— Ты хочешь, чтобы я ее открыл?

Два «хрю».

— Почему?

Туз сделал два круга по загону, вернулся к двери и опять ткнулся в нее.

— Ты хочешь погулять! — сказал фермер Таббс. — Вот тебе и на! Где это видано?! Что же дальше-то будет? Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Одно «хрю».

— Ну хорошо. Но ты возвращайся, когда я тебя позову, понял? — И получив утвердительный ответ, фермер открыл дверку. — Он вернется, — сказал он Ненни. — Ты не понимаешь, что я говорю, потому что ты не так умна. Но этот Туз — он только что не говорит. Пожалуй, он даже слишком умен для того, чтобы разговаривать.

Фермер Таббс чувствовал некоторое беспокойство и, занимаясь работой по хозяйству, разговаривал сам с собой.

— Ты глупец, Тэд Таббс, — говорил он. — Поросята должны находиться в свинарнике, а не разгуливать, где им вздумается. Не ходить же за ним по пятам. Будто я не доверяю ему. Где это слыхано, чтобы доверять свинье, что-то у меня с мозгами не то. Но он может зашибиться, может убежать, потеряться. Он уже большим стал, за него дадут хорошие деньги, но, по правде говоря, дело не в цене. Я просто полюбил этого поросенка.

Он поглядывал на часы, заставляя себя подождать еще, и когда наконец миновал час, фермер пошел к загону в некоторой надежде, что поросенок уже сам вернулся и ждет там, целый и невредимый. Но его там не было.

За спиной раздался грохот, это Ненни поставила свои передние ноги на дверку и выглянула из загона.

— Ну вот, Ненни, — сказал фермер Таббс. — Уж порядком его нет. Скоро темнеть начнет. Не сходить ли за ним? — И он позвал: — Туз!

Затем подождал минутку-другую, но поросенок не появлялся.

— Куп-куп-куп-куп-куп — ну иди же! — закричал фермер Таббс, так он всегда звал коров, овец или кур, но в ответ услыхал лишь отдаленное мычание и блеяние, да несколько старых кур прибежали со всех ног, надеясь, что их будут кормить, а Туз не показывался.

— Дурень ты, Тэд Таббс, — сказал фермер. — О чем только я думаю! Надо так его позвать. — И он сложил ладони рупором, набрал побольше воздуха и издал клич, которым во все времена пользовались свинопасы, чтобы их заблудшие питомцы, задрав хвостики, устремились домой.

— ПИГ-пиг-пиг-пиг-ПИГ! ПИГ-пиг-пиг-пиг-ПИГ! — закричал фермер Таббс, и через мгновение в отдалении послышался топот маленьких копытцев и показался Туз, мчавшийся со всех ног, забавно, как и все поросята, будто деревянный конь-качалка.

— Что я тебе говорил! — торжествующе сказал фермер Таббс Ненни, но про себя он вздохнул с облегчением, открывая дверь и впуская запыхавшегося Туза Треф.

— Славный парнишка! — сказал он, похлопывая поросенка. Ну прямо как собаку, подумал он при этом. — Славный малый, Туз!

В ответ раздался запыхавшийся, но тем не менее настойчивый визг, так что фермер поспешил за едой.

Когда фермер ушел и с едой было покончено, Ненни спросила:

— Как ты провел время?

— Чудесно, — ответил Туз. — Я произнес речь перед овцами, побеседовал с коровами, подискутировал с утками, посплетничал с гусями, поболтал с курами. И между прочим, ты была права, Ненни. Я поспрашивал всех животных — могут ли они понимать, что им говорит Тэд Таббс, и выяснилось, что они не могут. Они знают, когда он их кличет, но это почти всё.

— Коровы-то знают свои клички, я уверена, — сказала Ненни.

— Да, они знают. Их часто называют, как цветы — Лютик, Маргаритка, Примароза, что-нибудь в этом роде. Но я скажу тебе кое-что смешное, Ненни, — у всех овец одно и то же имя.

— Неужели?

— Да. Я спросил одну: «Как тебя зовут?», и она ответила: «Барбара». Спросил другую — в ответ: «Барбара». Я всех их спрашивал по очереди, и все они сказали «Ба-а-а-арбара».

— Вот потеха, — без тени улыбки сказала Ненни.

— Правда ведь? — сказал Туз.

Он широко зевнул и уютно устроился на соломе.

— Ну, спокойной ночи, — сказала старая коза. — Спи крепко, и блохи пусть кусают редко. — Но в ответ послышалось только похрапывание.

Сытый и усталый после всех его путешествий (а ножки-то у него довольно короткие), Туз и впрямь спал крепко в ту ночь. Когда он проснулся, было уже совсем светло и ранние лучи восходящего солнца проникали через дверку. Туз встал и встряхнулся. Ненни лежала около яслей и двигала челюстями.

— Доброе утро, Ненни, — сказал Туз.

— Она не может ответить, — послышался голос.

Туз взглянул вверх и увидел, что на перилах кормушки сидит кот. Он был большой, белый, один глаз у него был желтый, другой зеленый.

— Почему? — спросил Туз.

— Потому что она жует, — ответил кот. — Жует жвачку. Нельзя же говорить с набитым ртом, тебе что, твоя мать не объясняла?

— Нет, — сказал Туз. — Почему же нельзя?

— Это неприлично, — сказал кот.

В этот момент Ненни шумно проглотила жвачку и встала.

— Не дразни парнишку, Кларенс, — сказала коза. — Он еще маленький. — А Тузу сказала: — Это мой давний друг. Его зовут Кларенс.

— Здравствуйте, как поживаете? — сказал Туз.

— Ничего, относительно, — ответил кот.

— Относительно чего?

Кот пристально посмотрел на него.

— НТД, — сказал он.

— Что это значит?

— Не твое дело.

— Кларенс! — сказала Ненни. — Не обращай на него внимания, — обернулась она к поросенку. — Это у него манера такая, на самом деле он не злой.

— ОЭПНО, — сказал Туз.

— Что это значит? — спросил Кларенс.

— От этого пятачок не отвалится.

— Да он неглуп! Как тебя зовут?

— Туз Треф.

Кот легко спрыгнул с перил и медленно обошел поросенка. Сначала он осмотрел правый бок Туза (белый) своим желтым глазом, а потом левый (с отметиной) бок своим правым (зеленым) глазом.

— Где-то я видел этот странный знак, — сказал он.

— Это что-то связанное с игрой, в которую фермер играет, с какими-то картами, — сказал Туз.

— Ну да, да, — сказал Кларенс. — Он сидит и раскладывает эти карты рядами, я видел. Он раскладывает их на столе, некоторые с черными знаками, некоторые — с красными, а некоторые — с картинками.

— Их пятьдесят две штуки, — сказал Туз. — Пики, черви, бубны и трефы. Вообще-то странно. Я думал, что люди играют в игры с другими людьми — например, я играл с моими братишками и сестренками — в догонялки, в пятнашки, во всякие другие. А он играет один. Он, наверное, ужасно терпеливый.

— Постой-ка, юный всезнайка, — сказал Кларенс. — Ты хочешь сказать, что бывал в фермерском доме?

— О нет.

— Тогда откуда же ты знаешь все это о пятидесяти двух картах, червях, трефах и так далее?

— Он рассказывал мне. Тэд Таббс мне рассказывал.

— Тэд Таббс?

— Это так зовут хозяина, Кларенс, — сказала Ненни. — Ты и я не знали, как его зовут, но Туз это выяснил. Видишь ли, он понимает их язык.

— Ты хочешь сказать, — спросил Кларенс, — что ты можешь понимать все слова, которые… как его там?..

— Тэд.

— … Тэд говорит тебе?

— Да, — сказал Туз. — Я думал, что все животные могут, но, оказывается, я исключение.

— Смотри, Кларенс, — сказала Ненни. — Дальше — больше, и не только ты будешь сидеть в удобном кресле в теплом фермерском доме и поглядывать, как Тэд раскладывает карты. Туз тоже там окажется.

Кларенс громко и весело мяукнул.

— Ненадолго, — сказал он. — Юному всезнайке не потребуется много времени, чтобы испортить свою репутацию.

— Что ты имеешь в виду?

— Только кошкам и собакам позволено быть в доме, потому что они приучены.

— Что это значит?

С брезгливым видом Кларенс показал на кучку свиного помета на соломе.

— Это нельзя делать на ковре, — сказал он. — И другое тоже.

— Почему?

— Неприлично. Разве твоя мать тебе не говорила? Люди не против, если ты делаешь это снаружи, но в доме это просто недопустимо. Мы, кошки, вообще все такое закапываем.

— Значит, Тэд делает это тоже на улице?

— Как бы не так! — сказал Кларенс. — У него есть специальная маленькая комната, и в ней что-то похожее на белый стул с дыркой посредине.