Новая Зеландия. Гейзеры. 1996 г.

Смех смехом, но я подрулил в аккурат к самой кульминации скандала, когда посадка уже заканчивалась, а Колю продолжали с тихим упорством тормозить.

— Колюня, да чё тут упираться, сдай ты этот многострадальный «кошелёк» в багаж! А в Сингапуре на пересадке мы его и заберём в салон. И всех делов! (После купленной тарелки все всемирные проблемы казались мне парой пустяков.)

— Йес, йес!! Ноу проблем!! — охотно поддакивал местный «тормоз» на входе.

— А если не удастся в Сингапуре?? Вова, ты ж знаешь, какие ворюги в Шереметьево!

— Колюня, да какие могут быть у тебя СО МНОЙ проблемы?! — Купленная тарелочка уже вовсю грела душу. — Да я кого хошь уболтаю что в Сингапуре, что в Кобеляках. Не ссы! И пошли в салон похвастаюсь покупкой.

Что оставалось Коле, кофр был сдан в багаж с пометкой «до Сингапура», мы прошли в салон, но по озабоченному Колиному лицу было видно, что доводы мои ему — не очень…

Семь часов лёта пролетели лЁгко «под пивко-вискарик», вот уже и сингапурский аэропорт. Вышли, я говорю:

— Ты покури, а я пока смотаюсь за твоим многострадальным…

Времени в запасе не так много, терминал здоровый, я туда ткнулся, сюда. К этому, к тому. Никто толком ничего не знает. Кончилось всё тем, что какая-то добрая душа посоветовала найти представительство «Аэрофлота», и тут я себе: «Ну ты, Вовик, дурак! Нет чтобы сразу допереть — в „Аэрофлот“, там же НАШИ девоньки служат, сразу все проблемки и решатся!»

Стал искать. Вижу надпись «AEROFLOT», подбегаю, сейчас, думаю, нашей красавице из агентства чё-нибудь по юмору «вотру» да ещё пообещаю с самим Караченцовым отзнакомить.

Только — опаньки! Сидит в российской формёночке, под российской вывеской «Аэрофлот»… плосколикая такая себе дочь Востока и, щуря в улыбке глазки-щелочки, говорит мне: «Сяо-мисяо!»

Вижу: д-а-а! и юмор мой тут — не в тему, да и Коля ей — «глубоко по барабану». Ёлы-палы! Стал на своём «английском-со-словарём» объяснять суть проблемы, а она… «Сисяо-писяо»… и точка! В общем, жуть сплошная…

Австралия. Сидней. 1996 г.

Я и раньше слышал, что в экстремальной ситуации у людей зачастую просыпаются такие таланты, что и в мыслях нельзя представить. Слышал, но не очень верил. Ну а тут вдруг на меня как накатило… и ПОПЁРЛА из меня такая уйма английских слов, оборотов и выражений, о которых раньше и не знал вообще.

В общем, пробил я эту «китайскую стенку», и после очередного «сисяо-пусясяо» девуля вдруг на ломаном английском дала информацию, что багаж наш, вероятно, находится… ЗА ПРЕДЕЛАМИ зоны, возможно, даже в отделе… «Забытые вещи». И наконец, самое «весёлое»: Я НЕ СМОГУ туда попасть, потому как не имею ТРАНЗИТНОЙ визы. А это может означать только одно — Колин кофр с гонораром и прочая будет пылиться на полочке до нашего… следующего приезда. Я чуть не поседел вторично за день!

Но в экстремальных ситуациях (читай выше)… и я, с отчаяньем будённовского рубаки рванул на приступ будочки с таможенником. После сторазового «нет!!!», после всех доводов, что без визы «низззя!», местный щупловатый погранец… сдался и пропустил. Без визы, с паспортом, гражданским, где подольская прописка, оставленным в залог «этим сумасшедшим русским». (Там для них мы все — русские. Ну не знают они наших тонкостей-нюансов…)

…И что вы (как говорят в бессмертной Одессе) себе думаете?! Лежит, я бы сказал, «внаглую» Колин багажец. В отделе забытых вещей. С прицелом на ближайшее столетие…

В общем, вернулся я, как говорят, «с победой», да ещё хватило наглости сказать страдальцу:

— Ну что, Колюня! С тебя бутылка!!!

А у Коли хватило мужества ВТОРИЧНО в течение дня сохранить мне жизнь. Вот такие есть на свете друзья у некоторых.

Лет …надцать тому мой товарищ и кинорежиссёр Витя Василенко запускался с новой картиной под рабочим названием «Срок проживания окончен». (В дальнейшем она приобрела более загадочно-игривое название «Кошечка».) Фабула заключалась в следующем: некий простой провинциал-учитель уже порядком лет втайне от «жаны», детей и общественности ВЛЮБЛЁН. Тайно и безнадежно в некую девицу, которая прошла нелёгкий путь от школьницы с вечно-в-чернилах пальцами до успешной путаны, что живёт, ни в чём себе не отказывая, поскольку: А — «хороша чертовка!!» и Б — имеет на плечах голову, а не ведро под причёску. Короче, наш тайный воздыхатель решается наконец ОТКРЫТЬСЯ, предварительно продав своё авто, дачу и плюс кое-что подзаняв у друзей.

Итого, на сто тысяч полновесных тогда совковых рублей. А это, при цене тогдашнего доллара в… шестьдесят копеек выглядело очень даже нехило. На роль экс-школьницы пригласили талантливую Лику Неволину из Питера, а вот на роль бедолаги-учителя Василенко попросил меня уболтать Колю Караченцова как близкого мне человека. И, зная, что Коля по жизни всегда является душой любой компании и посидеть с ним — настоящий кайф, Витя-режиссёр уже «развесил» виртуальные слюни, предвкушая будущую поездку на съёмки в Дагомыс, где всё будет «ляля», и работа с Мастером, и вечерние посиделки…

Хочу сразу сказать, что я порушил ему всю вторую половину «ляли», поскольку на первый же вопрос Караченцова — сколько времени займёт съёмочный период? — ответил:

— Ежли не будете гулевасить с группой по вечерам, можно будет уложиться недели в две.

Коля сверил свои планы, нашёл нужное «окно» и дал мне «добро». И тут я совершил форменное предательство по отношению к Витьку, сказав:

— Коля! Просьба только одна: ты приезжаешь в Дагомыс и объявляешь по группе ПОЛНЫЙ «сухой» закон. И только так вы уложитесь в срок! А то ведь Витёк не хуже нас с тобой любитель «посидеть-побулькать-потереть!»

Звоню в Киев: Коля дал добро! В группе — радость немыслимая, что такого «жирного» актёра заполучили, смотрю — упаковка идёт по полной, «водовки-конинки» немеряно, как в эвакуацию, берётся, закусь в поезд и далее, в общем, подготовочка ко встрече с Мастером капитальная…

Но только приехал «душевный» Коля и, собрав всю группу, объявил, ежли от кого-либо «только УЧУЕТ!!!», и неважно, КОГДА и ГДЕ… НА съёмках, ПОСЛЕ съёмок — сразу билет на рейс до Москвы и — «до сидання!».

Группа пребывала в шоке, весь «киренский» в холодильнике затянуло паутиной, но и работка шла споро. Уже отсняли сцену в койке, когда Коля голяком и в номер стучит официант, и (условие поставил жёсткое — снимать только сзади. Только попу — и всё!!! Но ушлый режиссёр умудрился второй камерой отснять Колюню и СПЕРЕДИ во весь рост, хотя клялся-божился, что снимает ДО ПОЯСА, а сам, шалун, «светанул», что называется, ПО ПОЛНОЙ. А поскольку снимали не видео, а на плёнку, стоит ли говорить, что вскорости все кадрики-срезки дублей с «передним» планом Коли разошлись по всей женской половине группы, а по приезде в Киев — и по всей студии. Ну, это всё мелочи по сравнению с тем, ЧТО придумал Витя-режиссёр. По сценарию, Колин герой снимает «президентский» номер в супер-пупер отеле, приводит туда героиню своих эротических снов, следует душещипательная сцена признания, в итоге которой сердце путаны не выдерживает… Она рыдает, он продолжает терзать ея и себя накалом страстей, наконец у него в руках появляется увесистый свёрток с «бабками», и, после фразы:

— Да! Я знаю, КТО ты, и хочу оплатить твой нелёгкий труд по тарифной сетке. А шобы не думала, мол, отыскался тут ещё один на халяву! — так получи же НАЛИЧНЫМИ всю мою любовь!

Она, рыдая, отдаётся нашему «Ромео», но всё это время внутри у ея происходит непрерывный катарсис, а по-нашему, очищение души, и вот, в аккурат после ЭТОГО вот самого, она и говорит:

— Да что мне, в конце концов, твои бабки?! (Типа, значит, не бумажки главное, а «чуйства».)

— Я тебя и затак любить буду, а бумажонки можешь выбросить!