (4 июля). вернуться Владимир Ананьевич Злобин (1894–1967) — поэт, постоянный спутник Мережковских на протяжении долгих лет, выполнявший обязанности их литературного секретаря, а после смерти ставший хранителем архива. Автор воспоминаний о Гиппиус «Тяжелая душа» (Вашингтон, 1970). Отметим недавнюю обширную публикацию: Письма В.А.Злобина З.Н. и Д.С. Мережковским / Публ., вступ. ст. и комм. Т.Пахмусс // Revue des etudes slaves. 1999. № 1; 2000. № 3–4. вернуться Датируется на основании упоминания о смерти А.Л.Волынского. вернуться Аким Львович Волынский (Флексер; 1861–1926) — известный критик и историк искусства, скончался 6 июля 1926. Об отношениях Адамовича с ним см. в комментариях О.А.Коростелева (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.Адамовича И.Одоевцевой и Г.Иванову (1955–1958) // Минувшее. Вып.21. С.427). вернуться «Литературные беседы» Адамовича, посвященные памяти Волынского, см.: Зв. 1926. № 182, 25 июля. С. 1–2 (перепеч.: Адамович-2. С. 40–43). вернуться Датируется на основании следующих сопоставлений: первый номер журнала «Версты» вышел в июне 1926, по крайней мере до 5 августа Адамович его не видел (см.: Письма в «Звено». С. 144), 13 июля его еще не было и в руках у Гиппиус (см.: Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.З). Судя по письмам, Адамович был у Мережковских 25 июля 1926 и там узнал об их Реакции на «Версты». вернуться «Версты» — парижский журнал, три номера которого вышли в 1926–1928, заслуживший репутацию крайне левого и едва ли не подкупленного большевиками. Особенно резок был Ходасевич в статье «О “Верстах”» (СЗ. 1926. Кн. 29; перепеч.: Ходасевич В. Собр. соч. Ann Arbor, 1990. Т.2. С. 408–417). О реакции Адамовича и Гиппиус на первую книгу журнала см. ниже. вернуться Резников Даниил Георгиевич (1904–1970) — поэт, лауреат конкурса журнала «Звено», проведенного в конце 1926 — начале 1927 (подробнее см. в коммент. О.А.Коростелева: Адамович-1. С. 433–534). Доброжелательные отзывы Адамовича о его стихах см.: Там же. С. 435–436, 450. стихи его в «Звене» более не появлялись. вернуться В августе 1926 (письмо не датировано) Адамович писал М.Л. Кантору: «Резников действительно там <в «Верстах»> что-то пискнул, и не стоит его поэтому в “Звене” обижать» (Письма в «Звено». С. 150). В первом номере «Верст» Резников рецензировал пятый том московского альманаха «Круг», однако никакого «изобличения» Ходасевича в рецензии нет (в основном она посвящена разбору произведений Б. Пильняка и Андрея Белого). Сама возможность таких нападок могла показаться Адамовичу не отвечающей добрым литературным нравам, поскольку незадолго до того Ходасевич в статье об итогах конкурса «Звена» (Дни. 1926. 14 марта; перепеч.: Собр. соч. Т.2, С. 395–398) довольно резко критиковал премированное стихотворение Резникова. Ср. в письме к М.Л.Кантору от 26 июля 1926: «Затем о Резникове. Я свою рекомендацию беру обратно, ибо, вероятно, напечатание его повлечет разрыв с Ходасевичем, хотя это было бы и глупо. Но что поделаешь» (Письма в «Звено». С.143). вернуться «Ухват» — парижский сатирический журнал, шесть номеров которого вышли в 1926. Ср. в письме Гиппиус к Н.Н.Берберовой от 13 июля 1926: «Не понимаю закулисной стороны “Ухвата”. Не можете ли меня информировать?» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С.З). вернуться Кобяков Дмитрий Юрьевич (1902; по др. данным 1894–1977), — поэт, редактор журнала «Ухват», после войны член французской компартии, «Союза советских патриотов», в конце 1950-х вернулся в СССР. Рецензируя его сборник «Вешняк», Адамович писал в «Звене» 14 марта 1926: «…я вспомнил слова Малларме о том, что прозы в мире не существует: “Есть алфавит; все, что не алфавит, — стихи”. Только при таком, все в себя вмещающем определении поэзии сборник Кобякова можно счесть за сборник стихов. <…> Сами по себе наброски Кобякова приятны: в них есть акварельная легкость письма и легкое волнение. Но они крайне незначительны…» (Адамович-1. С. 429–430). 19 июля 1926 Гиппиус писала Ходасевичу: «Да, Кобякова я никогда в глаза не видала. Твердо помню, что никто его не приводил ко мне. Неужели я его с кем-нибудь спутала?» (Письма к Берберовой и Ходасевичу. С. 55). вернуться Датируется на основании письма Адамовича к М.Л.Кантору от 5 август, цитируемого в примеч. 37. вернуться Скорее всего, имеется в виду концепция, изложенная Вл. Соловьевым в «Чтениях о Богочеловечестве» (Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т.2, особ, с. 136–160), хотя непосредственно об ангелах там не говорится. вернуться В письме, датируемом комментатором «не позднее 2 августа 1926» (на самом деле, как следует из публикуемого нами письма № 3, от 26 июля) Адамович писал М.Л.Кантору: «Теперь о делах литературных: я был вчера у Мережковских. Она разъярена «Верстами» до последней крайности, рвется в бой, но сокрушается, что никто ее статьи о «Верстах» не напечатает, п<отому> ч<то> она была бы слишком резка. Я осторожно намекнул о «Звене», но не настаивал… Как Вам кажется? По-моему, «Звену» нужно что-то вспрыснуть и оживить. Жалеть же эту компанию не приходится, и щадить самолюбие тоже.» (Письма в «Звено». С.143) Получив неизвестное нам ответное письмо, 5 августа он писал ему же: «С Зин<аидой> Гиппиус я поговорю послезавтра, но выйдет ли что-нибудь — не знаю. Она согласится, вероятно, только при условии «pleins pouvoir» <максимальных полномочий (франц.)>. Хорошо было бы, если бы Макс<им> Моис<еевич> или Вы ей об этом написали и «пувуары» дали бы. Вообще жаль, что она у нас так мало пишет, потому что она все время жалуется, что ей писать негде.» (Там же. С. 144–145) Очевидно, что именно получение письма от Кантора дало Адамовичу возможность намекнуть Гиппиус на желание редакции получить от нее статью. О дальнейшей судьбе все же написанной Гиппиус статьи см. ниже. вернуться Основание для датировки — появление некрологической статьи Адамовича об А.Л.Волынском 25 июля и упоминание о статье в «последнем “Звене”» (см. примеч. 39). вернуться Скорее всего, речь идет о «Литературных беседах», посвященных книге А.Я. Цинговатова «А.А.Блок» и журналу «Новая Россия» (Зв. 1926. № 183, 1 августа. С-1-4). Гораздо менее вероятно, что речь идет о серьезной статье «Миф в современной литературе» (Зв, 1926. № 185, 15 августа. С. 1–2). Обе статьи перепечатаны: Адамович-2. С. 44–53. вернуться С А.Л. Волынским (которого она действительно неизменно называла его настоящей фамилией) Гиппиус в свое время связывали чрезвычайно сложные отношения. Подробнее см.: Письма З.Н.Гиппиус к А.Л.Волынскому/ Публ. А.Л. Евстигнеевой и Н.К. Пушкаревой // Минувшее: Исторический альманах. Вып. 12. Paris, 1991; Волынский А.Л. Русские женщины / Предисл., комм., публ. А.Л.Евстигнеевой // Там же. Вып. 17. М.; СПб., 1994; «А Fairy Tale of Love»? The Relationship of Zinaida Hippius and Akim Volynsky (Unpublished Materials) / Publication of Stanley J. Rabinovitz. // Oxford Slavonic Papers. 1991. New Series. Vol. 14. Р. 121–144. Немало материалов, относящихся к данной теме, собрано в кн.: Толстая Е. Поэтика раздражения: Чехов в конце 1880-х — начале 1890-х годов. М., 1994. вернуться См. общие оценки Волынского у Адамовичам «Нельзя, да и не надо сразу же подводить итоги этому наследству. Оно сложно, почти хаотично. В нем много золота, но еще не промытого <…> забывалось, что Волынский коверкает и насилует русский язык, допускает неточности в цитатах и текстах, извращает факты, сам себя опровергает. Волынскому недоставало истинного знания, подлинной осведомленности…» (Адамович-2. С. 41–43). вернуться Речь идет о начале воспоминаний Гиппиус «Задумчивый странник», где она говорила о соотношении личности и литературного; стиля В.В.Розанова: «Писанье, или, по его слову, “выговариванье”, было у него просто функцией. Организм дышит, и делает это дело необыкновенно хорошо, точно и постоянно. <…> между ощущением (или мыслью) самими по себе и потом этим же ощущением, переданным в слове, — всегда есть расстояние; у Розанова нет; хорошо, плохо — но то самое, оно; само движение души» (Гиппиус З.Н. Стихотворения. Живые лица. М., 1991. С.314). Ср. у Адамовича: «Ремизов запальчиво отстаивает в послании к Розанову его, розановский, а заодно и свой, ремизовский, стиль, т. е. разговорно-бессвязную, неупорядоченную речь в противоположность языку книжно-холодному, мертвенно-канцелярскому, ученому, “высокому”. Интереснейший и сложный вопрос! Хотелось бы когда-нибудь “поднять перчатку”, брошенную Ремизовым…» (Адамович-2. С. 56–57). вернуться Федор Августович Степун (Степпун; 1884–1965) — философ и беллетрист. В 1926 жил в Дрездене. вернуться Речь, судя по всему, идет о романе Д.С.Мережковского «Мессия», который начал печататься в СЗ (№ 27). В письме от 26 июля 1926 Адамович рассказывал М.Л.Кантору: «я ей <Гиппиус> прошлый раз говорил, что она может написать статью о Мережковском (ей хочется), не обращая внимания на зубоскалов, которые ее заподозрят в кумовстве. Она предложила Милюкову, и тот отказался. Зинаида и пала духом» (Письма в «Звено». С. 143). Ср. также примеч. 96. |
