Время шло, и тени становились длиннее. Где-то поблизости послышался голос какой-то мурашки:
— Эй, Мисс Муравей, Мисс Муравей, где вы? Мне нужно вам что-то сказать.
Мисс Муравей встала на ножки и двинулась вперед, на край валуна.
— Да, что там? — крикнула она вниз, глядя на другого муравья, стоявшего неподалеку.
Мурашка посмотрела вверх, шевельнула двумя своими усиками, а затем сказала:
— Ваш солдатик решил вас покинуть. Он сказал, что, как оказалось, вы не та девушка, которая ему нужна. Поэтому он ушел к той ветреной и взбалмошной молодой особе, которая живет где-то в этих краях, — сказав так, она указала куда-то вдаль.
Мисс Муравей так и села. Весь мир разрушился на ее глазах. Она молила Бога послать ей юного солдата, который бы любил ее и с которым вместе она могла бы обустроить свое семейное гнездо. И что же уготовила ей жизнь?
Вдруг Мисс Муравей и Берта вздрогнули от мощного глухого звука, который внезапно прокатился по земле и был похож на приближающееся землетрясение. Они поднялись на цыпочки, чтобы увидеть, что происходит. Но не успели они рассмотреть неясные, громадные, темные предметы, устремившиеся на них с высоты, как от Мисс Муравей, ее подруги, а также от посланницы-мурашки осталось мокрое место. Это ученики, которые закончили занятия в школе, пронеслись по игровой площадке, спеша по домам.
А где-то на далеком лугу стояли высокие травы. Там было прекрасно. Налитая здоровьем зеленая-презеленая трава. Лучи солнца согрели ее, дожди напоили ее, и сейчас этот луг мог восхитить кого угодно.
Где-то посреди поля, которое для его обитателей казалось настоящим лесом, два маленьких полевых мышонка резвились среди травы, весело катались по земле, а затем стали выбирать стебли потолще, карабкаться на них, качаться и перепрыгивать с одного на другой. Один мышонок подпрыгнул и достал до самых верхушек травы. Кубарем, скатившись вниз, он с веселым писком упал подле ног старой-престарой мыши.
— Будь осторожней, мальчик, — сказала старая мышь. — Что-то ты очень расшалился. Подобная шалость в нашем мире до добра не доведет. Скоро свершится великое Таинство. Весь наш лес рухнет под напором той громадной Машины, природу которой никто из нас не может даже представить. По виду этой травы я могу судить, что это случится очень скоро, и нам следует как можно скорее вернуться в свои норы.
Старая мудрая мышь повернулась и поковыляла с поля. Два маленьких мышонка глянули друг на друга, а затем посмотрели на нее — на ее покатую спину. Затем один из них сказал:
— Ох уж эта жалкая старуха! Вечно она портит нам удовольствие.
Другой сказал:
— Верно. Должно быть, она не любит детей. Она держит нас за рабов, которые должны приносить ей орехи, не получая ничего взамен.
Какое-то время маленькие полевые мышки продолжали резвиться, пока холодный шелест ветра не напомнил им о том, что скоро вечер. И, испуганно глядя на темнеющее небо, мышата поспешили домой.
В наступивших сумерках они задумчиво присели у входа в свою нору, грызя травинки и следя за тем, чтобы их не заметили ночные совы. Вскоре круглый серебристый шар луны заскользил по темному небу. Один мышонок сказал другому:
— Интересно, как оно там? Хотелось бы знать, есть ли мыши на этой большущей штуке над нами, которую мы так часто видим?
— Ай, не будь дураком, — ответил ему другой мышонок. — Ясно же, что ничего нет, кроме нашего мира.
Но потом он нерешительным голосом добавил:
— Ну да, вообще-то я и сам часто думаю, что должны быть и другие миры, где жили бы полевые мыши. Хотя наши священники говорят, что этот мир специально был создан для полевых мышей и нет никакой формы жизни, которая была бы выше, чем мы, полевые мыши.
— Да, верно, — сказал другой мышонок, — но наши священники также велят нам молиться. Я молился довольно усердно. Я просил послать мне свежего сыру и других вкусных вещей, но никто так и не ответил на мои молитвы. По-моему, если бы там был какой-нибудь Бог, то ему бы ничего не стоило время от времени присылать маленькому мышонку свежего сыру. Как думаешь?
Он вопросительно посмотрел на своего товарища, но тот лишь сказал:
— Даже не знаю. Я тоже молился, но никогда не получал доказательств того, что где-нибудь есть какой-то мышиный Бог. Да и летучих мышиных ангелов я тоже не встречал.
— Я тоже, — сказал другой, — видел только этих жутких сов и им подобных.
На этой важной мысли они закончили разговор и юркнули в норку.
Ночь тянулась медленно, и всякие любители темноты вышли на поиски пищи. Но маленькие полевые мышки надежно укрылись от них в своей норке. Утром забрезжил яркий рассвет и землю окутало мягкое тепло. Маленькие полевые мыши занялись своими повседневными делами. Они покинули свои норки и отправились в зеленый «лес» искать себе хлеб насущный.
Но вдруг они припали к земле, и кровь словно заледенела в их жилах. Какой-то невыносимый, адский шум приближался к ним. Такого шума они никогда раньше не слышали. Они оцепенели от ужаса. Один мышонок поспешно шепнул другому:
— Скорей, скорей, давай помолимся о спасении.
И это были последние слова, сказанные полевой мышкой, поскольку фермер наехал на мышей своей жаткой и их тела были порублены на куски и перемешаны со скошенной травой.
От большой пирамиды с башенками по сторонам донесся рев труб. Их медные звуки эхом разнеслись по долине, что простиралась у подножия пирамиды, которая на самом деле была священным храмом.
Люди испуганно переглядывались друг с другом. Неужто они опоздали? Что случилось? Такой трубный рев раздавался только во время тревоги или когда жрецы намеревались что-то сказать людям. Люди, все как один, бросили свои дела и нахоженным путем побежали к подножию пирамиды. Широкие-преширокие ступени поднимались примерно до третьей части пирамиды, в которой было множество выступов, напоминавших балконы или, точнее сказать, защищенные стенами дорожки. И, гуляя по этим дорожкам или балконам, священники проводили здесь свой досуг. Двигаясь, пара за парой, они прохаживались по дорожкам, заложив руки за спину либо спрятав их в широкие рукава своих одежд. Держась по двое, они шествовали, поминая Слово Господне и размышляя над тайнами Вселенной. Здесь, в прекрасной атмосфере высокогорья Анд, можно было легко наблюдать за ночными звездами, и так же легко можно было поверить в существование иных миров. Но сейчас огромная толпа жителей долины поднималась наверх — в главное здание Храма.
Сумрачный интерьер этого здания был настолько насыщен ароматными благовониями, что можно было задохнуться. То здесь, то там было видно, как местные крестьяне, привыкшие к исключительно чистому воздуху, начинали тереть руками наполнявшиеся слезами глаза, которые жгло от обилия едкого дыма.
Огни здесь горели тускло, но в одном из концов Храма стоял громадный идол из полированной бронзы — сидящая фигура человека. И даже нет, это был не человек, а нечто совершенно иное. Это был сверхчеловек, высотою он был с многоэтажный дом, и стоявшие возле его постамента люди едва доставали до середины его колена.
Прихожане вошли. Когда главный жрец убедился, что зал почти полон, прозвучал громкий удар гонга. Чей-нибудь острый взгляд, не затуманенный ароматным дымом, мог бы увидеть, как трепетно задрожал этот гонг в правой руке фигуры бога. Удары все еще раздавались, хотя никто больше не ударял в гонг. Никто даже не стоял ближе к гонгу, чем на расстоянии нескольких ярдов, но удары продолжали звучать. Вдруг, без участия человеческих рук, большие двери Храма закрылись. На мгновение наступила тишина, а затем на колене Бога появился Верховный жрец, облаченный в мягко ниспадавшие одежды. Его руки были подняты высоко над головой. Он посмотрел свысока на людей и сказал:
— Бог разговаривал с нами. Бог недоволен той помощью, какую вы оказываете Храму. Многие из вас не отдали ему десятину. Бог желает говорить с вами.
С этим он повернулся и пополз на коленях, глядя на торс изваяния. Затем рот изваяния открылся и оттуда донесся рокот. Люди рухнули на колени. Они закрыли глаза и прижали ладонь к ладони. Вдруг вместо рокота зазвучал громкий-прегромкий голос:
