– Нет, не понимаю.

Азартно потирая руки, Иосиф Якич вскочил и возбуждённо забегал по камере.

– Ну, вот пгедставьте: вы садитесь иггать с человеком в шахматы, ходите тгадиционным Е2–Е4, а он вместо того, чтобы как-то адекватно ответить, пгосто бьёт щелчком по какой-нибудь пешке и одним удагом сшибает с доски вашего коголя. Что вы на это скажете?

– Так нельзя!

– А ему можно! – воскликнул Иосиф Якич и развёл руками, слегка присев. – Потому что он иггает не в шахматы, а в щелчки! И если вы планируете выиггать, ну или хотя бы сыггать вничью, то должны иггать по его пгавилам, потому что он по вашим иггать и не собигается! Вы понимаете?

– Нет, не понимаю!

– Это ногмально! – спокойно махнул рукой Иосиф Якич. – Главное, что я понимаю и знаю, как надо вести иггу. От вас мне нужно только согласие на сотгудничество.

– Но почему я должна вам доверять? – напомнила Оксана второй вопрос.

Иосиф Якич замер посреди камеры, задумчиво потирая подбородок и имитируя озадаченность.

– Хогоший вопгос! Я надеялся, что вы о нём забудете. Но газ уж напомнили, то отвечу кгатко: вы не должны! И вообще, знаете ли, вега – это всегда оггомный гиск. И особенно, если пъедлагают довегиться лицу моей национальности, – и Иосиф Якич забавно захихикал. – Кстати, анекдот: у англичанина спгашивают: «Почему в вашей стгане нет антисемитизма?» А тот отвечает: «Потому что, мы не считаем себя глупее евгеев».

Оксана перевела взгляд на Александра. Заметив это, адвокат перестал смеяться и спокойно сказал:

– Ну, спгосите же его, спгосите! Не стесняйтесь! «Где ты его нашёл?» Вегно? Давайте договогимся: если мы хотим габотать вместе, то между нами не должно быть никаких секгетиков, никаких неудобств и лжепгиличий. Я отлично понимаю ваши сомнения, но никак не могу помочь вам их газвеять. Ну, газве что гекомендации моих бывших клиентов… Один из них сегодня как газ и погекомендовал меня вашему дгугу. Но, впгочем, ведь и пгошлого адвоката вам тоже погекомендовали уважаемые люди. Не знаю. Гешайте сами. Я оставлю вас на пять минут. Не скучайте! – И Иосиф Якич вышел за дверь.

– Боже мой! Саша! Где ты его откопал? – ужаснулась Оксана.

– Я сам в шоке. Пока мы шли сюда, он вёл себя абсолютно нормально. Если бы он сразу начал рассказывать анекдоты…

– Нормально?! – Оксана перешла на сдавленный шепот: – Дырявый свитер, мятые штаны и стоптанные башмаки, это, по-твоему, нормально?

– Ну… э-э-э…

– Ты хочешь, чтобы я наняла этого клоуна?

– Теперь уже даже и не знаю.

– Хотя, ты знаешь, а ведь он прав, что игра ведётся по каким-то странным правилам. Против меня не было ни одной веской улики, все доказательства моей вины рассыпались, свидетели говорили только в мою защиту. А когда адвокат привёл доказательства, что все фирмы, которые проходили по этому делу были подставные… все, кроме моей… и при этом никаких обвинений в адрес директоров подставных фирм! А мне семь лет…

Александр нервно засмеялся:

– Директоров?! Да эти бомжи, наверное, только и мечтают оказаться в тюрьме. Здесь хоть кормят.

– Такое преступное лжеобвинение возможно только в том случае, если и судьи, и прокурор абсолютно уверены в своей безнаказанности. А кто его отрекомендовал, этого Якича?

– Да какой-то Лёхин знакомый, – сказал Александр, почесывая затылок. – Мы вышли из суда в полном ужасе, не зная, что делать. И тут к нам подбегает этот взъерошенный человек и протягивает свою визитку. А у Лёхи в этот момент телефон заиграл. Звонил кто-то из его «афганцев». Сказал, что у нас есть надежда, если доверим продолжение дела Иосифу Яковлевичу. А дальше мы даже опомниться не успели, как он взял инициативу в свои руки. Сказал, что действовать надо быстро, и поэтому сегодня вечером мы пойдём к тебе, чтобы убедить сменить адвоката. Я не мог отказаться от свидания.

– Да уж, убедительно! – улыбнулась Оксана. – Хотя сам факт, что ему удалось пройти сюда, говорит о том, что это не просто чудак с улицы. Может, рискнём? Что мы теряем? Ведь он прав, что козырей-то у нас больше нет. Как думаешь?

– Мне он показался честным… и загадочным. Так нелепо одеваться и вести себя может только тот, кто намного глубже, чем хочет казаться. Конечно, он перебарщивает…

– Вот и я подумала о том же. Если бы его к нам враги подослали, то они бы позаботились о его внешнем виде. Давай попробуем…

В этот момент дверь открылась, и вошёл Иосиф Якич, подтягивая вытянутые в коленях штаны.

– Ну что, дгузья мои? Что вы гешили?

– Иосиф Яковлевич, но если вы уверены, что оправдательный приговор в моём деле невозможен, то почему хотите взяться за него? – спросила Оксана.

– А зачем вам опгавдательный пгиговоу? Это негеально, учитывая те силы, котогые на вас наехали. Опгавдать вас для любого судьи означает подписать себе досгочное освобождение от должности без выходного пособия. Максимум, что я могу обещать, это отпгавление вашего дела на пегесмотв и забывание о нём на веки вечные. Получится, что вас и не осудили, и не опгавдали, значит, вы свободны.

– А минимум? – спросила Оксана.

– А минимум – отсгочка, пока дело пегесматгивают. А там посмотгим.

– Хорошо, – вздохнула Оксана. – Давайте обсудим ваш гонорар.

– Гоногар? – обрадовался Йосиф Якич, словно не ожидал, что ему дадут позаниматься этим делом, да ещё и денег предложат. – Гоногар, это хоошо, это я люблю. Я пгошу совсем немного, пять ублей в час, вас устгоит?

– Вы шутите? – засмеялась Оксана.

– Конечно, шучу, – засмущался Йосиф Якич. – Тьи убля, но это уже кайняя цена. Меньше не могу.

Пока Оксана хлопала глазами, придумывая, что бы пошутить в ответ, Йосиф Якич задрал рукав вязаного зелёного свитера и глянул на часы, которые вместо ремешка были привязаны к запястью какой-то верёвочкой.

– Ой, ой! Дузья мои, мне поа бежать. А то жена гешит, что я опять остался ночевать у любовницы. Саша, пойдём! Оксана, до завтга! Я гад, что мы договогились.

Чего улыбаешься? – спросил Александр. – Вспомнила Йосиф Якича?

Оксана засмеялась.

– До сих пор не могу понять, что это было.

Она встала с постели, накинула халат и пошла на кухню.

– И, главное: куда он внезапно исчез? – спросила она входящего следом Александра.

Вопрос был риторический. Эту тему они уже обсуждали неоднократно, но каждый раз воспоминания о Йосиф Якиче доставляли им с Александром особое удовольствие.

– Даже не представляю, – пожал плечами Александр.

– Знаешь, – задумчиво сказала Оксана, делая бутерброды, – если бы всю эту историю я прочитала в какой-нибудь книге, то сказала бы, что автор явно переборщил с мистикой и абсурдом.

На следующее утро, после скучного тюремного завтрака, Оксану повели на встречу с адвокатом. Она вошла в комнату, разделённую металлической сеткой. Посередине стоял стол, одна часть которого была по одну сторону сетки, а другая – по другую.

Сев на привинченный к полу стул, Оксана приготовилась к новой встрече с Йосиф Якичем. Но вместо него в комнату вошла совсем молоденькая, робкая девушка. Выражение лица у неё было такое, с каким обычно студенты входят на экзамен к строгому преподавателю. Её костюм выглядел абсолютно новым, словно был сшит специально для этого случая. Девушка осторожно села на краешек стула и вытащила из портфеля папку с бумагами.

– Здравствуйте, Оксана Васильевна, – сказала она. – Меня прислал Иосиф Яковлевич. Он сказал, что вам нужен адвокат.

– Вот здрасьте! – удивилась Оксана. – А разве он не сам?

Девушка слегка стушевалась.

– Сам? Н-нет. Он позвонил мне и велел приехать сюда, сказал, что вам нужен адвокат.

– Простите, э-э-э…

– Ой, извините! Меня зовут Юлия Вениаминовна. Но можно просто Юля. Я недавно закончила юридический, и это моё почти первое дело.

– Почти? Это как? – Оксана задавила истерическую ухмылку.

– Ну… просто меня как бы наняли… а потом как бы отказались от моих услуг…