«Путина называли “Штази”»
— А как у вас отношения с Путиным?
— В смысле...
— Но Ельцин же в 1999-м сперва вас хотел в преемники, а потом раз — и.о. президента стал Путин. Вы обиду проглотили?
— Какая обида в политике? Это вообще бессмысленно...
Кстати, это был самый драматический момент в жизни моего героя — он замкнулся, по крайней мере, от журналистов, на телефонные звонки не отвечал. И тогда я пошел на хитрость: позвонил на мобильник жене Степашина, Тамаре Владимировне. Она передала мужу трубку...
— Ну что, Саня? Не удалось тебе на этот раз поработать у меня помощником?
— Думаю, у нас с вами все еще впереди.
— Я тоже на это надеюсь. Спасибо, дорогой... Чего звонишь-то?
— Ваша отставка внешне представляется как результат какой-то интриги, затеянной Кремлем по очень простой причине: дескать, Степашин — «ненадежный человек, поэтому его следовало убрать»...
— А для кого я ненадежный? Саш, ты как считаешь?
— Я в Степашине никогда не сомневался.
— А для кого ненадежный-то? Для власти? Для страны? Для президента? Для тех, кто в меня поверил, — я же полстраны уже проехал?! Или для зарубежных партнеров, с которыми удалось вырулить с огромным трудом? С огромным! Мало кто знает, что во время моих разговоров с Клинтоном и Гором удалось получить согласие на реструктуризацию огромного — сто семьдесят миллиардов долларов! — долга СССР. Потому-то и убрали, что надежный... Я никого обслуживать никогда не хотел, меня никто никогда не покупал. Не все же продаются и не все же покупается в нашей стране...
— Какая ваша самая большая ошибка, допущенная на посту премьера?
— Ошибка это или не ошибка, но меня просто нельзя переделать. Я не стал обслуживать интересы определенной группы, которая и посчитала, что в этой ситуации я не надежен. На этом и стою, и стоять буду, сколько смогу.
— Когда вы стали премьером, многие увидели, что Степашин — человек высокообразованный, культурный, знает наизусть Пушкина, Шукшина... В эти дни к классикам не обращаетесь за подмогой?
— Пушкин пока не читается, Шукшин тоже. Но с завтрашнего дня мы с сыном Володей договорились позаниматься английским, хочу поскорее восстановить... Ну что ж, спасибо, Саша, за звонок. Обнимаю.
— Обнимаю...
Кстати, об этом нашем разговоре Степашин довольно часто вспоминает:
— Ты знаешь, это, наверное, самое лучшее наше с тобой интервью. Почему? Оно, пожалуй, самое эмоциональное. Пока я с тобой беседовал по телефону, хлопнул три рюмки водки...
— А вот ту ситуацию вы с Путиным обсуждали? — спросил я у Степашина, когда мы приходили в себя после пробежки.
— Да, он приехал к нам на дачу. Мы посидели по-нормальному.
— Выпили.
— Немного. Поговорили откровенно. Мы с Путиным познакомились в 1991-м, когда я приехал работать в управление КГБ по Ленинграду. Путина, кстати, там все бизнесмены звали «Штази». Он их отстроил за пять секунд. Не строя буквально.
— А почему Штази?
— Штази (секретная служба МГБ ГДР. — А.Г.) уважали во всем мире.
— А он не обижается?
— Нормальный же человек.
— И вы его так называли?
— Нет, Владимиром.
— Однажды я у Путина спросил: как вы относитесь к Степашину? Там был довольно узкий круг. Я не рассказывал?
— Не-е-ет...
— Он помолчал и говорит: «Сергей — очень порядочный человек. Этого достаточно?» Я говорю: «Достаточно...»
— Для меня он в целом предсказуем. Хотя... Пусть не обижается, но я не думал, что он сможет раскрыться как публичный политик.
— Если говорить о будущем, какое место вы хотели бы занять в политике?
— Меня вполне устраивает моя работа. И она мне нравится. Ты обратил внимание?
— А как же...
Как я дал ему прикурить
— Закурите? — я протянул экс-премьеру пачку сигарет. Он нехотя взял одну — я щелкнул зажигалкой. Степашин с отвращением сделал пару затяжек и сигарету загасил...
— Вы что, бросили курить?
— Да. И подписал приказ о запрете курения в Счетной палате.
— Что за бесчеловечный приказ? Прямо как в «Комсомолке»!
— Табак плохой.
— Может, табачную промышленность проверить?
— Лучше не курить. Проверили, кстати.
— И что?
— На акцизах играли. Нам сейчас не повторить бы то, что мы сделали с алкоголем, с ЕГАИС3. Сначала водочку рубанули с винцом, десять миллиардов потеряли. Сейчас на табачок набросились ребята. Не лезьте вы со своими ЕГАИСами!
...Пришлось и мне загасить сигарету.
«Комсомольская правда», 25 декабря 2006 г.
* * *
Однажды я Степашину сказал:
— Скоро не останется начальника, который бы не попал в клещи вашего ОБХСС.
— У нас не ОБХСС и не клещи, — заметил он. — Большинство с пониманием относятся к проверкам. Если нет нарушений, они после экспертизы могут получить справку, где будет указано, что в их организации — порядок. С таким документом проще жить и работать.
— А мне можно справку?
— У тебя есть нарушения?
— Не всегда вовремя сдаю материалы.
— Значит, есть. Тогда тебе справка не положена.
VIII. Сергей Шойгу
«В ПОЛИТИКЕ ШАЙБЫ НЕ ЗАБИВАЮТ, А ПРОПИХИВАЮТ»
Трусы без лямок от МЧС
...На Шойгу были хоккейные трусы с лямками. А на мне — без, и они все время с меня сползали.
— Я не знаю, почему тебе выдали трусы без лямок, — задумчиво оглядывая меня, сказал министр.
Самым сложным оказалось стать на коньки. Пора было на лед, а я все сидел с высунутыми языками (ботинок).
— Стельки вставляй правильно, — сердился Шойгу. — Не так! Ну что ты в самом деле? Что ты дурака валяешь?
— Я рос на заснеженной оренбургской окраине... И катался на «снегурках», привязанных к валенкам.
— Ага. А я, конечно, тренировался в «Детройте»... Так ты играешь или так нарядился?
— Так нарядился.
— Такая манера брать интервью, что ли?
— Ну.
— Так ты бы сначала на локти надел что-нибудь и на колени тоже. Стой! Вот это — на локти, а это, наоборот, — на колени! Это же самое опасное, когда упадешь...
Вот так начались мои испытания, когда однажды, на свой страх и риск, я решил проверить, крепко ли стоит на льду глава МЧС Шойгу.
ДО НАЧАЛА МАТЧА
«В правительстве — командная игра»
— Сергей Кужугетович, вот правительство у нас — как сборная по хоккею, правда же?
— В общем-то да.
— Есть ветераны, как Шойгу... Раньше вы какие-то реплики отпускали во время игры, то есть во время заседаний.
— Да, было. Иногда забываешь, что прямая трансляция...
— А сейчас вас не слышно.
— ...Сейчас в руках себя держишь. Дело-то такое... Когда в правительстве что-то «искрит» в личностном плане, это уже не команда.
— Теперь — без силовых приемов?
— Без. И правительство качественнее стало работать, острые углы до заседания снимаются. Притирка произошла.
— Вы, говоря армейским языком, старослужащий министр. Скажите, в правительстве есть «дедовщина»?
— Никакой «дедовщины» нет.
— У нас сборные по хоккею сыпались отчего? Не было сыгранности между тройками, пятерками. А в правительстве?
— Так же. Должна быть одна команда. Она сейчас есть.
— С кем из «игроков» вы бы могли выйти на лед?
— С Лавровым, Нургалиевым, Трутневым... Я не могу назвать, с кем у меня плохие отношения... Каждый из нас выпахивает свою поляну.
— Вы уже «отпахали» в МЧС шестнадцать лет. Сколько еще собираетесь?
— Я что, плохо работаю? Кому-то мешаю? Есть кандидаты на мое место?
— У «Комсомолки» — нет.
