— Кто же знал…, - начал он, но сам оборвал себя на полуслове. — Найду, князь, не сомневайся. И прежде вас там буду.

— Ищи, — резко ответил Борут, — Сашко, за мной.

Он быстро пошел к выходу, а Скворуш, сочувственно посмотрев на застывшего Орлика, пожал плечами и бросился за командиром.

Марфа появилась у стола — как всегда именно тогда, когда была нужна.

Он быстро пошел к выходу, а Скворуш, сочувственно посмотрев на застывшего Орлика, пожал плечами и бросился за командиром.

Марфа появилась у столика:

— Я все слышала, — прямо заявила она, игнорируя свирепый взгляд русина. — Чалый — конь моего племянника — его уже седлают — стоит у заднего крыльца. Добрый конь, хоть и не Буран князя Адама. Постарайся не загнать беднягу.

— Марфа, — с благодарностью произнес Микола и, вдруг, нагнувшись, быстро поцеловал ее в губы. Не медля больше ни секунды, он бросился к заднему выходу из таверны.

Как только Орлик спрыгнул возле 'Алого Дракона' Куцый как-то оживился, приосанился, оглянулся на близнецов, спросил добродушно:

— Ну а вы, молодцы, отобедаете у меня в 'Подкове'? И готовят у меня не хуже, чем у Марфы, и дешевле вам обойдется.

Марек ткнул Тадеуша локтем и ответил, буравя спину отвернувшегося Анфима насмешливым взглядом:

— Обязательно отобедаем! Вон Орлик не зря возле 'Алого дракона' спрыгнул. Завтрак то давно уже был.

— Это точно, — буркнул Тадеуш.

Возок катился по живописной главной улице городка, изредка подскакивая на ухабах. Народу было много, жизнь в Гребенске текла своим чередом. Люди оборачивались на возок Куцего, провожали задумчивыми взглядами.

Возле красивого, утопающего в зелени сада, Марек заметил девушку, стоящую возле калитки. Ветер, который немного усилился, растрепал ее прическу и несколько прядей, вырвавшись на свободу из длинной русой косы, летели по ветру, делая задумчивое ее лицо еще более серьезным и необычным.

— Смотри! Какая красотка! — воскликнул Марек, — эй, Анфим? Не знаешь, что это за краля? Вон у калитки зеленой стоит.

— Где это? А да, знаю, как не знать. Марица это, племянница Клавдии — молочницы.

Парни уставились на девушку, она тоже их заметила. Скользнула задумчивым взглядом по возку, по Куцему, по Хортичам. Ни на ком взгляда не задержала, отвернулась равнодушно. Так стояла, словно ждала кого-то.

— Нравится? — спросил Куцый, — Вижу — любуетесь. Чтож — дело молодое.

— Красивая девчонка! — Сказала Тадек. — Анфим, а ты случайно не знаешь, парень у нее имеется?

— Эй, ты о чем! — Возмутился Марек. — Я вообще-то первый ее заметил. Ну, так что, Анфим?

— Только она не больно на тебя смотрела! — Хмыкнул Тадек.

— На тебя тоже, так что не веселись! Анфим?

— Парни, я такими вещами уже давно не интересуюсь! Хотя, ежели бы был у нее кто, я бы точно знал.

— Ну, так отлично, — довольно воскликнул Марек, — Прогуляемся здесь на обратном пути.

— Обязательно, — кивнул Тадеуш, — только не думаю, что она весь день вот так стоять будет и ждать нас.

— А ты лучше и не пытайся думать! — Сказал Марек. — Помалкивай, может тогда за умного сойдешь.

— Кто бы говорил!

Куцый оглянулся на них и покачал головой.

— А что, ребята, надолго ли вы в наши места? — Спросил он. — Я к тому, что хорошо тут у нас. Город древний. Люди душевные. И девушек тут много — на всех хватит, умницы все, одна другой краше.

— А кто ж его знает! — Пожал плечами Марек. — Мне то здесь нравится, только командир нам о своих планах не докладывает. Может, поживем месяцок. А может и трех дней отдохнуть не даст.

— Да, Марек! Я смотрю, ты даже не помнишь, что нам Орлик сказал! — Насмешливо проговорил Тадеуш.

— А мне без разницы, что он сказал. Командир у нас один. Вот его я и буду слушать.

— А ты это Орлику скажи. Мне то чего говорить!

— Ну и скажу. Думаешь, нет? Может, поспорим?

Куцый, который прислушивался к разговору близнецов с интересом, все же решил вмешаться:

— Парни, приехали уже! Вон моя корчма. А вон там — смотрите — конюшня и склады. А правее — это мастерская. Телеги чиним, повозки разные, лучшая мастерская на всю округу. Но это если захотите и после посмотреть можно. А сейчас прошу к столу — время обеда уже.

— Мне точно надо подкрепится, — кивнул Марек, — а вот Тадеку — не уверен. Все не в коня корм. Жрет за троих, а худой, как оглобля. И в кого такой уродился?

— Нормальный я. Ты на себя глянь. Какая девица на такого посмотрит?

— Парни, — опять перебил их Куцый. — Прошу за мной.

Он слез с возка и заковылял к корчме, краем глаза поглядывая на молодцов. Близнецы спрыгнули на землю и несколько секунд постояли лицом к лицу, гордо вскинув головы, и меряя друг друга взглядами. Первым опомнился Тадеуш, махнув рукой, повернулся и зашагал за Анфимом. Марек последовал за ним на некотором расстоянии.

Несколько лошадей стоят у коновязи взнузданные и оседланные, явно ожидая своих хозяев. Крыльцо высокое и добротное, впрочем, все постройки вокруг корчмы этим отличались. Над дверью висит сломанная подкова, символизируя собой название.

Братья, зайдя в большой полутемный общий зал таверны, окунулись в густую смесь табачного дыма, перегара и чеснока. За столами сидело несколько ватаг горцев, разодетых в яркие рубахи и грубые кунтуши. За поясами у всех — пистолеты, кинжалы. У входа стояли два здоровенных вышибалы с обтянутыми кожей тяжелыми дубинками.

— Смотри Марек, такой садануть — можно и голову проломить…

В противоположных концах зала рдели углями два широких камина, в которых неспешно поворачивались на вертелах целые бараньи туши, а рядом крутилась пара поварят, постоянно вращая ручки вертела и поливая мясо стекающим на противень жиром. — Тадеуш, ну что пойдем, присядем? — перекусить не помешает, как думаешь? — спокойно спросил Марек брата.

— Что за вопрос, само собой.

Хортичи прошли к дальнему столу, который только что освободил высокий горец. Натянув шапку низко на глаза, он пошел к выходу, не глядя по сторонам. Служанка в цветастом переднике быстро протерла за ним стол, смахнув крошки и убрав в карман несколько оставленных в уплату монет. Составив на поднос посуду, она повернулась, чтоб уйти, но, заметив близнецов, спросила:

— Присаживайтесь. Будете есть?

— Конечно, — уверенно сказал Тадеуш, и добавил, не раздумывая, — принесите что-нибудь сытное, мясо, хлеба и пива.

— Сейчас все будет, — сказала девушка и быстро удалилась, скрывшись за дверью кухни.

Они уселись на удобные стулья с высокими спинками и приготовились ждать, но еду действительно принесли быстро. Близнецы молча принялись есть, не забывая однако, осматривать залу. Здесь царил полумрак. Небольшие оконца давали немного света и на столах стояли масляные лампы. Столы все были добротными, сколоченными на славу, но время уже оставило на них свои отметины — столешницы, отполированные рукавами множества посетителей, были изрезанны ножами и покрыты глубоко въевшимися пятнами.

По всему было видно, что хотя горожане редко сюда заглядывали, корчма явно процветала. Стоящая на окраине, она стала удобным местом для путешественников, проезжающих мимо, и всякого люда, по каким-либо причинам не желающего останавливаться в самом городке. Народу было много и свободных столов здесь не было. За некоторыми сидели по двое — трое, а несколько — занимали целые компании.

Казалось, никому до них не было дела, но нет-нет, кто-нибудь бросал взгляд в их сторону. В общей зале царил шум и непринужденная обстановка. За одним столиком шла игра в кости. За другим, неопрятного вида мужики хмуро цедили пиво, периодически оглядываясь на дверь, словно кого-то ждали. В дальнем углу сидели горцы, которые здесь явно чувствовали себя как дома. Самая шумная компания, состоящая из мужей явно бандитской наружности, занимала большой стол посередине.

Вели себя шумно, не стесняясь сальных шуток и громких выкриков. Один изловил девицу, проходившую мимо, и усадил себе на колени под грубый смех остальных. Впрочем, та не особо возражала, позволив даже себя поцеловать, но при первой возможности ловко вывернулась и сбежала, вызвав еще один приступ смеха у веселой компании.