— Не могу праздновать труса после того, как Яна доверила мне подровнять ее каре, — сказал я, делая отчаянное — скорее всего придурочное! — лицо, на что Яна ответствовала, брезгливо скривив сочные, алые губы, которым не нужна была никакая помада:

— Мне лично эта жертвенность ни к чему! Не больно-то хотелось тебе что-то показывать!

— Нет-нет, я правда хочу увидеть то, что ты готова мне показать! — выпалил я.

— В этом ты весь! — поддел меня паскудник Вадя. уловив в моих словах двусмысленность, а Яна сухо сказала:

— Выпей стакан водки и начнем.

— Хорошенькое начало! Этак я, пожалуй, тоже к вам присоединюсь! — вновь встрял Вадя.

— Тебе Немировы пить категорически запретили, — запротестовала Яна и, видя, что Вадя не собирается успокаиваться, пояснила: — Если ты такой грамотный, как прикидываешься, то должен знать, что пифии Дельфийского оракула прорицали под воздействием одурманивающих испарений. Возможно, вулканических газов, выходящих из расщелины скалы, на которой был построен храм Аполлона. В Додоне прорицательница Пелиада, прежде чем отвечать на вопросы, пила воду из протекавшего неподалеку «опьяняющего» источника. Я уж не говорю про кастанедовские мухоморные кактусы, о которых известно теперь каждому нюхающему «Момент» подростку. Чтобы ослабить контроль сознания, годится любая одурманивающая дрянь, хотя профессиональные предсказатели предпочитают использовать для этого методы медитации. В целях сбережения здоровья.

— В экстремальной ситуации стакан не повредит, но за руль я после него не сяду. Плавали — знаем: ни к чему хорошему это не приведет.

— Ладно, пей, не трави душу, — разрешил Вадя, после чего я отправился на кухню и выпил прописанный мне Яной стакан. Закурил и хотел уже было возвращаться, когда она, выйдя из нашей с Вадей комнаты, сказала, чтобы я устраивался в брезентовом кресле. Незачем, мол, мешать больному, которому нужен покой и сон.

— Лады, — сказал я, раскладывая кресло. — И как это мне в голову не приходило попросить Клавдию Парфеновну показать мне лики грядущего?

— Правильно сделал, что не просил. Ничего бы она тебе не показала, — утешила меня Яна, выуживая из оставленной мною на столе пачки сигарету. — Во-первых, сдерживать критичность и вмешательство разума не так-то просто. А, во-вторых, обучить прогностике можно любого. Вот только пользы от этого будет мало. Видеть будущее — то еще удовольствие. К тому же не стоит забывать, что обычные люди недолюбливают тех, кто обладает даром предвидения. Немецкий ученый — некто Солдан — подсчитал, что за несколько сотен лет, примерно с XII по XVIII век, в Европе было сожжено около десяти миллионов ведьм. Большая часть из них была виновна лишь в том, что умела заглядывать в будущее и брала на себя смелость предостерегать соотечественников о грядущих бедах. Вместо того чтобы подстелить соломку там, где предстоит упасть, предупрежденные доносили на своих благодетельниц — чисто человеческое свойство, отбившее у предсказателей желание помогать своим ближним.

Яна ткнула окурок в банку из-под морской капусты и засучила рукава свитера:

— Готов?

— Ну-у… Мог бы выпить еще стакан. И закусить.

— Понятно. Откинь голову и закрой глаза. Сядь поудобнее. — Она придвинула табуретку и уселась за моей спиной. — А теперь постарайся ни о чем не думать. Расслабься.

Она положила пальцы на мои виски:

— Представь, что вокруг плещут волны. Бесконечная водная гладь. А волны бегут одна за другой. Бегут, бегут, бегут. Из никуда в никуда. Из года в год, из века в век. Вечные темно-серые волны. Бегут, бегут, бегут…

…Погружаясь под воду, я не ощутил ни страха, ни изумления. Сиреневые воды омывали меня, а странные рыбы, приняв в свой хоровод, увлекали в мерцающий звездный сумрак, из которого вздымались царственно-розовые колонны города Хайле-Менжар. Он походил на гигантский подводный муравейник с тысячами арок и шпилей, поросших фосфоресцирующими водорослями. Мы спускались в него по пологой спирали, и постепенно я начал сознавать, что окружавшие меня рыбы с диковинными рукообразными плавниками были вовсе не рыбами, а музыка, звучавшая в моем мозгу, — вовсе не музыкой, а ментальной речью обитателей Хайле-Менжара. Речью, которой я не понимал, что не мешало мне наслаждаться ее плавными, ласкающими внутренний слух переливами. А потом мы вплыли под арку и вместо зала оказались в цветнике, и диковинные цветы тоже пели. Выглядевшие как цветы ихантайли пели моим спутникам что-то бесконечно прекрасное, потому что рыболюди вдруг стали превращаться в огромные, пышноцветные букеты, и сам я каким-то образом начал менять форму, излучая радость и аромат…

…Это море было и впрямь винноцветным — красно-фиолетовым и густым. И небо над ним тоже было винноцветным — золотистым, насыщенным пузырьками шипучего, радостного газа. Парить в нем было одно удовольствие, и полупрозрачная сеть, которую мои рукокрылые товарищи влекли над винноцветным морем, быстро наполнялась гроздьями пенной радости. Вскипая на волнах, она срывалась с них и оседала на краях сети янтарными искрами, которые со временем должны были стать огромными губкоподобными созданиями, образующими основу летающих островов. Я помнил, что некогда жил уже в глубине подобного острова и сплетал из пронизывавших его лучей светила коконы для зарождающихся диосфен. Я пел им сладостную песню рождения, и ветры, дувшие с Феалийских гор, рассеивали Детей Рассвета по миру, где они, в зависимости от плотности ставшей им родной среды, становились медлительными эмбами, живущими наружу стагами, или воздушными намбу — зодчими летающих островов. Винноцветное небо переполняло меня, заставляя вспоминать все прошедшие циклы превращений, и радоваться, предвкушая новые, для которых мы с родичами собирали с макушек волн споры зрелой, рвущейся в полет жизни…

…Упершаяся в гиферное поле туча разродилась сотней молний, и стержни ненасытных уловителей выпили их до последней капли. Заводы семиолей не брезговали даровой энергией небес, будь то солнечное тепло и свет, ветер, молнии, дождь или снег. Ради того, чтобы поддерживать жизнедеятельность мегаполиса, занимавшего четверть материка, постоянно строились новые геотермические и аквахимические станции, и фронт работ муравье подобных сотрудников Седьмого Энергоцентра расширялся с каждым днем. Шестигранные, похожие на гигантские ледяные кристаллы, башни обслуживания Энергоцентра росли на глазах, и висячие сады поднимались вместе с ними, уступая нижние ярусы города производственным помещениям. Кабины нуль-переходников не справлялись с потоками горожан, и транспортная схема на моей рабочей стене мерцала предупреждающими лиловыми огоньками. Трое моих со-думников спроецировали на ней проектное предложение по созданию нового узла Т-связи и замерли с нацеленными в зенит усами, ожидая, когда я закончу ввод расчетов по его энергообеспечению. Новая туча подплыла к гиферному полю, и я завершил загрузку в анализатор последнего блока расчетов. Н-Оом протелепатировал, что информация собрана в полном объеме, и он посылает ходатайство о представлении проекта на рассмотрение Экспертной комиссии. Мои со-думники зашевелились, обмениваясь мнениями по поводу гиферного поля, которое не только позволило нам получить новый источник энергии, но и украсило панораму города чудесным зрелищем. Разумеется, можно было разряжать тучи более экономичным путем, но я вынужден был согласиться, что проявлять скаредность в этом случае было бы непозволительным расточительством. Расчеты расчетами, а красота, которую…

…Перед глазами поплыли клочья серого тумана, и трудно узнаваемый голос сказал:

— Нет, это все не то! Не то!

И начались видения вовсе отрывочные и бессвязные, из чреды которых мне запомнились три. Запомнились потому, что я понял, или мне показалось, что понял, их суть.

В первом случае я увидел гигантский цех, в котором монтировался странный самолет с неким подобием плавников и перевернутым хвостовым оперением. Где-то я уже видел рисунки субмарин, у которых то ли киль, то ли руль были расположены подобным образом, а рубка располагалась под днищем корабля, подобно гондоле дирижабля. К тому же на аппарате, принятом мною за самолет, были люки на крыше и симметричные вздутия по обеим сторонам от тупорылого, акульего носа. Вероятно, места расположения торпедных аппаратов…