Поутру — солнце встало, на рассвете — Рязанцев встал, ходит по комнатам. Нужно Рязанцеву умыться и утереться, а утереться и воды не может найти, а попросить не у кого. Тогда очудилась на стене рукотерка, также и рукомойка. Умылся, Богу помолился и сказал: «Ах, вчерась я ел хорошо, а сегодни кто меня будет кормить?» — Образовался сейчас стол, на столе самовар, графин водки и так же натащили жареного и пареного ему: ешь что угодно! Он напился, наелся, вылез изо стола; Богу покуль морился,убрали со стола, и не знаю кто. — «Хотя, — говорит, — я людей не вижу, а кормят меня хорошо! Пойду я по комнатам: которая мне комната заглянется,в той я буду и проживаться!»

Зашел он в одну комнату, комната аккуратная;на полу много щепок. Взял он метёлку, начал заметать (обихаживать для себя). И видит: в щепах карта винновыйвалет. Из винновоговалета вышло три ухорезаи говорят: «Здравствуй, Рязанцев!» — Рязанцев на то сказал: «Братцы, я еще только здесь (в первый раз) людей вижу!» — А эти молодцы сказали: «Мы не люди, а духи! Что ты желаешь, мы исправим! А если ты не будешь нас посылать, мы тебя убьем самого!»

Рязанцев на то сказал: «Братцы, вы меня не предоставите ли самого в город Питербург?» —  «Дакведь еще что! Выйди на балхон, завяжи свои глаза белым платком — через час там будешь!» — Рязанцев приходит на балхон, сидел с час время. И час время проходит; время открывать глаза. Он открыл глаза и видит: не на балхоне, а около Петербургу на еланеочудился (не успели в город затащить-то). Тогда Рязанцев прославил Бога: «Хотя я теперь и недолго поживу, а все-таки дома!»

И только выходит на дорогу и вдруг встречу ему едет его сват Милютин. Кучер обознал, Милютину говорит, что твой сват идет раздетый, в одной рубашке. Милютин приказал ему приостановить лошадей и поздоровался с ним. Кучер приостановил лошадей. — «Здравствуешь, господин сват Рязанцев! Что я вижу? Над тобой несчастие сделалось?» (Что общипан-оборван.) — Рязанцев Милютину сказал, что «если, может быть, поверишь, обскажу я тебе, что надо мной сделалось! Ехал я вперед морями, много страстивидал. Потом я, — говорит, — свои корабли пустил морями, а сам отправился на ямских. (Недействительно сказывает он ему, начал обманывать.) Последняя станция;попали лошади, видно, молодые, начали с места нас бить: всю карету изломали и кучера убили. Я, — говорит, — кое-как вылетел, всё с себя скинул: в рубашке и босиком ловчее мне выскочить (это все, — говорит, — лопотья сбросил с себя)». — «Жене тебе показаться неловко! Хотя я на дело поехал, садись со мной, приоденься в лавках!» — Милютин обратился назад, повез его в город.

В своих лавках он обрядился в купеческую одежду тогда. Тогда он явился к своей жене. Жена его крикнула своим лакейкам— живо поставили самоварчик, натащила ему всякого кушанья, начали угощать его. Жена угощала и спрашивала: «Милый ладушка,хотя я тебя встретила, сердце у меня не на месте: явился гол как сокол ты!» — На то Рязанцев сказал жене: «Милая моя! Вперёд я ехал (морями), много страстивидал; теперь мои корабли идут морями, а я приехал на ямских». — На то ему жена сказала: «Если и корабли не придут, милый ладушка, так у нас и то есть чем жить, лишь бы ты жив был!»

Они проживались до той степени — корабли их тогда приходят уже на пристань. Требует приказчик Рязанчиху товары примать. Рязанцев запрягал лошадь, садил сына и жену, являлся сам на пристань. Тогда он по имени называл, по изотчеству всякого величал, что «спасибо! Предоставили мне товары и казну!» — Подавали письмо Рязан-чихе, что «мы не признаем его за хозяина; непременно прильстилсяк тебе нечистый дух наместо хозяина: есть у нас от хозяина письмо». — Передают ей письмо.

Она смотрит и говорит: «Почему же ты мне объяснил не так?» — Сказал он ей на то: «Вам дела нет, как бы я ни прибыл! Я сам ваш хозяин! Если я нечистый дух, то сотворите молитву и нечистый дух должон отдалиться от вас! (Не скажу я вам, как я приехал! Дела вам нету!..) Кто жил за сто рублей, тот получит триста рублей, еще по сотенке прибавляю. Каждому человеку утрояю я цену. Только выгружайте корабли — товары! После этого пируйте трои сутки (на мой счет), только не заливайтесь! После трёх суток являйтесь ко мне на расчёт!» — И вот он на четвертые сутки их рассчитал: которому принаследножить, которому отходить.

Сходил Рязанцев в стеклянный завод, отлил себе стеклянную шкатулку; взял на базаре ваты; взял винновоговалета, оклал его ватой и запер в эту шкатулку. Запер эту шкатулку в комод и от комоду ключ (бросил) в море, чтобы никто не входил. — «Нечего, — говорит, — мне нечистым духом ворочать! У меня своих денег хватит!»

Нечистые духи после этого начали Рязанцев морить; слёг он хворать и помер скорым времём. После этого дела Рязанчиху начали морить, и она захворала; и ее кончили скоро. Молодого мальчишка погодить морить: пущай он отеческим капиталом поторгует! Торговля идет Ванюшке хорошая.

Не через долгое время духи ему в полдни приходят все трое. Поздоровались с ним, и он также: «Что, — сказал, — покупаете у меня?» — «Мы не покупать пришли, а в гости тебя звать!» — «Куды ж вы меня в гости позовёте?» — «Мы позовём тебя в гости в трактир (наперво)». — «Я в трактир не пойду!» — «А в трактир не за худыми делами. Тут есть особая комната: съезжаются купечество (торговые) и прибывают тут генералы. («Гостиный дом» называется.) Да тогда вы можете спросить: в каких городах товары можно купить подешевле?» — «А что же, денег взять с собой?» — «Нет, денег не нужно: мы тебя на свои попотчуем». — Согласился Ванюшка с ними идти. Запер лавки и пошел в трактир.

Приходит в трактир, духи и говорят, что «половой, поднеси нам всяких вин, жареного и пареного, всякого десерту!» — Как он зелена вина не пивал от роду — спился, сделался пьяный (Ванюшка). Подвели они ему то, что как будто сидят генералы, сидят купечество; говорят ему: «Вот, Ванюшка, можешь с ними и посоветоваться; не для худых дел мы тебя подвели». (Даром что никого нету.) — Ванюшка спился пьяной, лёг и лежит. А духи отправились, половому наказали: «Его не шевельте тут! Что караул стоит, мы утром придём и заплатим».

Утром рано духи приходят; половой бежит: «Что нужно?» — «Нужно нам ту же самую комнату! Принесите нам всяких вин и всякого десерту!» — Разбудили Ванюшку: «Ванюшка, не нужно так! Видел вчера: хорошие сидят люди. Нужно поговорить и отправиться домой!» — Ванюшку только опохмелили, распростились и ушли. И Ванюшка домой ушел. Приходит домой, чаю понапился, пошел в лавку торговать (Ванюшка).

«Я вчерась был в трактире: у солдата денег немного, а каку фрейлинусебе подхватил! (Значит — гулеванку.)А если взять мне тысячу или две, так я первого лица себе даму найду! А если дождаться мне их, подлецов, то мне даму не попросить при них (стыдно, говорит, будет)!» — Приходит в трахтир. — «Что угодно?» (половой и говорит). — «Мне нужно даму; приведите фрейлинуи чтобы был всякой десерт!» — Приходит 20 девиц: выбирай любую; которая понравится, ту и возьми! Он выбрал себе хорошего лица даму, моложавую, посадил против себя и начал угощаться вином. Девица сколько вина не пьёт, а больше вина подаёт. (Они знают, чего делать-то: с деньгами пришел — выудить охота.) Споила его допьяна, деньги у него вытащила, велела половому за трахтир его выбросить.

Идут полицейские, увидали Рязанцева Ванюшку, стали будить. Ванюшка проснулся. — «Что за люди?» — «Вставай, мы тебя поведём в арестантскую, что ты не валяйся ночным бытомздесь!» — Ванюшка сказал: «Сведите вы меня домой, а завтра приходите ко мне в лавку; я с вами разделаюсь (рассчитаюсь)». — Поутру чаю напился, отправился в лавку торговать. Полицейские приходят; он надавал им всякого товару и денег: «Только не конфузьте меня, не говорите, что я в трактире был!»

После этого денег взял немало: «Не возьму я эту, возьму другую! С другой не лучше ли будет?» — Приходит Ванюшка в трактир. «Что надо?» — «Мне комнату, всяких вин и закусок! Мне фрейлинухорошую!» — Приходит девица хорошего лица, садится против него. — «Душечка, — говорит, — мы сёдни с тобой полюбуемся!» — И сколько она сама вина не пьёт, более ему подаёт. Споила допьяна, деньги выудила и его за трактир приказала половому вытащить. И эти же полицейские опять свели его домой, за деньги. Поутру рано проспался, чаю напился, пошел в лавку торговать. Не стали уже его в трактир пущать; стал по мелким б…ам соваться и по кабакам. Деньги все измотал, стал товары продавать. До того дошел, что всю домашность решил,у него нечем стало жить.