— Господа, понимаю ваш запал, но забывать о вежестве благородному человеку нельзя никогда.

Слова Адама, сам его исполненный достоинства и сдержанной силы тон, разумные слова и манера держаться произвели на молодцов сильное впечатление. Теперь они заметили, что перед ними стоят три дворянина, добротно, но без роскоши облаченные и прекрасно вооруженные. Могучий разворот плеч Орлика, его тяжелые, налитые силой руки. Скворуш, готовый вмиг выхватить клинок и полоснуть им, развалив врага до седла. Сам князь — высокий и стройный, ярко-синие глаза под темными вразлет бровями, светлый чуб, выбивается из-под черной, заломленной набок шапки, непоколебимо уверенный в себе и своих товарищах. Да и Шатун оказался им знаком, теперь, когда он оторвавшись от разделки туши поднял голову, они сразу узнали его. Возникла короткая пауза, русины молча и чуть расслабленно ждали ответа, готовые к любому развитию событий.

Все трое всадников были удивительно похожи друг на друга, самому старшему едва минуло двадцать, а младшему не исполнилось и шестнадцати. 'Видно братья, какого то местного аристократа сыновья' решил для себя Адам. Наконец, старший заговорил:

— Не знаю, кто вы, но добыча все же наша. Кхм… эй, Шатун! — Обратился он к охотнику, — скажи, что олень наш!

— Вот что, молодые господа, вам ведь князь Борут ясно сказал — о вежестве забывать не надо… — гулко прорычал Трогг в ответ.

— Князь Борут? Кхм… Позвольте тогда представиться, князь, я и мои братья — сыновья барона Радослава Веричева, наш замок — Веричев, стоит в пяти часах отсюда на юго-восток, в-о-о-н там, — юноша махнул рукой почти строго в сторону стоящего в зените солнца. — Меня зовут Ярослав, а братьев — Мирослав и Драган, — младшие услышав свои имена аккуратно склонились в седлах.

— Что ж, я, как вы уже слышали — князь Адам Борут, это мои благородные спутники — гербовые дворяне Миколай Орлик и Александр Скворуш. Рад нашему знакомству.

— Я также, князь, господа, — Ярослав сдержанно отвесил общий поклон. — Но теперь мне хотелось бы решить вопрос с добычей…

— Конечно, вот только не слишком удобно мне с вами разговаривать, сойдите с коней, господа и тогда мы продолжим нашу беседу.

Братья переглянулись и не без лихости соскочили с седел.

— Прекрасно. Ваши претензии обоснованны, и у меня только один вопрос — как быть с упущенной нами, по вашей вине, добыче? Посмотрите, — Борут указал рукой на склон, — вон там стояли три оленя, могучий самец лет десяти не меньше, а с ним молодой двухлетка и олениха. И они уже были на выстрел от нас, как выскочил этот… Наша добыча сорвалась с места и ушла, уверен, вы и сами можете прочитать следы, если пожелаете, а мне пришлось бить вашего…

— Кхм, князь, простите, но правильно ли я понял, что олени стояли вон там, посередине склона?

— Верно.

— Но черт возьми, почему вы считаете, что это расстояние для верного выстрела, мне вот думается, тут добрых полтораста метров, никто не попадет так далеко из ружья! — Последние слова Ярослав уже не говорил, а почти кричал, вновь распаляясь.

— Ведите себя сдержаннее, сын барона Веричева, не стоит так горячиться по пустякам. Вы правы — так далеко из ружья не попасть, по крайней мере, верного выстрела не сделать. Но у меня и моих товарищей не ружья, а винтовки, и для этого оружия две сотни метров — законная дистанция.

— Я слышал об этом, но верю мало…

— Зачем спорить? Видите белый камень, он по размеру почти как оленья туша, — с этими словами князь поднял винтовку и быстро прицелившись, выстрелил. Все ясно увидели как в тот же миг от валуна полетели каменные брызги. — Убедились? Так что же?

— Князь, вы прекрасный стрелок, — сказал Ярослав с удивлением глядя на Борута, — я раньше не видел подобного оружия. Приношу извинения за проявленное мною недоверие и предлагаю разделить добычу поровну.

— Отличное решение, Ярослав, я согласен, — и они пожали руки в знак принятия общего решения.

Когда туша была выпотрошена и разделена на две равные части, две партии охотников, успевшие неплохо познакомиться и даже договориться о новой встрече, при этом Ярослав настойчиво звал русинов в гости в отцовский замок, расстались весьма довольные друг другом.

Уже на подходе к долине Шатун свернул в сторону своего хутора, Борут распорядился выделить ему часть от добычи. Хортичи должны были вернуться сразу в Чернагору, так что дожидаться их не было никакой необходимости и трое русинов напрямик через долину двинулись к замку.

Незадолго перед обедом Витред был вызван к графу Людвигу, приказ явиться принес один из мальчишек — сыновей дозорных, обитавших в замке. И верный слуга не замедлил явиться к своему господину.

— Вы звали, ваша светлость? — Новый управляющий Чернагоры зашел в кабинет графа.

— Витред, — отпив из бокала вина, граф довольно откинулся на спинку кресла, — как дела с набором новобранцев?

— Уже полтора десятка набрали, ваша светлость. Удалось получить средства на их оснащение, прокорм и вооружение — пришлось, правда, сдать несколько участков строевого леса и несколько горных пастбищ, но…

— Не важно! Ты молодец! А что с прислугой? Ты нашел ее?

— Пока особо похвалиться нечем, ваша светлость.

— Что так? Неужели в Гребенске нет нескольких подходящих девок?

— Это оказалось не так просто, как хотелось бы… Здесь не столица…

— Ладно, решай… и вот тебе новое поручение. Я хочу устроить баронессу в главных покоях. Срочно все приведи там в порядок, отделка, красивая, изысканная мебель. Не мне тебя учить. И цветы, много цветов — всегда должно быть в ее комнате. И еще — надо непременно устроить пир и бал для всех соседей с музыкой, танцами, на несколько дней. Охоту на оленей и все прочее. Позаботься обо всем, приглашения, вино, еда, украшения зала, посуда, повара, прислуга, музыканты, егеря. Ты и сам знаешь лучше меня, что требуется…

— Денег нет, ваша светлость, — слова Витреда прозвучали как-то глухо и надтреснуто.

— Мне все равно, скоро деньги будут. Займи сейчас на любых условиях.

— Вы сошли с ума, Людвиг! Налоги — да вы уже надиктовали мне список покупок и трат на сумму равную годовому доходу от Чернагоры! Как вы собираетесь выполнять приказ вашего отца? Ведь вам нужно прислать ему полк стрелков-горцев…

— Молчать! Выполнять! Или я найду другого управляющего! Не слишком ли ты много на себя берешь, Витред?!

— Неужели баронесса лишила вас разума?!

— Не смей даже упоминать ее! Иди и выполняй и не зли меня.

— Простите, мой господин, я…

— Иди же!

Последняя фраза настигла Витреда уже в дверях:

— И не смей больше со мной ТАК разговаривать, никогда…

Уже выйдя в коридор управляющий смог позволить себе проявить обуревавшие его чувства. Вполголоса, почти шепотом он принялся ругаться и костерить 'мальчишку' на все лады. Чуть успокоившись, Витред еще раз обдумал сложившуюся ситуацию, и принял два важных решения. Надо как можно быстрее удалить баронессу из замка. И еще необходимо встретиться к князем Борутом и убедить его повлиять на графа с тем, чтобы он отказался хотя бы от части своих безумных затей.

Утро для Марицы началось с забот. Вставала она очень рано, еще до пения петухов и шла искупаться на речку. Ужица встречала ее каждое утро ласковым журчанием. Опасно одной ходить было сюда в такое время, вот и увязывался за ней Матвей, племянник тетки Клавы. Вооруженный ружьем, ствол которого был длиннее его самого, и кинжалом, мальчишка выглядел скорее смешно, чем грозно, но девушка ни за что бы ему этого не сказала. Сидя спиной к речке, пока Марица плавала в свое удовольствие, мальчишка бдительно смотрел по сторонам, держа ружье заряженным на коленях. Привыкнув быть в семье старшим, он рос очень серьезным, много помогал по хозяйству, следил за домом, чем вызывал немалое одобрение со стороны тетки Клавы, которой угодить было не так просто. Марицу он называл — сестрица, и считал своим долгом оберегать ее от любых невзгод.