© Артамонова Е., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Звонок в дверь разом выбил из колеи. Я отвлеклась, замешкалась, теряя бесценные секунды в тщетных поисках резинового утенка, пустой вазы и бутылки вишневого сока. Предметы упорно не желали находиться. Планы побить предыдущий рекорд рухнули, я нажала на паузу и поплелась в прихожую, мысленно награждая незваного визитера нелестными эпитетами.

– Танька, привет! С алгеброй не поможешь? – Стоявшая в дверях Марина Игнатьева помахала перед моим носом потрепанной тетрадкой. – Мозги уже расплавились.

Насчет мозгов Маринка явно преувеличивала. Чтобы довести их до температуры плавления, требовались определенные интеллектуальные усилия, а Игнатьева не слишком обременяла себя умственной деятельностью.

– Марин, я еще за уроки не садилась.

– Тогда давай вместе их делать.

– Угу… Заходи.

На самом деле мы обе прекрасно знали, что Маринка решать ничего не собиралась, рассчитывая списать готовые ответы, которые мне предстояло получить во время нелегкой борьбы с уравнениями. Училась она посредственно, предпочитая списывать решения у друзей, однако учителя считали ее старательной ученицей.

Мы проследовали в комнату.

– Играешь? – Взгляд гостьи скользнул по стоявшему на маленьком столике у окна компьютеру.

– Да. Игра в стиле «поиск предметов». Проблема в том, что при использовании паузы рекорды не засчитываются. Последнюю энергию впустую потратила.

– Извини.

– Что уж теперь… Сейчас пройду до конца сцену и приступим к алгебре.

Игнатьева устроилась в уютном стареньком кресле, а я вернулась в игру, продолжая поиски запропастившегося утенка.

– А мне отец обещает кабель перерезать, если с играми не завяжу.

– Мои уже смирились, – откликнулась я, наконец-то обнаружив злосчастного утенка в букете чайных роз.

– Кстати, Андреева, ты слышала когда-нибудь о мертвых друзьях?

– В смысле? О тех, что сначала дружбу предлагают, а потом игру бросают? У меня на «Одноклассниках», наверное, половина таких «мертвецов». Надо бы список друзей почистить, да все руки не доходят. На мне четыре игры висят; бывает так, что в одной игре человек в топ выбился, а в другую даже не заходит. Вот и разбирайся, кто во что не играет и кого удалять. Пусть уж «мертвыми» болтаются в списке.

– Нет, я о тех, кто умер по-настоящему.

Слова Маринки прозвучали зловеще. Наверное, она прикалывалась, но тему для розыгрыша выбрала неудачную.

– Что ты имеешь в виду? Мертвые в игры не играют.

– А если играют?

Нехорошую паузу заполняло тихое жужжание компьютера. Светлые глаза Маринки были серьезны, и в самой их глубине затаился страх. Или Игнатьева просто оказалась хорошей актрисой, ведь недаром же она несколько лет посещала театральный кружок?

– Я слышала анекдоты про то, как в загробный мир провели беспроводной Интернет.

– Я серьезно, Таня. Что на самом деле ты знаешь о тех людях, с которыми сутками зависаешь в Сети?

– О большинстве – немного. Но в одном не сомневаюсь – все они живы.

Маринка усмехнулась:

– Ты видишь только их аватарку с мигающим квадратиком в углу. Но это отнюдь не означает, что они живые.

Неприятный холодок пробирал тело. За последнюю пару лет мне здорово досталось от потусторонних сил, и шуточка Маринки сильно напрягала. Если, конечно, Игнатьева шутила…

– Я недавно историю про одну девчонку встретила в Интернете. Очень похоже на правду. Случилась она прошлым летом. Родители этой самой Наташи намеревались всей семьей отправиться на дачу, а девочка отказалась – в деревне приличного Интернета не было. Сама знаешь, с беспроводной связью нормально не поиграешь. Родители поняли, что их дочурку-игроманку не переспоришь, оставили ее в городе, а сами отправились клубнику собирать. Но дабы держать чадо под контролем, они каждый вечер в чате общались. Скайп в деревне зависал безбожно, а текстовые сообщения нормально проходили. День за днем родители рассказывали, как клубнику собирали, грядки пропалывали и варенье варили, а Наташа докладывала, что на ужин съела и чем еще кроме игр занималась. Так две недели прошло. Можешь себе вообразить?

Я молча кивнула. В голове возник запах клубничного варенья, представилась беззаботная болтовня дачников и одновременно с этим – темная пустая квартира, где единственным источником света был сияющий прямоугольник экрана. Он напоминал заколдованное зеркало, проход в иной, наполненный злом мир.

– И что же случилось с этой Наташей?

– Четырнадцать дней она болтала с матерью и многочисленными виртуальными приятелями, и никто не заподозрил неладного. А потом родители сварили всю клубнику и вернулись в город. Они задержались, долго стояли в пробке и подъехали к дому около полуночи. В том, что дочь находится в квартире, они не сомневались. Отец нажал на кнопку звонка – один раз, второй, третий… Гробовая тишина. – Маринка замолчала, выдерживая эффектную паузу, и моим вниманием вновь завладело тихое жужжание компьютера. – В общем, так и не дождавшись ответа, мать открыла дверь своим ключом и первой вошла в квартиру. Там было темно и очень тихо. Жуткий запах тления, наполнявший комнаты, поверг женщину в ужас. Ощущение было таким, словно она зашла в склеп, где лежали непогребенные мертвецы. «Наташа!» – в один голос воскликнули перепуганные родители. Ответом была тишина, и только из спальни доносилось тихое жужжание компьютера. Такое, как сейчас… Дрожащей рукой мать распахнула дверь и увидела на фоне светящегося монитора силуэт неподвижно сидевшей дочери. Наташа не двигалась и никак не отреагировала на появление родителей. Отец, набравшись мужества, решительно включил свет. Дочь была мертва – ее окоченевшие пальцы застыли над клавиатурой, а взгляд мертвых глаз устремлен на монитор.

Я хотела оборвать Маринку, но тихое жужжание компьютера, словно магический заговор, переносило в темную, пропахшую смертью комнату, где у монитора застыл холодный как лед, посиневший труп.

– В полиции сказали, что Наташа умерла дней десять назад, но так и не смогли установить причину смерти, – завершила жуткий рассказ Игнатьева. – Представляешь, все это время она продолжала общаться в Сети с родителями и друзьями. Мертвая! И если бы она одна! Говорят, сейчас в Интернете очень много мертвых пользователей появилось, которые после смерти как ни в чем не бывало болтают с живыми.

Отчаянным усилием воли мне удалось вырваться из омута пугающих видений. Наверное, мама была права, когда говорила, что я обладаю слишком ярким воображением. Взяв себя в руки, я натянуто улыбнулась и произнесла:

– Знаешь, Маринка, история, конечно, впечатляет, но это самая обычная страшилка с какого-нибудь мистического форума. Не было никакой Наташи. И никто бы свою родную дочь на две недели в обществе компа не оставил. За уши бы на дачу вытащил. Но даже если предположить, что история реальна, это не мистика, а криминал. Девочку кто-то убил, а потом убийца от ее имени переписывался с родителями и друзьями.

– Нет, Татьяна, ее душу забрала игра. Смертельная игра, которая губит всех, кто начинает в нее играть, – с серьезным видом произнесла моя гостья. – Это совершенно точно.

Спорить с Маринкой было бессмысленно. Я попыталась перевести разговор на алгебру, но Игнатьева честно призналась, что ей не хочется долго ждать ответов и лучше она спишет уравнения у кого-нибудь другого, кто уже успел сделать домашнюю работу. Вскоре Маринка заторопилась домой. Мы распрощались, и, стоя на пороге, я зачем-то спросила ее: