Я желала, чтобы по ошибке убили Маттео. Блин, это мучение должно закончиться. Я тайком пробралась во дворик внизу. Темные глаза. Обезьяна. Я рискнула пойти по улицам. Подальше от красной зоны. Возможно, мне понадобится сабля, если на меня нападут. Мной овладело желание. Когда я думала о нем, у меня намокли трусы. Я представляла себя в огромной кровати. Запах ладана поднимался к потолку. Тринадцатилетние мальчики в кружевных трусах. Через кружево виднеются их члены. Маттео лучше всех. Цирковой наездник без шлема. А другие были в шлемах. Маленькие шапочки из твердого пластика. Они проникали в меня хором. Я была дирижером оркестра. Наслаждаясь, сосала их яйца. Для меня началась оргия. Со всеми. Одинаково. Только с Маттео десять раз. Запрет размножал предмет. Их был уже целый флот. Я становилась все больше и больше, чтобы вместить его. Все было бы намного проще. Достаточно его кончины. Я могла бы выстрелить в него. Подождать его на балконе и всадить пулю между глаз. Он мог бы упасть с велосипеда. Размозжить себе голову. Я могла бы по всему дому разложить бомбы. В девять вечера, когда вернутся все. Умерла бы и я. И другие жители этого свинюшника. Я уже видела Джанмария. Разорванного в клочья. Вывалились кишки. Суп даже на люстре. Я осторожно, не останавливаясь, продвигалась вперед. Сувенир дергала меня за уши. Затем прямо на углу. Ох, это нужно было предвидеть. Но конечно. Несомненно. К этой неудаче можно было прикоснуться. Это невезение, как многослойный торт. Торт из шариков из дерьма. Он с мамой. Думает мальчик. Какая радость встретить их. Я только что закурила сигарету. Вся напряженная. Уже готовая. Я как бы знала, что это случится. Стеклянный шар. Ничего не помню. Я провидица. Утонченная синьора с ребенком. К счастью, не моя ровесница. Сдержанные манеры богатой, раздражительной дамы. Льняной костюм и блузка. Средний каблук. Укладка. Маттео пошел ко мне. Он хотел погладить обезьянку. Он меня мгновенно разоружил. Просто уничтожил. Мне хотелось поклониться ему. Я дрожала как лист. Лист, колеблемый ветерком. Та же дрожь в мышцах. И сердце. Какой гений. Он застыл в прыжке. Трамплин. Разбег и прыжок. В воду того возбуждения, от которого каменеют даже мои нервы. Женщина из бетона. Мужайся. Держись. Ничего, что выдало бы твою панику. Он и его мама были муравьями с зубами. Они искусали меня всю. Я заметила у них клыки. Жесткое нападение. Божья кара. Бог, почему ты всегда меня наказываешь. Что я тебе сделала. Ты знаешь, что я пытаюсь спастись, молясь стоя на коленях. Бичуй меня теперь. Чего еще нет в списке этого наказания? Я уже сошла с ума. Во все вмешиваюсь. Ты думаешь, мне это нужно? Ты хочешь крови? И это то, что ты пытаешься сообщить мне? Ты хочешь уничтожить мою безнравственность? Я все время думаю о прелюбодействе. Извращенка. Но я борюсь, чтобы не стать ей. А что делаешь ты? Удар в спину. Ставишь его передо мной. Ты говоришь мне, Анджелика, напрягаться невозможно. Это знак. Ты меня зондируешь. Хочешь узнать, до каких пор мне удастся отвергать его. Ты хочешь меня обесчестить. Но, быть может, это не ты. И виноват в этом дьявол. А ты сбежал от меня. А он прибежал, чтобы заменить тебя. Я во власти темных сил. Рога. Языки пламени. Добрый день, синьора. Эта шлюшка так назвала меня. Какой удар. Миленькая обезьянка. Вы взяли ее в лесу? Маттео, не позволяй ей лизать руки. Будь осторожен. Она говорила тоном благородной женщины, которая чистит горох. Я изучала ее кожу. Мысленно я сравнивала нас. Я была намного свежее. Ей должно было быть по крайней мере лет сорок. Я теряла сознание. Тело ее сына в двух шагах от меня. Я его укушу. Если ты не отойдешь назад, я в тебя вцеплюсь. Вдруг он мне улыбнулся. Так лукаво. Я не могла ошибиться. Этот проблеск, который имеет отношение к сексу. К тому, в чем я нуждалась. Конечно же, я ошибалась. Я предлагала себе настоящую подделку своего сна. Какое-нибудь извинение. Об этом я думала. А теперь убирайся. Извините. До следующего раза. До свидания. Давай поторопись. Я ускорила шаги. Я шла быстро. Я вошла в парк. Обезьяну я посадила на дерево. Стояла под ним, глядя перед собой. На лавочке сидели два пенсионера. Двое мужчин. Около их ног дворняжка. Они были печальны. Одиноки. Уставшие. Согнутые как книжки. Они были некрасивые. Страдающие. Умиротворенные. Неподвижные, как две мраморные плиты. И со мной это произойдет. И я стану такой. Уже я чувствовала себя очень старой. Я вся покрывалась морщинами, как только перед моими глазами появлялся Маттео. В мыслях. Я начала прыгать по траве. Довольная обезьянка бегала около меня. Я становилась девочкой. Детская радость. Счастье. Беззаботность. Глупость. Я легче, чем облачко. Я удерживала слезы. Я подходила к двум старичкам. Мои мышцы напряглись. Я смеялась вместо того, чтобы плакать. Я хотела, чтобы они лопнули от зависти.

В то время как я возвращалась после прыжков на траве. В то время, как я возвращалась с чувством отчаяния. Так и не заполненной пустоты. В то время, как я возвращалась, проклиная свои годы. В то время как я возвращалась, покончив со всем. С несколькими предпосылками. С моими попытками поговорить. С приличием. В то время как я возвращалась, он мешался у меня в ногах, ослабляя мое сопротивление. Маттео был среди них, наплевав на них. В то время как я возвращалась, мне хотелось иметь свою плоть. Мозги. Ум. В то время как я возвращалась, я увидела его. На стене. В магазине. Там, в глубине. Одет как Зорро. На боку шпага. Плащ из блестящего атласа. Очень широкие панталоны, которые могли вместить и меня. Одежда могущественного мстителя. То, что было мне нужно в этот момент. То, что было мне нужно, чтобы наказать их. Отомстить за всю мою жизнь. Уколоть кончиком шпаги и потом проткнуть их. Пустить из всех них кровь. Проклятые. Слишком большая. Слишком маленькая. Никогда нет ничего подходящего. В шесть лет мне захотелось карнавальный костюм. Я очень хорошо это помню. Мои родители не хотели мне его покупать, боясь, что я стану лесбиянкой. Я была слишком мала, чтобы сопротивляться. Отказ. Бессилие. Я совсем не собиралась превращаться в лесбиянку. Говорила моя мать. Слово «лесбиянка» звучало упруго. Я объединяла его со словом «кузнечик». Тот же прыжок, когда произносишь его. Лесбиянки были кузнечиками. Кузнечики были лесбиянками. Кузнечики были зелеными. И лесбиянки были зелеными. Я ей отвечала, что не стану зеленой, если мне его купят. Девочек одевают волшебницами и принцессами. Отвечала мне мать, косо глядя на меня. Мне пришлось надеть розовое платье со шляпкой, украшенной полевыми цветами. Как барышня весной. Резинка сжимала шею. Удавка для бойцовых собак. У меня долго оставался на шее след. Красноватая полоска. Я ненавидела тот кровоостанавливающий жгут с ромашкой посредине. Я ненавидела то торжество ткани, от которого я раздулась. Я чувствовала себя смешной. В то время я мечтала быть мальчиком с петушком вместо пирожка. Меня приводила в ужас мысль, что и у меня на груди, как у матери, вырастут эти выпуклости. Я надеялась, что вместо них, как у моего отца, у меня вырастут волосы. В туалете я мочилась стоя. Я намазывала лицо пеной для бритья. Я одевалась как мальчишка. Я не хотела носить юбки. Надевала штаны в клетку. Кофточки, застегнутые под горло. Большие гимнастические туфли. Меховую шапку с висящим хвостом енота. Носила короткие волосы и свисающий на глаза чуб. Среди девочек я хвасталась этим костюмом. Чтобы почувствовать себя более сильной. Со шпагой, чтобы поранить их, когда они станут насмехаться надо мной. Надо мной все время все смеялись. Маленькой от одного из родителей я слышала, что я другая. Этого я никогда не забывала. Я была чужаком.

С Сувенир я вошла в магазин. Продавщица была симпатичной. В блестящей зеленой майке. Мне она улыбнулась, когда я попросила завернуть ее. Это для моего сына. Я придумывала разные небылицы. Для него. Чтобы гордилась мама. Я дала ей целое представление. Ждет не дождется, когда сможет надеть ее. И автомат, пожалуйста. Также и это. Я должна была спешить. Предвосхитить то возвращение. Возвращение назойливого мужа. К дому я побежала. В мешок я засунула и обезьяну. Переходила на красный. На крыше не хватало только сирен. Я чувствовала себя девчонкой, которая купила самое лучшее в мире мороженое. Вернувшись домой, я полностью разделась. Поспешно натянула ее. Разорвала зубами. Как я страстно желала этого момента. Я Зорро. Из окна я видела двоих детей. Я были в доме напротив. Они склонились над своими заданиями. Я видела их лица и часть их тела. Несомненно, рядом с их тетрадками лежали молочные оладышки. Спесивые родители их баловали. Они ничем не отличались от тех детей, которым я завидовала в детстве. У которых была своя комнатка и душистая перина на кровати. Окружены лаской. Уверенность. Никаких вшей. Я вышла, чтобы стрелять в них из автомата. Я вышла на террасу и выстрелила несколько раз. Сначала они меня не видели. Потом бросились на пол. Как мне понравилось, что они перепугались. Я приведу их в ужас. Я чудовище. Если захочу, у меня будет две головы. У меня вырастет еще одна, если я захочу. Я бесчеловечна. Я не настоящая. Мне тридцать лет. Я развлекаюсь. Я не печалюсь. Я играю с вами. Берите оружие. Я маленькая девочка. Мне только десять лет. Мне всегда будет десять лет. Смелее. Поразите меня. Я продолжала поражать себя. Всякий раз, как я нажимала на курок, я стреляла в свой возраст. Я уже убила семнадцать лет. Стала ровесницей Маттео. Без всего отравляющего меня прошлого. Я перебегала справа налево. На другую сторону. Я стала прицеливаться, стоя на коленях. Я знаю, вы там. Без прикрытия. Я выпустила пар. Трусы. Я вернулась со слезами на глазах. По моим щекам текли слезы. Какая отвратительная нежность.