Одна из женщин-политиков заработала своей обнаженной на публике грудью немалые дивиденды. Весной 1987 года хорошо известная порнозвезда Чиччолина, она же Илона Сталлер, родившаяся в Будапеште за тридцать пять лет до этого, занимала сорок девятое место в списке кандидатов в итальянский парламент, выдвинутых от итальянской радикальной партии. За один вечер она стала политической сенсацией. Ее избирательная тактика была, по меньшей мере, необычной (илл. 88). Обратите внимание на это сообщение прессы: «Красная машина с открытым верхом останавливается перед итальянским парламентом на площади Монтечиторио в самом центре Рима. Молодая белокурая женщина, одетая во все розовое, выпрямившись, обнажает свои груди. Вспышки камер. „Нет сексуальным репрессиям!“ — нараспев скандирует она в мегафон. Небольшая группа энтузиастов-зрителей тепло приветствует ее»^[377].

В стране, где женщины занимали всего 6,5 процента мест в парламенте, Чиччолина оказалась среди тех немногих, кто имел шанс попасть в парламент. Но в отличие от других женщин-кандидаток у Чиччолины за спиной не было политического или академического прошлого. У нее были только ее груди, и они справились с задачей.

На июньских выборах, к огромному удивлению большинства знатоков политики, Чиччолина получила свое место среди 630 парламентариев, которые должны были представлять народ. Ее требование сексуального освобождения обеспечило ей доступ в святилище политической власти. В течение четырех лет депутатства она внесла на рассмотрение семь предложений: право заключенных на секс, сексуальное образование в школах, создание «парков любви», реформа стандартов непристойности в кинематографе, экологический налог на все моторизованные средства, запрет на продажу меха и проведение экспериментов на живых животных и открытие легальных домов терпимости.

Но проблема Чиччолины как депутата состояла в том, что она продолжала показывать свои груди, а часто и все тело, за пределами законодательного поля. Свидетельствует об этом заголовок в октябре 1987 года: «Груди Чиччолины сеют семена скандала на Святой Земле»^[378]. Прилетев в Израиль, где она должна была выступать в двух порношоу, она столкнулась с протестом общины ортодоксальных иудеев, не желавших принимать смешение порнографии и политики, которому аплодировали у нее на родине. В Тель-Авиве против нее были выдвинуты два иска, и Чиччолине пришлось спешно возвращаться в Италию, где ее порношоу защищал депутатский иммунитет.

В апреле 1991 года, в период парламентского кризиса, Чиччолина отказалась от политической деятельности. Каковы бы ни были ее мотивы, но она вернулась к своей первой любви — порнографии и к своему второму мужу, американскому актеру Джеффу Кунсу, вместе с которым во время их недолгого союза она снялась для серии весьма откровенных фотографий.

Между тем в Америке женщины перешли от «сожжения лифчиков» к более серьезным действиям. Вопреки продолжающейся оппозиции и заявлениям о том, что феминизм мертв, миллионы женщин участвовали в борьбе за репродуктивные права женщин, за равенство с мужчинам перед законом, за равное с ними образование и экономическое равенство, за право на достойное здравоохранение для них самих и детей, за запрещение унижающих форм порнографии, против насилия над женщинами и сексуальных домогательств. Произошла революция, которая помогла женщинам вырвать свое тело из тисков обязательной гетеросексуальности и воспроизводства. Многие женщины теперь могли выбирать между сексом без брака, браком без детей, работой, положением матери-одиночки, однополым сексом и сочетанием работы, сексуального партнерства и воспитания детей. Последний вариант выбрали чаще всего. И в этой непростой ситуации грудь стала заметным маркером нового положения женщин.

Особенно ярко грудь заявила о себе в 90-х годах, во время некоторых демонстраций, участники которых пытались привлечь внимание к проблемам женского здоровья (илл. 89). В начале девяностых годов женщины, по примеру активистов борьбы против СПИДа, начали требовать большей государственной поддержки для исследований рака груди. К 1993 году статья в «Нью-Йорк таймс мэгэзин» вышла под заголовком: «Тревожная политика рака груди», и в ней писали о 180 группах активисток по борьбе с раком груди^[379]. На обложке поместили броскую фотографию женщины после мастэктомии. Преисполненные гневом и желанием сражаться, эти активистки отстаивали свое дело перед законодателями, в средствах массовой информации и на улицах.

В 1991 и 1992 годах в Бостоне прошли демонстрации под лозунгами «Спроси меня о раке и бедности» и «Спроси меня о раке груди и окружающей среде». В мае 1993 года семьсот активисток собрались недалеко от Зеркального пруда в Вашингтоне, округ Колумбия. Они были одеты в футболки с запоминающимися надписями «Подведи черту на первой из девяти» и «Жена, которую ты спасаешь, может быть твоей собственной». У некоторых эти надписи были на значках. В октябре 1993 года тысяча человек, среди которых большинство составляли женщины, маршировала около Белого дома. У них были розовые ленточки, они размахивали большими транспарантами. После встречи с некоторыми из их лидеров президент Клинтон и его жена пообещали составить план национальной борьбы за предупреждение, диагностику и лечение рака груди^[380]. За несколько лет активистки борьбы против рака груди добились заметных результатов в сборе средств. Под их давлением законодатели, до этого игнорировавшие или упрощавшие вопросы здоровья женщин, увеличили бюджет научных исследований рака груди с 90 миллионов долларов в 1992 году до 420 миллионов долларов в 1995 году.

Но если верить некоторым членам научного сообщества, политически ориентированные правительственные фонды не всегда должным образом помогали исследованиям^[381]. Они утверждали: движение к разработке средств против всех видов рака может пострадать из-за того, что финансируются исключительно исследования рака груди, а на базовые исследования рака остается слишком мало денег, хотя именно базовые исследования могут найти ключ к любому виду рака. Активистки движения против рака груди приводили контраргумент: до недавнего времени на исследование рака груди выделяли значительно меньше денег, чем на другие исследования. Они делали упор на то, что в прошлом большинство исследований было посвящено болезням мужчин. Более того, в этих исследованиях ученые умудрялись обходить женщин даже в тех случаях, когда они страдали от тех же болезней, что и мужчины (например, болезней сердца или рака легких). Рак груди — исключительно женское заболевание — требует должного внимания, и необходимы средства, чтобы остановить рост числа случаев этой болезни.

Рак груди объединяет демократов и республиканцев, феминисток и далеких от их взглядов людей, гетеросексуальных женщин и лесбиянок, богатых и бедных. Среди тех, кто посвятил себя этой цели, и феминистки из Коалиции борьбы против рака груди Лонг-Айленда, придерживающиеся консервативных политических взглядов, женщины из Фонда Комена для сбора средств для борьбы с раком груди из Далласа, и лесбиянки, основавшие Центр средств для женщин больных раком в Беркли. Последняя из упомянутых организаций использует ежегодный парад геев и лесбиянок в Сан-Франциско, чтобы привлечь внимание к этому заболеванию. На параде 1994 года Рейвен Лайт, пережившая мастэктомию, прошла по улицам с обнаженной грудью (илл. 90). Она делала это и на других демонстрациях, например, в 1995 году во время демонстрации протеста против строительства электростанции в промышленном районе Сан-Франциско, где число заболевших раком груди и без того было выше, чем в целом по стране.