Я вышла с Джанмария, который крепко держал меня под руку. Он пытался снять с меня пальто. Освободиться от посмешища. Анджелика, на нас смотрят. Он хотел провалиться сквозь землю. У него раскраснелись щеки. Потому что в тот раз я не плевала на землю. Потому что я была не настоящей сумасшедшей. Эта мразь стыдилась меня. Стыдилась своей жены. Я опустила голову. Потом, прежде чем сесть в машину, подняла ее. Сияло раскаленное солнце. Расширенное влагалище извергало языки пламени. Берет сполз на мои брови. Я повернула нос в противоположную сторону. Я видела, что окошко удалялось из моего поля зрения. Я быстро вращала глазами во все стороны. Как будто знала, что это необходимо, чтобы увидеть ее. Ту другую «я», запертую в клетку. Как я это видела в зоопарке. Она была за витриной. В клетке среди других клеток. Все обезьяны прыгали. Она с зеленым бантом. Лапки вцепились в прутья. На мордочке гнев. Я побежала. Я пошла поговорить с продавцом. Мое сердце билось в груди. Мне нужно выйти на секунду. Вдохнуть запах сигарет. Джанмария сказал, возможно, не время покупать их. Смотри, какая прелестная золотая рыбка. Когда я вошла в клетку, его руки вцепились в волосы. Я ее хочу. Я стояла среди этих обезьян. В тюремных джунглях без мамы. Я ласкала самую маленькую. Мне казалось, она меня хочет. Мне казалось, она говорит, теперь возьми меня. Так было, когда я, совсем девочка, хотела, чтобы меня обняли. Она не боялась, когда к ней притрагивались. Я отражалась в зеркале. Среди прыгающих обезьян. Они покрикивали из-за этой непрошенной гостьи в пальто. Я бы спасла их всех. Я Ноев ковчег. На улице льет проливной дождь. Я, которая никогда никого не спасала. Я, которая всегда искала спасения. Я это сделала. Вынести ее из магазина. В этот миг я спасала тетю. Веронику, сказочную попку. Саму себя. Я назвала ее Сувенир. Память о моей тоске.

Спокойствие было таким, что оно убивало. Когда все кажется совершенным, но напротив, все дерьмо. Джанмария хотел отвезти меня к своей маме, чтобы угостить ее печеньем. Она его приготовила. Ты отказываешься, потому что его не пробовала. Но ей удавалось только одно. Она приучила меня к психотропным препаратам. На руках я держала обезьянку. Совсем скромную. Я казалась искаженной Мадонной с мохнатым Иисусом на руках.

Ему этот зверек не понравился. Он обмочил постель. Это было первым, что сделала обезьянка. Потом она повисла на занавеске. Анджелика, ей кажется, что здесь джунгли. Он хотел, чтобы я вернула ее в магазин. А мне с ней было лучше. Ей удавалось понимать меня. Она меня ласкала. Она пробуждала во мне чувства. А с Джанмария у меня пропадали все желания. Он был настолько заполнен пустяками, что это опустошало. Время от времени у меня затуманивались глаза, и, глядя на него, я видела его тело, лежащее на деревянном кресте. На моих глазах распинали на кресте этого горемыку. Из его лодыжек и запястий сочилась кровь. Когда это происходило, я чувствовала себя мошенницей. Тогда, чтобы доставить ему удовольствие, я ехала с ним в ресторан. Но теперь я больше ничего не ела. В рюкзачке я носила пшено. И чайной ложечкой ела это пшено. Насыпав его в бутылочные пробки. Он не переносил, когда я начинала есть пшено. Он говорил, Анджелика, ты перебарщиваешь. Его мать продолжала после того, как у меня сдали нервы, преследовать меня с удвоенной силой. Она боялась, что он похудеет. Испортит желудок полуфабрикатами, которыми я стала его кормить. Приготовь ему рагу из перца. Я тебе советую. Это блюдо поможет тебе решить все. Выкинуть его в туалет вместе с транквилизаторами. Убежать в луга и ловить там бабочек. Приготовь ему сочное рагу из перца, помидора, лука и чеснока. Когда она мне об этом говорила, то как помешанная таращила глаза. А как двигались ее губы, когда она произносила. Рагу из перца. Она напоминала рыбу. Форель. Осторожно, обезьяна может наплевать в тарелки. За день до этого она приехала в платье как у крестьянки. Цветастом. Ей не хватало только корзинки из соломы. Она ненавидела обезьянку. Ты не могла купить себе другого зверька. Что подумают соседи. Что ты дикарка. Ее курица как всегда лежала в пластиковом пакете. Прекрасно зажаренная, с хрустящей корочкой. Курица, которая могла бы победить в соревновании. С гордостью победительницы она вытащила ее. Видишь, что должна женщина уметь. Бесчувственно я смотрела в окно. Мой муж никогда бы не ушел из-за этого. Я взяла его за горло, понимаешь. Если бы ты только раз и навсегда научилась вместе того, чтобы вести себя странно. Увидишь, рано или поздно он тебя бросит. Действуй. Если ничего не сделаешь, он возьмет другую. Отпустит тебя. Мне захотелось выйти на панель. Стать проституткой. Вращать сумочкой. Жевать профилактические средства. А мне приходилось учиться готовить рагу из перца. Приготовь ему вкусное рагу. Что тебе стоит. Вкусное и сочное, слегка поперченное овощное рагу. Он будет доволен. Да и ты не устанешь. Это поможет тебе прийти в себя. Я тебя предупредила, если будешь продолжать вести себя так, то потеряешь его. Я бы вышла на панель без штанов. Я бы отдавалась шоферам. Их сперма забрызгала бы ветровое стекло. Я наблюдала, как она крутится у стола. Заполнила его посудой. Выровняла столовые приборы. Наискосок поставила стаканы. Бормотала глупости. Я стояла неподвижно. На плече обезьянка. Единственное утешение среди этих придурков. Я их всех ненавидела. Это было началом бунта. Я слушала, как она рассказывает о себе в молодости. Мне это казалось невозможным. Она молодая. Может быть, другая, но молодая, нет. И допустить этого нельзя. Она такой родилась. С этими безумными сиськами и этим пакетом с курицей. Ее матери должны были расширить влагалище специальным приспособлением из стали, чтобы вытащить ее. Она вышла оттуда дымящейся, с салфеткой на шее, обернутой как шарф. И тотчас принялась накрывать на стол. Я не могу представить себе член в ее теле. Она забеременела от привидения. Толстая волшебница с палочкой в руках. Вместо женских органов у нее была тыква. Языком она пользовалась только для того, чтобы лизать мороженое. Если бы мороженого не было, ей можно было бы отрезать язык. И сиськи ей можно было отрезать. Тем более что больше ей никого не нужно кормить. Когда я родила Джанмария, я была красивой и веселой. Я пыталась представить ее красивой и веселой, но мне это не удавалось. Представляя ее, я видела темный параллелепипед.

Я не хотела этого печенья. У меня не было желания отправляться к его маме. Пространство сжималось. Картины приближались к моей голове. Они падали на меня. Почему бы тебе не попробовать. Оно тебе понравится. Моя мать любит тебя так же, как свою дочь. Он повернулся и сказал это. Я повернулась и подумала. Какая супергалактическая мерзость.

Потом, что такое дочери для матерей. Вешалка, на которую они вешают свое вранье. Продолжение собственного тела. Ученицы, которых обучают, как стоять на коленях перед ужасом быть женщиной. Существо, которое на них похоже. Копия, на которую проецируют прекрасные времена, которых никогда не было. Дубликат, на который проецируют собственные поражения. Белка. Палка для несчастий. Пробка, чтобы чувствовать себя плодовитой. Приятное времяпрепровождение, похожее на кроссворд. Что-то, что необходимо сделать, чтобы почувствовать, что есть семья. Препятствие, чтобы развлечься в молодости. Медаль, которую прикалывают на грудь. Сосуд, в который складывают мечты. Чувство вины. Цель, которую нужно поразить с чувством. Каждый раз удар кулаком в живот. И все это со знаком вопроса в конце.

Джанмария приблизился, чтобы взять меня за руку. Когда он так делал, то насту пал момент. У него появлялось желание. Спальня. И никакого печенья. Стратегическое положение. Как у миссионера. На лице приклеено выражение, подходящее для прославления единения двух тел. Выражение страдания, которого требует страсть. Ухмылка. Обладание. Долг мужчины. Мы сделаем хорошего сыночка. Тайно я принимала пилюли. Месяцами притворялась, что испытываю оргазм. Отправлялась в ванную комнату, чтобы мастурбировать с баклажаном. У меня цепенели мышцы. Он очень плохо трахал меня. Слишком размеренно. Советов он не слушался. Ни одного движения не изменил. У него была программа. Небольшой, заученный наизусть план. Все и всегда безошибочно повторялось. Он трахал меня спокойно. Очень серьезно. Я превращалась в бухгалтерскую книгу, заполненную цифрами, которые нужно было расположить по порядку. Он трудился. Поднимался на горы. Давай, еще раз, смелее. Давай, ты можешь это сделать. Невидимые зрители его окружали и подбадривали. Велогонка по Италии. Я смотрела на его лицо. Казалось, что он какает. Наступал роковой момент. Мгновенный вздох. Грандиозное извержение семени. Аплодисменты. Я как всегда неподвижная под ним. У него рот раскрыт, и его свело. Воткнутый сзади кинжал. Глаза расширены больше, чем разведены мои ноги. Он раздвигал мои ноги, уставившись на них своими глазами. Из его задницы родился кролик. Ему отдавили левую лапку. Он очень сильно мучился. Он падал мне на грудь. Задыхаясь. Потный. Уничтоженный. Инфаркт. В тот полдень, кода он схватил меня, чтобы трахаться, я всерьез взбунтовалась. Я повернулась и сказала ему это. Займемся анальным сексом. Психотропные препараты у меня даже в легких. Веки полуоткрыты, хоть спички вставляй. Я ему сказала, почему меня здесь тошнит. От этой порядочности с артишоками в масле. От этого площадного театра. От этого постоянного вранья. Я, как и они, была вруньей. А они врали, продолжая исправлять меня. А я всеми силами сопротивлялась. Теперь трахай меня в жопу. Я повернулась и сказала ему это. Он повернулся и ответил. Мне кажется, тебе не хватает уважения. Он никогда не хотел делать это. Это было против его здоровых принципов. В тот миг я была против него. Если ты этого не сделаешь, я уйду. Я повернулась и сказала ему это. Он повернулся и ответил. Я боюсь, что могу поранить тебя. Я повернулась, и он это сделал. Прижал меня руками к холодильнику. Он повернулся и сделал это. Прижался животом к моим ягодицам. Когда я с ним трахалась, то, конечно же, чувствовала не его член, а живот. Живот. Меня поражала эта подушка из мяса. Я повернулась и сказала ему это. Сильнее. Он повернулся и сделал это. Давай попробуем. Я начала думать о кроликах в деревне. Когда они свободно бегают. Я видела их уши в ящиках. Я видела, как они пробиваются снизу. Я искала что-то, чтобы он это сделал. Бежать. Свободным. По горам. Среди пустыни. По тихому океану. В шкатулке. По лабиринту. В чащу лесов. На воздух. Не было никого, кто бы все это сделал. Никто свободно не бегает. Я в клетке. Какая мерзость. Я заплакала. Я почувствовала, как он нехотя движется сзади меня. Он был иглой. А я ушком. Он был в пиджаке и галстуке. Время от времени он гладил меня по голове. Я чувствовала, как обезьяна карабкается по моим ногам. Царапает мои икры. Продолжает, повернувшись к другому телу. Телу Джанмария. Продолжает подниматься по нему. Добралась до его плеч. Заставила его фыркнуть. Удержать эту зверушку. Вперед. Добраться до шеи. До головы. Дернуть его за уши. Продолжать. Взобраться на крышку холодильника. Усесться прямо перед моим лицом. Уставиться в мои глаза. Удивленная. Недоверчивая. Хочешь понять. Какая смешная печаль. Все затуманилось. Поднялась с пола. Среди этого опьянения одна фраза. Она тебя любит, как дочку. Но я дочкой никогда не была. Ведь я потеряла свою мать.