Горинг с облегчением вздохнул.

– Не хватает еще, чтобы и жену в это втянули. Генри прекрасно его понимал, он сам был счастлив, что его племянницы хотя бы до понедельника не будет в Лондоне.

– Мистер Горинг, – внезапно вспомнил Генри, – что вам известно о контрабанде парижских моделей?

В первый момент Горинг опешил, затем спросил с улыбкой:

– Так и до вас дошли слухи, инспектор? Я не очень-то им верю. – Он помешал кочергой угли. – Но подобные разговоры очень вредят нашей промышленности, и я, естественно, хотел бы узнать, чем они вызваны. К сожалению, в моем положении это не так-то легко…

Генри уехал. Вечер был сырой и промозглый, такси поймать не удалось. Он встал в очередь к автобусу; домой он добрался, продрогнув до костей.

Эмми готовила обед. Поскольку на кухне было теплее всего, Генри с радостью согласился потолковать с женой, греясь у плиты. Он рассказал ей о похоронах и передал вкратце суть разговора с Горингом.

– А мне жаль его, – заметила Эмми. – Бедняга, он, должно быть, ужасно тревожится. Генри, как ты думаешь…

Ее прервал телефонный звонок. Генри подошел к трубке.

– Инспектор Тиббет? Это Лорна Горинг.

– Рад вас слышать, миссис Горинг.

– Я только хотела спросить об этом докторе из Хиндхерста. Моя приятельница снова была у меня. Вам удалось что-нибудь выяснить?

– И да и нет, – ответил Генри после некоторого колебания. – Я узнал, кто этот доктор. Он живет в Лондоне, а в Хиндхерсте у него загородный дом. Раз в неделю он консультирует в местной больнице, но я не уверен, что он примет частную пациентку.

– Как знать? Вы можете назвать мне его имя?

– Думаю, в этом нет смысла. Вы сказали, что вашей приятельнице нужен терапевт, а этот врач – специалист.

Лорна помолчала.

– Как прошли похороны?

– Процедура не из веселых. Но ваш муж был очень любезен и пригласил нас на чашку чаю.

– О, – Лорна, кажется, была довольна. – Извините, не буду вас больше задерживать. Всего хорошего.

Генри вернулся на кухню в глубокой задумчивости. Эмми готовила пюре.

– Кто звонил?

– Миссис Горинг.

– Господи! Что ей нужно?

– Пока не знаю точно, – сказал Генри, – но, кажется, догадываюсь.

В понедельник утром, прежде чем поехать в «Стиль», инспектор Тиббет завернул в Скотланд-Ярд. Там он передал экспертам для анализа записку Элен с ее таинственным приложением. Потом позвонил в редакцию и условился с Терезой встретиться чуть позже. После этого вызвал по телефону Париж и долго беседовал, с коллегой из «Сюрте», который оказался его старым приятелем.

Французский детектив очень заинтересовался тем, что рассказал ему Генри. Он обещал разузнать все, что сможет. Он согласился также купить одну вещицу и отправить ее почтой в Лондон.

Без десяти одиннадцать Генри приехал на Эрл-стрит, где швейцар встретил его так приветливо, словно решил, что мистер Тиббет стал сотрудником редакции. Генри и впрямь начинало уже казаться, что он здесь служит.

Дверь в отдел мод была открыта, и там, как водится, было сущее столпотворение. Манекенщица, одетая в коротенькую комбинацию, переодевалась перед зеркалом. Но Генри уже привык встречать на каждом шагу полуголых красоток. Он вошел в отдел и обратился к Бет Конноли:

– Вы можете достать мне приглашение на завтрашнюю демонстрацию моделей Николаев Найта?

– На показ для прессы?.. Думаю, что смогу.

– А вы случайно не помните, с какого числа разрешается опубликовывать фото парижских моделей?

– С двадцать седьмого февраля. Именно тогда мы… – В этот момент к ней подошла секретарша. – В чем дело, Мэрилин?

– Вас к телефону, мисс Конноли.

– А, черт! Посидите минутку, инспектор. – Бет взяла трубку. – Нет, Николас… Я уже говорила вам, – ее голос звучал раздраженно:

– Я не имею представления, где она. Должна была к десяти, но не явилась… Я тоже в бешенстве, но что поделаешь? Конечно, звонила домой… Нэнси тоже ничего не знает… Да, конечно, я вам сообщу…

Генри почувствовал, как ледяной кулак сжал его сердце. Когда Бет повесила трубку, он попросил ее:

– Вы не могли бы зайти ко мне, Бет?

– Ну конечно. – Повернувшись к, манекенщице. Бет распорядилась:

– Снимите это платье и наденьте желтое с янтарными бусами и большой соломенной шляпой. Я сейчас вернусь.

Как только дверь захлопнулась за ними, он спросил:

– Что там такое с Вероникой?

– О, я на нее сержусь очень, – сказала Бет. – Я условилась с ней о сеансе на сегодняшнее утро, а она не явилась.

– Но где же она может быть?

– Вообще-то она говорила, что уезжает в Хэмпшир на уик-энд. Наверное, решила на денек остаться.

– Да, она собиралась вместе с Нэнси к ее родителям, – вспомнил Генри. – Но ведь Нэнси вернулась?

Бет внимательно взглянула на него.

– Не стоит беспокоиться, инспектор. Николас рвет и мечет – он ждал Веронику на последнюю примерку перед его завтрашним показом. Но я уверена, что она к вечеру вернется.

– Похоже, она просто прогуливает, – согласился Генри. – Но мне бы все-таки хотелось переговорить с Нэнси. Если вы что-нибудь узнаете, сообщите мне.

Нэнси Блейк сразу же отозвалась на его звонок своим грудным хрипловатым голосом:

– Нет, Вероники дома нет… Кто спрашивает?… А, инспектор Тиббет. Она у своих друзей за городом… Нет, не сказала куда… Что?.. К моим родителям?.. Они же в Индии!.. Вы, должно быть, не так ее поняли… Она уехала отсюда на такси в субботу утром… Что? Дайте подумать… Так, вспомнила: в кремовом твидовом костюме, белом свитере и ярко-красном замшевом пальто… Без шляпы… Да, взяла с собой и чемодан.., темно-синий, кожаный… Господи, инспектор, неужели это так серьезно?… Я уверена, что с ней ничего не стряслось… Да, непременно дам вам знать…

Генри повесил трубку. Неприятная история. Начать с того, что Вероника сознательно солгала ему. Зачем? То ли, играя в детективы, затеяла какой-то сумасбродный план, то ли собиралась тайно провести уик-энд с возлюбленным… Но почему же она не вернулась? Ведь Вероника серьезно относится к своим обязанностям.

Он позвонил в отдел мод и попросил передать Терезе, что встретится с ней попозже. Затем он вызвал Дональда Маккея. Чтобы добиться правды, малого придется припугнуть. Дональд выглядел встревоженным. Генри грозно нахмурил брови и, даже не предложив ему сесть, резко спросил:

– Итак, мистер Маккей, что все это означает – где Вероника?

– Понятия не имею… – Дональд сильно покраснел. – А разве она не дома?

– Она исчезла, и похоже, что дело серьезное. Если вы знаете, где она сейчас, или хотя бы можете сказать, куда она ездила в субботу, вы обязаны немедленно мне сообщить. Когда вы в последний раз ее видели?

– В среду вечером. На следующий день после… Ну, вы знаете. Мы вместе ужинали.

– Не лгите мне! – прикрикнул Генри. – Она мне сама говорила, что вы должны встретиться в пятницу вечером. Дональд снова мучительно покраснел.

– Я.., вообще-то да. То есть нет… Мы условились пойти в кино, но ничего не вышло, моя мать вдруг заболела… Отец позвонил днем, во время ленча, я отпросился пораньше с работы и прямо туда. Вернулся вчера вечером. Ей сейчас лучше… Матери то есть.

– Вероника говорила, где она собирается провести уик-энд?

– Она.., то есть.., нет. Я ее и не видел. Предупредил по телефону, что не смогу встретиться вечером, – и все.

– Где живут ваши родители, мистер Маккей?

– В Эссексе.

– Будьте добры, сообщите их фамилию, адрес и номер телефона. Дональд с ужасом взглянул на Генри, но тут же взял себя в руки.

– Как вам угодно, сэр, – ответил он уже совсем не робко. – Только, по-моему, все это ни к чему. Какое отношение это имеет к убийству?

– Если мы не примем меры, – угрюмо сказал Генри, – это будет иметь отношение к убийству – убийству Вероники. Ну побыстрей: адрес и телефон ваших родителей.

– Рэбит Энд Фарм, Эссекс. Телефон: Хоктон, 18. Их фамилия, как ни странно, – Маккей.