Ну что ему стоит сейчас повернуться и уйти! Она сказала ему, что в его помощи не нуждается! Но Джонни стоял и, улыбаясь, смотрел на нее.

– Я только что вернулась. И мне ничего больше не хочется, только залезть в ванну, – с намеком сказала она.

– Да, горячая ванна поможет снять боль, – согласился он.

Почему он не уходит! В любую секунду Оливер выйдет посмотреть, кто же это пришел. Двое мужчин неминуемо столкнутся, и, кто знает, чем все это обернется...

Поздно. В эту самую секунду сзади раздались решительные шаги. Она не обернулась. Ей достаточно было увидеть, как широко раскрылись от изумления глаза Джонни, как метнулся его взгляд куда-то ей за спину. Несомненно, появился Оливер.

– Все в порядке, Дани? – осведомился он.

Твердым шагом он приблизился и встал рядом, тяжелым немигающим взглядом глядя на соперника.

А Джонни... с жалостью и презрением Дани увидела, что Джонни просто-напросто... испугался!

Что же ей делать? Сбежать и оставить двух мужчин наедине друг с другом – нет, это не годится!

Она отступила и повернулась так, чтобы видеть обоих.

– Разрешите вас познакомить, – ровным голосом сказала она. – Джонни, познакомься, это Оливер Ковердейл. Оливер, это Джонни Раст.

Она намеренно не сказала большего, назвала только имена – прежде всего потому, что вовсе не была уверена, что кто-либо из этих двоих останется в ее жизни! Судя по тому, как враждебно оба они смотрели и друг на друга, и на нее, ее сомнения имели под собой самые серьезные основания!

Она могла бы представить Джонни как бывшего друга – только бывшего. Она могла бы сказать, что Оливер – сын Конни Ковердейл. Но разве это все, что она может теперь сказать о нем?

Мужчины, обдавая друг друга ледяными взглядами, все же пожали друг другу руки. Словно два быка на арене, подумала Дани.

– Что ж, Джонни, если это все, что ты хотел узнать... – решительно начала Дани.

– Ковердейл... – задумчиво протянул Джонни, и глаза у него заблестели. – Сын Конни Ковердейл, я не ошибся?

– Даже если и так? – враждебно спросил Оливер.

– Ничего, – простодушно и открыто улыбнулся Джонни. – Дани все мне рассказала про книгу, которую она пишет для вашей матери.

Дани похолодела. Прозрачные холодные глаза обратились к Дани.

– Вот даже как? – бесстрастным голосом проговорил он.

Дани внутренне застонала. Ну что городит этот Джонни! Как это она ему все рассказала! Сказать, что она работает над книгой, – вовсе не значит сказать все! Но, конечно, она не может отрицать, что Джонни знает о книге...

– Вовсе не все, – опровергла она заявление Джонни, и сама поняла, как беспомощно звучит ее протест.

Сердце ее упало. Она поняла, что Оливер воспринял слова Джонни совершенно буквально. Думая, что они с Джонни близки, он, несомненно, сделал вывод, что она делилась с близким человеком всем, что важно для нее. И, следовательно, она обманула его, когда вчера заявила, что Джонни ничего не знает о дневниках.

Она с мольбой протянула к нему руки.

– Оливер, прошу тебя...

– Надеюсь, вы оба извините меня, – холодно бросил Оливер, не замечая протянутой руки. – Мне нужно ехать обратно в больницу. Всего доброго.

Дани бессильно уронила руки. Она понимала, что разговаривать с ним сейчас совершенно бесполезно. Пока рядом Джонни, из этого все равно не выйдет ничего хорошего. Может быть, из этого никогда не выйдет ничего хорошего.

– Я сам поговорю с Джанет насчет вещей моей матери, – тусклым голосом произнес Оливер. И презрительно бросил Джонни, проходя мимо него: – Счастливо оставаться.

Дани с отчаянием смотрела, как он стремительно спускается по лестнице к тротуару, перешагивая через две ступеньки.

Дани в ярости повернулась к Джонни. Она не могла бы с уверенностью сказать, какое будущее ожидает их с Оливером отношения. Но одно она знала твердо – они не должны были расстаться вот так, злейшими врагами.

– Большое спасибо, – с язвительностью, которая сделала бы честь и Оливеру, бросила Дани. – После твоих слов у Оливера создалось впечатление, что я обсуждаю личную жизнь его матери с каждым встречным!

– Не думал, что меня можно назвать первым встречным, – протянул Джонни. – Интересно, а что он делал здесь, у тебя дома?

Вид у него при этом был весьма задумчивый.

– Я... мы... – Дани неловко замолчала, растерявшись. Как же ответить на этот вопрос? – Мать Оливера в больнице, – наконец сказала она.

– Как жаль, – ответил Джонни.

– Ну и Оливер, естественно, очень расстроен, – продолжала Дани.

– Естественно, – отозвался Джонни. – Только это никак не объясняет, что мистер Ковердейл делал у тебя дома.

Дани пришла в ярость.

– Знаешь что, – выпалила она. – Мы, конечно, друзья, но это не дает тебе никакого права вмешиваться в мои отношения с другими моими друзьями.

И закусила губу, услышав, как с визгом шин по асфальту рванулась с места машина Оливера.

Джонни широко раскрыл глаза.

– Как ты сказала? Наша дружба не дает мне такого права?

– Нет, не дает, – отрезала Дани. – Я ведь не задаю тебе никаких вопросов насчет того, где ты проводишь вечера, когда мы не встречаемся. Ведь так?

Джонни помолчал. Потом спросил каким-то чужим голосом:

– Дани... Должен ли я понять все это так, что у вас роман?

– Да! Нет! Я не знаю! – закричала Дани.

Как она может это знать?! А теперь еще Оливер думает о ней бог знает что!

– Ах, ты не знаешь... Что ж, я понимаю, Оливер Ковердейл – улов куда богаче, чем преподаватель университета.

– Да как ты смеешь!

– Как я смею? – изумился Джонни. – Да не я же выставляю себя на посмешище! Неужели ты не понимаешь, что с этим Ковердейлом никакого будущего у тебя нет? Как только он получит от тебя то, что хочет, а это, судя по всему, не за горами...

– Уходи, Джонни, – бросила она, побледнев. – Уходи, пока ты не сказал что-то такое...

– О чем буду сожалеть? Как бы тебе не пришлось жалеть!

– Джонни, давай, по крайней мере, постараемся расстаться по-хорошему, – уже спокойнее сказала Дани. – Как друзья.

– Нет, спасибо, – холодно отозвался Джонни.

И пошел прочь, тоже перешагивая через две ступеньки.

Дани с облегчением прислонилась к дверному косяку.

– Дани, ты видела сегодняшние газеты? – Голос деда в телефонной трубке звучал очень взволнованно.

Дани помотала головой, пытаясь проснуться.

– А сколько сейчас? – Дани вытянула из-под одеяла вторую руку и нащупала будильник. – Дед, сейчас только полвосьмого!

– Я на ногах уже больше часа, – сообщил дед. – И уже успел прочитать утреннюю газету.

– Я еще не читала, – сонно отозвалась Дани. – Я газет не выписываю, покупаю по дороге на работу.

Дани почти не спала, лишь под утро забылась сном. И ранний звонок никак не успокаивал ее и так натянутые нервы.

– Дани, а почему ты не рассказала мне, что пишешь биографию Конни Ковердейл? – неожиданно спросил Лео Гарди.

– Что-о? – Дани мгновенно проснулась. – Этого никто не знает! Откуда же ты...

– Как и миллионы других американцев – из утренних газет, – саркастически ответствовал Лео.

Дани похолодела.

Джонни!

Другого объяснения не существует. О том, что Дани пишет книгу, знали, кроме нее, лишь несколько человек. И никто из них не выдал бы секрета! Об этом, несомненно, подумает и Оливер, когда прочитает газету! Или уже прочитал?

Так или иначе – ответственность за то, что история просочилась в прессу, лежит на ней. Оливер и не вспомнит, что именно его присутствие у нее в доме заставило Джонни так бешено ревновать, что он решил отомстить ей, а заодно и сопернику. Так или иначе – вина на ней.

Она ответила деду, который терпеливо ждал ее реакции:

– Я не только тебе не сказала. Я никому не сказала. Потому что об этом просила Конни. И потом, я тогда не думала, что тебя это как-то заинтересует.

– Тогда, – медленно повторил дед. – То есть, теперь ты думаешь, что меня может заинтересовать эта история?