Давайте задумаемся: многим ли здоровым людям достается столько внимания, заботы и любви, сколько нередко получают больные? Взять хотя бы человека, попавшего в больницу. И родственники, и друзья, и сослуживцы — все рвутся его навестить, утешить, рассказать что-то интересное, принести деликатес. Больного ребенка часто избаловывают так, что потом сами не знают, куда деваться от его капризов. И хотя на сознательном уровне люди, конечно, стремятся поскорее избавиться от своей болезни, бессознательно они могут ее продлевать, чтобы тем самым продлить заботу и любовь окружающих. В крайнем своем проявлении это выливается в психиатрический симптом под названием "уход в болезнь".

Вы замечали, как старики любят во всех подробностях рассказывать о своих недугах и хворях. Повторяют одно и то же по многу раз. Не для того же, чтобы снова и снова услышать давно известные советы выпить корвалол и побольше лежать. Нет, им (опять-таки, скорее всего, бессознательно) хочется сочувствия, внимания — словом, любви.

А как часто слышишь от родителей, у которых есть ребенок-инвалид, что они его почему-то любят больше своих здоровых детей. Они и сами не понимают, в чем тут секрет, ведь с рациональной точки зрения это абсурд: такой ребенок требует гораздо больше усилий и затрат, которые к тому же никогда не окупятся, поскольку он не будет опорой в старости, не совершит ничего выдающегося, скорее всего, не продолжит род и даже неизвестно, доживет ли до зрелого возраста. И все равно его любят и жалеют больше, чем здорового. От чего другие дети нередко очень страдают. Порой они даже мечтают заболеть (а то и симулируют болезнь!), как бы пытаясь занять место больного любимца семьи.

Так что сцепка "счастье — здоровье" не столь безусловна, как кажется на первый взгляд. Правда, с одной оговоркой сказанное справедливо для традиционного общества, в котором милосердие и защита слабых — одна из базовых ценностей, безоговорочная этическая норма.

Однажды мы слышали очень интересное выступление на конференции в Архангельске. Докладчик, настоятель университетского храма во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского Евгений Соколов, иронизируя над тем, что здоровье сегодня становится чуть ли не главной ценностью, вспомнил такой случай. Когда один важный чиновник сказал ему дежурную поздравительную фразу типа "главное — здоровье, остальное приложится", священник огорошил его довольно неожиданным ответом. А вернее, вопросом: "За что вы меня так не уважаете?" Чиновник, понятное дело, изумился. Дескать, как не уважаю? Тогда отец Евгений продолжил: "Для кого важнее всего здоровье? Например, здоровые зубы?"

Немного подумав, чиновник ответил: "Ну, не знаю… наверное, для волка".

Правильно, — кивнул батюшка. — А ноги? Кто с переломанной лапой не убежит от волка?

Заяц, — сразу угадал собеседник.

Но я же не волк и не заяц, а человек! — заключил отец Евгений. — Зачем же меня приравнивать к бессловесной твари?

Зал весело рассмеялся, и докладчику, собственно, уже не обязательно было делать вывод о том, что здоровье — главная ценность животного мира, и что, подхватывая псевдогуманные, а на самом деле очень коварные лозунги, мы невольно низводим человека, созданного по образу и подобию Божию, до уровня зверя.

Впрочем, и в животном мире царят не такие уж звериные законы неумолимого отбора, как те, о которых нам рассказывали на уроках "научного дарвинизма". Здоровые

Самцы оленей в минуту опасности становятся кругом, заслоняя и защищая (подчас ценой собственной жизни) не только самок и детенышей, но и вроде бы бесполезных, старых и увечных сородичей.

А чего стоят крысы-"звезды", сросшиеся хвостами, абсолютно беспомощные, предоставляющие собой обузу, поскольку они ни кормиться, ни передвигаться сами не могут, находясь в состоянии глубокой инвалидности! И тем не менее остальные крысы, этот символ злобы и беспощадности, не уничтожают "сиамских близнецов", а берут на полное социальное обеспечение: кормят, поят и бережно переносят с места на место в период миграции.

Выходит, даже сравнение с животным миром отнюдь не в пользу человека, который постепенно превращает здоровье в главную ценность? А если это не просто озверение, тогда что же? Какие еще аналогии могут прийти на ум?

Как же учит христианство относиться к здоровью? Вопрос этот теснейшим образом связан с вопросом о смысле жизни, ведь именно ее позволяет продлить хорошее здоровье и укорачивает плохое. Но для христианина смысл жизни лежит совсем в другой плоскости и находится за пределами жизни земной. Это стяжание Духа Святаго и спасение души для жизни вечной. И здоровье вовсе не залог вечного спасения. "Любовь к Богу осуществляется чрез одно только душевное действование, не нуждаясь для этого в содействии тела; подобным образом и вера есть показатель одной только психической энергии; точно также и надежда совершается одною только психической энергией; равно как и смиренномудрие действует и поддерживается чрез энергию души. И вообще говоря, все необходимые (для спасения) духовные добродетели, корень и основание которых есть чистота сердца, совершаются при помощи одной только духовной энергии нашей разумной души, не нуждаясь для своего выполнения в теле. Поэтому и увечные, и больные, и неподвижимые телом чрез эти добродетели, посредством душевного действования, могут благоугодить Богу", — поучал преподобный Анастасий Синаит, святой, живший в VII веке (Святоотеческая христология и антропология. Пермь, Православное общество "Панагия". М., Православно-просветительский центр "Пересвет", 2003. С. 18).

И даже наоборот. По крайней мере, в современной жизни отменное здоровье, дающее человеку силы не столько на подвиги, сколько на удовлетворение разнообразных страстей, нередко уводит его от Бога, препятствует спасению. А поворот к Богу начинается как раз, когда здоровье пошатнется, порой очень серьезно. Тогда-то, поскольку немощь мешает полнокровной жизни тела, появляется время остановиться, оглядеться, подумать о чем-то выходящем за пределы сиюминутных житейских проблем.

Конечно, мы, приветствуя кого-то при встрече, всегда желаем ему здоровья ("здравствуй!"). И Церковь молится о здравии своих чад. Но одновременно — помните "Покаянный канон ко Господу Иисусу Христу"? — предупреждает: "Не уповай, душе моя, на телесное здравие и на скоромимоходящую красоту".

А вот как отвечал старец Паисий на вопрос: "Геронда, болезнь всегда приносит человеку пользу"?

"Да, она приносит огромную пользу всегда. Болезни помогают людям, у которых нет добродетелей, умилостивить Бога. Здоровье — это большое дело, но то доброе, что приносит человеку болезнь, здоровье ему дать не может! Болезнь приносит человеку духовное добро. Болезнь — это великое, великое благодеяние. Она очищает человека от греха, а иногда "гарантирует" ему <небесную> мзду. Душа человека подобна золоту, а болезнь подобна огню, которая это золото очищает. Посмотри, ведь и Христос сказал апостолу Павлу: "Сила Моя совершается в немощи" (2 Кор. 12, 9). Чем больше мучается человек от болезни, тем более чистым и более святым он становится — лишь бы он терпел и принимал болезнь с радостью" (Семейная жизнь. М., Святая Гора, 2004, С. 232).

В этой книге, для которой тема здоровья вовсе не основная, — она о семейной жизни — так много простых, понятных и в то же время очень мудрых поучений о том, как должно человеку относиться к своему здоровью и недугам, что их хочется цитировать целыми страницами.

"Когда человек в полном порядке в отношении здоровья, то это как раз значит, что-то у него не в порядке. Лучше бы ему чем-то болеть. Я получил от своей болезни [старец болел раком] такую пользу, какую не получил от всего подвига аскезы, который совершал до того, как заболел. Поэтому я говорю, что если у человека нет обязанностей [по отношению к другим], то ему лучше предпочитать здоровью болезни. Будучи здоровым, человек остается в должниках, а вот от болезни, относясь к ней с терпением, — он получит мзду. Когда я жил в общежительном монастыре, туда однажды приехал один святой епископ, очень старый, по имени Иерофей. Он был на покое и подвизался в скиту Святой Анны. Когда, уезжая, он садился на лошадь, у него задрались брюки и все увидели его страшно опухшие ноги. Монахам, которые помогали ему сесть на лошадь, стало жутко. Епископ понял это и сказал: "Это самые лучшие дары, которыми наградил меня Бог. Я прошу Его, чтобы Он у меня их не забирал" (Тамже. С. 235.)