Седой благообразный старик (65 лет), с умным, интеллигентным лицом, Е. С. Савруллин много проигрывает лишь оттого, что выпивает. Пить водку начал он, по его словам, с тех пор, как его «полковник поляк откатал нагайкой».
Как сказочник Е. С. Савруллин представляет собою полную противоположность А. Д. Ломтеву, от коего живет в 7–8 верстах. Это, собственно, не сказочник, а просто краснобай, балагур, каким он и слывет у соседей. Я от него записал около 30 сказок, но печатаю лишь немногие из них. Сказки Савруллина большею частью не старинные, не традиционные. Часто это бытовые картинки, рассказы о разного рода жизненных происшествиях, не заключающие в себе ничего фантастического и сказочного. Но они изложены по-своему очень красиво, мастерски, и небезынтересны как этнографический материал. (Ниже печатаются, для образца, два таких бытовых рассказа — №№ 37 и 39.)
Немногие традиционные сказки, рассказанные мне Савруллиным, посвящены б. ч. похождениям воров и т. п. Вообще его жанр — короткие шутливые сказки-анекдоты, как раз те, какие А. Д. Ломтев не считает и сказками, пренебрежительно называя их «побасёнками». Даже серьезные сказки Савруллин рассказывает в шутливом тоне, в духе раешника (см. особенно № 28), что ведет иногда к искажению всей сказки.
Слабость Савруллина — любовь к рифме, стремление говорить по возможности стихами (см. тот же № 28 и другие). Это отчасти портит язык его сказок: для ритма он нередко вставляет лишние частицы, а иногда и целые ненужные фразы.
Свои сказки Савруллин выслушал большею частью во время военной службы в Туркестане, а частью — уже живя в с. Метлине: последние — главным образом от старухи «Панихи», которой я не застал в живых.
Особенности местного произношения у Савруллина, как человека бывалого и грамотного, сильно сглажены. Однако у него проскальзывает иногда даже произношение «с» вместо «ц» — черта «серых» «челпанов» Урала. Вместо «ч» он произносит часто явственное «т, ш», что, быть может, объясняется его старческим шамканьем? Позднее обучение Савруллина грамоте (в солдатах) сделало то, что он произносит по-книжному многие слова, между прочим, и в род. пад. ед. ч. прилагательных и местоимений произносит иногда «г» вместо «в»: «этого», что местному говору совершенно не свойственно. Встречается у него и старомодная, книжная, канцелярская конструкция оборотов речи.
Ниже я перечисляю сказки и рассказы Савруллина, не вошедшие в настоящий сборник:
1. «Медведь боролся со стариком» (содержание несколько нескромное).
2. «Два дохтура»(вариант в сборнике Е. А. Чудинского, «Русские народные сказки, прибаутки и побасёнки». М. 1864, С. 75, № 15, «Дока на доку». Сюжет один и тот же, но у Савруллина так много мелких бытовых подробностей, что размер его рассказа в 4–5 раз больше по сравнению с рассказом у Чудинского).
3. «Еловы шишки» (вариант у Д. Н. Садовникова «Сказки и предания Самарского края». Спб., 1884. № 37. С. 154; рассказ Савруллина пространнее и в некоторых подробностях отличен).
4. «Как богач дохтураиспытывал» (анекдот с некрасивыми подробностями).
5. «Мужик кормит медом язык» (шутка-анекдот).
6. «Про солдата» (солдат женится на генеральской дочери, превзойдя своего соперника, дворянина, чистоплотностью).
7. «Покойник убежал» (конкуренция между двумя пьяницами, «читателями» псалтыря по покойникам, повела к тому, что один из них утащил у другого и припрятал богатого покойника).
8. «Цыгана хоронят» (цыган притворился покойником, чтобы обокрасть церковь).
9. «Василий Васильевич Чуркин» (подробная биография знаменитого разбойника с весьма реальным описанием всех его похождений).
10. «Русский и калмык» (шуточный анекдот о появлении калмыков от собаки, съевшей пшеничное тесто).
11. «Морковь и хохол» (ничтожный анекдот о пребываяии в Петербурге «американского государя»).
12. «Мастер» (пьяница легко припаял отломленное крыло ангела на вершине высокой колокольни).
13. «Богатый купец и бедный сапожник» (вариант одного из эпизодов в рассказе Л. Н. Толстого «Чем люди живы»).
14. «Фома Данилов. Быль» (каптенармус, взятый в плен коканцами; ему поставлен памятник в Маргелане).
15. «Марья пленная в Хиве. Быль» (русская пленница помогла спастись из плена казаку Костылеву).
СКАЗКА Е.И.СИГАЕВА
Евгений Иванович Сигаев, обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда, 49 лет.
СКАЗКА П.СЛОВЦОВА
Сказка о Наполеоне записана в Верхотурском уезде священником села Лялинского Петром Словцовым в 1848 году. Напечатана в «Записках Императорского географического общества по отделению этнографии», том 1-й, 1867 г., с. 655–659. Печатается нами по подлиннику, хранящемуся в Архиве И. Р. Г. О. (рукопись XXIX, 22); в Записках Геогр. Общ. сохранены далеко не все особенности местного говора, отразившиеся в записи о. Словцова, есть несколько пропусков и некоторые стилистические поправки. — П. Словцов сообщает, что он два раза слышал эту сказку «о причине войны 1812 г.» от своих прихожан, двух старичков; рассказчики полагали, что сказка эта верно передает действительные события.
СКАЗКА М. И. СУРИКОВА
Сказка о Дуньке-Дурке и Ясном Соколе записана учеником старшего отделения Половодовского начального училища Соликамского уезда. Доставлена в Отделение русского языка и словесности Императорской Академии наук в 1898 году бывшим учителем того же училища, псаломщиком с. Арийского Красноуфимского у., Мих. Ив. Суряковым. Подлинник, писанный рукою Сурякова, хранится в рукописном отделении Библиотеки Императорской Академии наук: программа № 136.
СКАЗКА А.П.ЦЫПЛЯТНИКОВА
Александр Петрович Цыплятников — обыватель Верхнего Кыштымского завода Екатеринбургского уезда, 33 лет. Он служил в солдатах в Варшаве, потом работал в качестве мастерового на Кыштымском заводе, а теперь занимается промыслом легкового извозчика в том же заводе.
Цыплятников не считает себя сказочником, как не считают его таковым и другие; но он хорошо знает несколько сказок, выслушанных им на службе (в Варшаве) — от солдат товарищей. «Прежде, пока я не пил вина, у меня такая голова была: выслушаю раз сказку — и запомню ее сейчас же всю». Теперь Цыплятников сильно выпивает, хотя только временами. Это человек сравнительно образованный; между прочим, читает газеты (левого направления) и хорошо осведомлен о текущей политике.
Цыплятников был моим ямщиком, когда я летом 1908 года ехал из Кыштыма в с. Метлино. Дорогой я и выслушал от него длиннейшую сказку про солдата Курилова. (Сказка эта выслушана им в Варшаве от солдата из Орловской губернии.) Когда Цыплятников кормил в Метлине лошадей, он согласился вновь рассказать мне эту сказку, уже специально для записи. Запись сказки была мною уже почти закончена, как вдруг на моего рассказчика напал «стих» недоверия. Не исключена возможность, что это был чисто психопатологический припадок алкоголика; но возможно также, что недоверие было вызвано боязнью начальства или «политическими» соображениями: в сказке говорится про генералов и императора Николая I, а дело происходило в 1908 году, когда события 1905–1906 гг. в провинции были еще очень памятны. О своих мотивах Цыплятников мне ничего не говорил; но после усиленных просьб его, грозящих перейти в насилие (дело происходило наедине ночью, в селе, куда я заехал впервые), я отдал ему свою рукопись, которую он тут же и разорвал. На другой день рано утром я записал вновь злополучную сказку по памяти. По этой второй записи она и печатается мною ниже. Так как я выслушал эту сказку дважды и притом, слушая второй раз, записывал ее из слова в слово, то я запомнил ее очень хорошо и в своей записи довольно точно передаю даже и самый стиль рассказчика, не говоря уже о всех подробностях содержания.
Еще от Цыплятникова я выслушал, но не успел записать по вышеуказанной причине сказку «Токман Токманович сам с ноготь, борода с локоть» (вариант напечатанной выше сказки Сигаева № 55)и сказку о человеке, который чудесным образом вызвал наводнение в Петербурге при Петре Великом (вариант сказки «Морока», напечатанной выше под № 60, ср. № 52).
