Действительно, существует «серая» зона между эротикой и порнографией. Но если женщину показывают во время полового акта, явно навязанного ей силой — когда с нее срывают одежду, сковывают руки наручниками, хлещут плетью или насилуют, — вы безошибочно узнаете порнографию. Когда лирическое произведение в стиле рэп описывает, как банда насилует женщину, а фотовспышки «освещают ее титьки», это порнография. Когда в журнале «Хастлер» помещают снимок мужчины, который тисками сдавливает сосок афроамериканки, и в подписи сказано, что его пенис «будет возбужден на ¾», если его обладатель посмотрит фильм, из которого взят этот кадр, то это порнография^[305]. Когда на фото мужчины-хозяева втыкают иголки в груди женщин-рабынь, отрезают им груди ножницами, сдавливают им соски кухонными щипцами или щипцами для завивки, это порнография.

Журнал «Фото пыток грудей и тела» содержит порнографические снимки со сценами уродования грудей. Нетрудно понять, почему любимым объектом садистов становятся именно груди. Люди с изуродованной психикой часто набрасываются именно на то, чего больше всего боятся. Лорена Боббит (Lorena Bobbitt), которую муж постоянно избивал и насиловал, отрезала ему пенис, пока он спал. (Мистер Боббит начал потом сниматься в жестком порнографическом видео.) Мужчины, получающие садистское удовольствие от причинения боли и нанесения увечий женским грудям — или от наблюдения за этим — атакуют то, что считается главной женской силой. Нужно очень много ненависти, чтобы изуродовать то, что является самой соблазнительной частью женского тела и воплощением его способности к материнству.

Зайдите в местный магазин «для взрослых» и оглянитесь по сторонам. Загляните в некоторые журналы, выставленные на полках, а затем спросите себя, хотите ли вы, чтобы подобные материалы продавались по соседству с вами или в вашем городе. Легко защищать порнографию, если вы ее по-настоящему не рассматривали.

Одна из защитниц порнографии, Надин Строссен (Nadine Strossen) считает, что цензура и законы против порнографии на самом деле вредят женщинам, потому что ограничивают их возможности для самовыражения^[306]. Она отмечает рост рынка сбыта порнографии среди самих женщин, включая феминисток, гетеросексуалок и лесбиянок. Ее противники, такие как феминистки Кэтрин Маккинон (Catherine MacKinnon) и Андреа Дворкин (Andrea Dworkin), написали проект закона, в котором порнография определяется как форма сексуальной дискриминации. Этот закон, принятый в Индианаполисе, но отклоненный Верховным судом в 1986 году, впоследствии был принят в Канаде.

Сегодняшняя битва вокруг порнографии отражает внутренний конфликт между двумя понятиями свободы, которые дороги Америке: свобода слова и свобода от страха. В атмосфере насилия, превалирующей в США, многие люди, включая и автора этой книги, убеждены, что бесконтрольная порнография, как бесконтрольное владение оружием, подрывает вторую свободу. Свобода от страха перед насилием изнасилованной — свобода от страха перед сексуальными злоупотреблениями, от страха быть застреленной, избитой и изнасилованной — это постоянная забота для многих женщин, и она требует продуманного законодательного регулирования. Для меня порнография, соединяющая секс и насилие и тем самым способствующая реальному страху женщин перед насилием, не может процветать под прикрытием свободы слова.

В порнографии акцент на женскую грудь, как и в менее опасных продуктах потребления, заставляет женщин испытывать двойственные чувства по отношению к своей груди. Женщины с большой грудью постоянно слышат свист, улюлюканье, выкрики мужчин и терпят неспровоцированные попытки прикосновений. Если женщины сами становятся жертвами увлечения этим фетишем, то они тратят немалые суммы на товары, которые улучшают их грудь, а следом за этим идут желанные и нежеланные авансы.

Нет никаких сомнений в том, что груди в конце XX века стали обычным товаром. Они стали символом прибыли для владельцев журналов, для обнаженных моделей, для пластических хирургов, для индустрии бюстгальтеров, создающих иллюзию пышной груди, для косметической промышленности, которая обещает придать белизну, округлость, гладкость и твердость грудям, для британских женщин, которые с помощью объявлений ищут «щедрого мужчину». Если подобная эксплуатация груди будет продолжаться, а пока нет никаких признаков обратного, следующее тысячелетие покажет нам еще более необычные варианты использования грудей, этого фетиша западной культуры.

Уже сейчас невозможно пройти мимо такого явления, как вдевание колец в сосок (илл. 81). Они стали популярными у некоторых склонных к авантюрам молодых людей обоих полов, особенно в таких крупных городах, как Лондон и Лос-Анджелес, где есть профессиональные мастера по пирсингу. Хотя сама процедура, как говорят, требует совсем немного времени и денег и почти не причиняет боли, остается вопрос: зачем человеку — женщине или мужчине — подвергать себя подобной процедуре. Что означает это кольцо в соске?

Как и все, что связано с грудью, символическое значение кольца в соске обусловлено сознательной и подсознательной мотивацией. Женщины с кольцом в соске говорят о том, что «отметили переходный момент в своей жизни», или «создали новую сексуальную индивидуальность», или «сделали грудь более возбуждающей», или просто захотели выделиться на фоне остальных. Возможно, они также хотели дать сигнал будущим партнерам, что не хотят размножаться и кормить, во всяком случае временно. Но многие наблюдатели рассматривают кольцо в соске (как и корсет Викторианской эпохи) не столько как символ определенного этапа в жизни или эротическое украшение, а как форму причинения увечий телу.

Пирсинг — ушей, ноздрей, пупков и сосков — это всего лишь еще одна попытка поправить Природу. Долгая и захватывающая история проколотых частей тела отличается существенными культурными вариациями. Прокалывание мочек ушей для ношения колец различной формы и из разнообразных материалов, столь распространенное во многих странах мира, традиционно плохо воспринимается японцами, для которых проколотые уши — это вред для тела и привлечение неудач. Драгоценный камень в ноздре индийских женщин (обычай, который американцы некогда считали варварством) теперь можно увидеть у наших дочерей и внучек. Как бы мы ни старались «улучшить» наше тело, эти улучшения могут кому-то показаться дикостью. И какой бы странной ни была последняя мода на украшение груди, обязательно найдутся те, кто получит от этого прибыль. Товары, которые находят путь к женской груди — накладные груди, специальные бюстгальтеры, кремы и лосьоны, имплантаты для груди и кольца для сосков (почему не губная помада или татуировка?), — вращают колеса бизнеса и питают фантазию множества женщин и мужчин, для которых грудь остается единственным украшением и единственным средством привлечь к себе внимание.

Ни одно исследование истории груди не было бы полным без изучения ее медицинского аспекта. Разумеется, правдивому всестороннему исследованию пришлось бы охватить три с половиной тысячи лет медицинских записей, артефактов цивилизаций и бесчисленных источников, начиная с древних свитков и заканчивая современной маммографией. Подобному исследованию пришлось бы опираться на различные отделы медицины — анатомию, гинекологию, педиатрию, онкологию, пластическую хирургию и психиатрию. В идеале следовало бы рассмотреть и взаимосвязи между официальной медициной и народным целительством. В этой главе мы лишь наметим контуры подобного обширного предприятия и сосредоточимся на тех моментах, когда в медицине появлялось новое понимание физиологии и патологии груди.