– Тебя, красавица, как зовут?

– Лена, а что? Таблички на груди не видишь?

– На такой роскошной груди крупнее писать надо, – не полез за словом чужак, – меня вот зовут…

– Это по-х…ю, – как тебя зовут. – В дверях стоял неизвестно откуда взявшийся Алексей. – Быстро встал и съехал отсюда. За бутылку я расплачусь.

Драка была душевной. Мужики не дали начать в кафе – не принято было, – но на улице окружили их кольцом.

– Ну-ка, Леха, просвети залетного, что к чему, – сказал кто-то под общее одобрение.

Схлестнулись одновременно, одновременно упали. Каждый дрался красиво, без ярости, ногами не пинал, давал другому встать. Чья взяла, осталось неясно – Лена решительно встала между дерущимися и, пропустив крепкое, привычное всем словцо, бой остановила. Не хватало еще разговоров, думала она, что из-за меня дерутся уже, хотя, конечно, приятно было, не без этого. А какой женщине не было бы приятно. Чужой парень вытер кровь с лица, сбил с брюк пыль и вытащил из кармана купюру.

– Держи, красавица Лена. Вкусное у вас тут шампанское, ничего не скажешь.

Алексей было дернулся, но Лена остановила взглядом. Взяв деньги, улыбнулась.

– Раз заказ оплачен, идите, выпейте мировую. Если не за рулем, конечно.

– Ладно, – примирительно сказал чужак. – Я все равно здесь заночевать собрался. Если что не так, извиняйте. – Он подал Алексею руку. – Хорошо махаешься. Меня Валера зовут.

Лена, уже было вернувшаяся в кафе, остановилась.

– Как тебя зовут, ты сказал?

– До таблички не дорос еще, но по документам и в миру Валерой кличут.

Алексей пожал протянутую руку и посмотрел на Лену со значением.

– Я чего к бабам-то подсел, – продолжал Валера, – бабы-то они все знают, так уж устроены. У меня когда-то давно в этом городе сестренка потерялась…

На Ленин крик мужики снова высыпали на улицу, по хмурым лицам было ясно, что они готовы растерзать чужака, если он их любимицу хоть пальцем тронул. Но, к их изумлению, картина была противоположной – Лена висела на шее незнакомца и сквозь слезы лихорадочно целовала в голову, щеки и даже в глаза. Рядом, открыв рот, стоял Алексей.

– Брат нашелся, – наконец пояснил обалдевшим мужикам.

Всю ночь сестра и брат просидели в той самой комнате, где когда-то Полина Михеевна кормила потерявшуюся девочку. Что тогда, много лет назад произошло, почему так вышло, они никому никогда не рассказывали. Единственное, что узнали обыватели Н-ска, так это, что брат с сестрой давно уже сироты – мать померла, отец так никогда и не нашелся. Может, и вправду в тайге сгинул, может, среди людей затерялся, что побезнадежней, чем в лесу, будет. Не знаю.Свадьбу справляли, естественно, здесь же, в «Колесе». Народу было много, все сразу и не поместились. Многие шофера даже крюк сделали, чтобы у Леши на свадьбе погулять. Валера сидел рядом с сестрой, всем видом показывая, что больше не расстанется с ней ни на час, если только под присмотром своего деверя. Лена была сказочно обворожительна, тугая русая коса лилась из-под фаты, и впрям, как в сказках описывают. А в косу был вплетен огромный бант, похожий на бабочку-махаона, только с голубыми крыльями.

...

2008

Ай лав ю, Мышкин!

Да, ребята, рыбалка в России больше, чем рыбалка. А рыбалка на Волге – это… это… В общем, было так.

Сразу договорившись с Олегом, мол, несмотря ни на что, возьмем лодку и хотя бы полдня из трех порыбачим, мы заказали гостиницу «Мышкино подворье» – на другой стороне Волги, от самого Мышкина.

– Баню заказал? – спросил я сразу. – Олег в тех краях уже бывал и взял организацию на себя.

– Але? Это баня? Не, это Болодя, – санекдотил Олег под рюмашку.

Мы с Олегом – парни веселые, зажигать умеем, но баня – дело серьезное, и я проявил настойчивость.

– Да заказал, заказал. Только веники, шапки там, рукавицы с собой брать надо.

– Возьмем. Банщик?

– Тоже с собой. В твоем лице.

Я действительно люблю не только париться, но и парить.

– Тоже возьмем. В моем лице. А экскурсия?

Я был давно наслышан о Мышкине – о единственном в мире музее Мыши, музее валенок (тоже, кажется, единственном) и особливо о музее водки.

– Заказано. Так получается – в пятницу приезжаем, в субботу рыбачим, в воскресенье экскурсия.

– А болодя?

– Болодя тоже в воскресенье, ну а в понедельник тронемся обратно.

– Ага, – сказал я и тоже хлопнул рюмашку.

Тем самым план был утвержден, и мы заговорили о деталях – кто и сколько берет шашлыка, водки, и о прочих приятностях, бабах, например. Олег ехал с женой – Светкой, а она ехала с подругой – Таней. Получалось конгруэнтно, то есть симметрично, оставалось симметрию привести в гармонию. Ну это-то мы умеем.

Оставшаяся пара недель до поездки у нас прошла в суете, поэтому время пролетело незаметно. Не помню уж, почему, но выехали мы не утром, как планировалось, а в середине дня, даже, можно сказать, под вечер и тут же оказались запертыми в пробке на Ярославке.

– Говорил же я – надо выезжать пораньше, – начал бесполезно сетовать Олег, он вообще за рулем нервный.

Мы с Таней сидели на заднем сиденье, Светка штурманила. Схемы проезда Олег скачал из Интернета и вручил с картой Ярославской области супруге.

– Может, водочки? – спросил я Свету, принимавшую на себя раздражение мужа.

Олег покачал головой – капитан борта, естественно, пить не мог и штурману тоже заказал. Мы с Таней понимающе разлили беленькую по пластиковым стаканчикам на двоих.

– За капитана нашего дорожного судна, без которого мы никогда бы не выехали! За Олежика! – В чем в чем, а в политике я силен.

Олег только крякнул, Светка вздохнула. Вы заметили, уважаемый читатель, что в присутствии тех, кому употреблять нельзя, пьется гораздо вкуснее? Вот и мы с Танькой, вмяв стаканчики, получили дополнительное послевкусие от злорадства.

– За штурмана нашего дорожного судна, без которого мы никогда не приехали бы! За Светика! – я продолжал настраивать гармонию.

Таня недоуменно на меня посмотрела, для нее это был непривычный темп, но рыбалка есть рыбалка, и кочевряжиться неуместно. Мы снова выпили, и Танино недоумение начало понемногу проходить. Машины впереди нас чуть-чуть продвинулись вперед.

– Такими темпами мы к полуночи приедем, – прокомментировал Олег, выруливая в соседний ряд.

– Да, а в машине только одна бутылка. – Я, как всегда, подчеркнул наиболее существенное.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – наконец смогла отомстить Светлана.

– Кстати, о бане. Там что, такой сервис, что веники с собой тащить надо? А кочергу, к примеру, не надо? – Я пропустил слабый Светкин выпад мимо ушей.

– Обещали растопить к шести часам в воскресенье, значит, кочерга там есть, по логике.

– Какая логика может быть в России? – удивился я, наполняя стаканчики, и, как показали дальнейшие события, оказался прав. – Ну, за пассажира нашего дорожного судна, без которого, то есть без которой, вообще ехать не было бы смысла! За Танюху!

На этот раз прошло веселей, глаза пассажирки замерцали. Светка по мужниному недогляду обернулась со стеклянной рюмкой в руке (рюмки в машине – это куртуазно).

– А за боцмана нашего дорожного судна, с которым трезвым еще никто никуда не приезжал?

Боцман – это я. С раннего детства я очень любил боцманов, хотя батя у меня был капитаном дальнего плавания. Но у боцманов – и такелаж (канаты, тросы, вкусно пахнущие смолой и пенькой), и монеты разных неведомых дальних стран, и тельняшки, а у капитана только бинокль и канты на рукаве. Для мальчишки, конечно, несравнимые ценности. С тех пор, когда нужно оценить человека одним словом, я говорю – реально боцман или не боцман. Так и ко мне приклеилось.

– Согласен! – Я не стал, естественно, упрямиться и быстро налил Светке, потом нам с Танюхой.

Олег снова крякнул, но уже легче – пробка начала рассасываться. Еще через пару рюмок мы были уже в Сергиевом Посаде.