Попробуем внимательно проанализировать аргументацию Т. Н. Нешатаевой и основные выводы, которые она делает. Если обратиться к содержанию соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений, участницей которых является Российская Федерация, то мы увидим, что в подавляющем большинстве этих международных документов иностранному инвестору предоставляется как режим наибольшего благоприятствования, так и национальный режим, в зависимости от того, какой из них является более благоприятным для иностранного инвестора[122]. Вот как выглядит типичный пример формулировки в указанных двусторонних соглашениях, который, кстати, соответствует положениям типового проекта, утвержденного постановлением Правительства РФ от 11 июня 1992 г. № 395 «О заключении соглашений между Правительством РФ о правительствами иностранных государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений»: «Режим, упомянутый в п. 1 настоящей статьи (речь идет о формулировании режима недискриминации. —A.A.), будет не менее благоприятным, чем режим, который Договаривающаяся Сторона предоставляет капиталовложениям и деятельности в связи с капиталовложениями собственных инвесторов или инвесторов любого третьего государства, в зависимости от того, какой из них является благоприятным» (п. 2 ст. 3 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Королевства Швеция 1995 г. о поощрении и взаимной защите капиталовложений). Более того, практически во всех международных договорах рассматриваемой группы закрепляется норма о том, что положения этих международных договоров не могут трактоваться в смысле, ограничивающем применение более благоприятного режима, закрепленного в других международных документах или национальном законодательстве. Наиболее развернуто эта норма сформулирована в ст. 10 Соглашения 1998 г. между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о поощрении и взаимной защите капиталовложений:
«Ничто в настоящем Соглашении не будет истолковано как умаляющее:
а) законодательство, административную практику и процедуры или административные или юридические решения каждой Договаривающейся Стороны;
b) обязательства по международным соглашениям, которые вступили в силу между Договаривающимися Сторонами; или
c) обязательства, которые каждая Договаривающаяся Сторона может взять на себя в отношении капиталовложений, произведенных инвестором другой Договаривающейся Стороны;
e) которые дают право капиталовложениям, доходам и деловой деятельности в связи с капиталовложениями на более благоприятный режим, чем предоставляемый настоящим Соглашением».
Таким образом, установление в международных соглашениях о поощрении и защите капиталовложений принципа национального режима для иностранных инвесторов является столь же распространенным, как и применение режима наибольшего благоприятствования.
Вряд ли можно согласиться и с утверждением о том, что принцип национального режима применяется в российской правовой системе только в сфере частноправовых отношений. Такое ограничение невозможно вывести ни из положений международных соглашений с участием Российской Федерации, ни из конституционной нормы, ни из правил Федерального закона «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации». Сфера действия последнего не замыкается частноправовой областью, а распространяется на любые отношения, связанные с государственными гарантиями прав иностранных инвесторов при осуществлении ими инвестиций на территории Российской Федерации (п. 1 ст. 1).
Вполне понятна политическая позиция автора о нецелесообразности предоставления иностранным лицам безоговорочного национального режима в публично-правовой сфере. Столь либеральный подход не свойствен даже правопорядкам развитых западных стран, не говоря уже о развивающихся государствах и государствах с переходной экономикой, в которых весьма актуальной является проблема защиты и поддержки отечественного производителя. Однако, по нашему глубокому убеждению, критерий целесообразности не может лежать в основе решения вопросов, связанных с правовым статусом иностранных инвесторов, а тем более оказывать руководящее влияние на складывающуюся судебную практику.
Нормы международных соглашений и российского законодательства прямо и недвусмысленно говорят о том, что изъятия из национального режима деятельности иностранных инвесторов ограничительного характера должны быть прямо установлены на уровне не ниже, чем положения федерального закона. Представляется недопустимым расширительное толкование этих ограничений, а также их установление в актах подзаконного характера или документах субъектов РФ. Свобода расширительного толкования таких изъятий способна свести на нет общие принципы обращения с иностранными инвестициями, заложенные в основополагающих законодательных актах, из чего прямо следует вопрос о нарушении Российской Федерацией своих международно-правовых обязательств, принятых в соответствии с соглашениями о поощрении и взаимной защите иностранных капиталовложений.
ГЛАВА 3. Метод прямого внутринационального регулирования. Национальное законодательство об иностранных инвестициях и двусторонние соглашения о поощрении и взаимной защите иностранных капиталовложений
1. Общие вопросы применения метода прямого внутринационального регулирования
В ситуации, когда государство допускает иностранные компании к ведению предпринимательской деятельности на своей территории с использованием организационно-правовых форм отечественных юридических лиц (через создание отечественных юридических лиц, учредителями которых являются иностранные компании), коллизионный метод не может принести желаемого правового результата. Коллизионная норма, по общему правилу, будет отсылать к праву данного государства, в соответствии с законами которого учреждено новое юридическое лицо и на территории которого находятся его официальные органы управления.
Однако по целому ряду политических и экономических причин государство не может зайти столь далеко и, предоставив в распоряжение иностранного лица отечественные организационно-правовые формы юридических лиц, полностью (без всяких ограничений и изъятий) распространить на деятельность такого рода компаний материальные нормы своего законодательства. Государство вынуждено принимать правовые нормы прямого действия, специально направленные на регулирование порядка допуска и осуществления последующей предпринимательской деятельности иностранных компаний на территории данного государства. Совокупность такого рода норм получила название «законодательство об иностранных инвестициях» и является внешним выражением применения другого метода международного частного права — метода прямого внутринационального регулирования.
В литературе вопрос о природе материально-правовых норм внутринационального права, специально направленных на регулирование отношений с участием иностранного элемента, а также о месте таких норм в правовой системе вызывает оживленные споры. Мнения авторов по данному вопросу можно разделить на следующие три основные группы.
Сторонники первой точки зрения считают, что рассматриваемая группа норм не должна включаться в состав международного частного права. По своей правовой природе эти нормы входят в соответствующие отрасли национального права— гражданское, административное и т.д. На такой позиции стоял один из крупнейших отечественных специалистов в области международного частного права Л.А. Лунц. Он отмечал следующее: «Выделение институтов советского материального права, предназначенных регулировать внешнюю торговлю и оборот с иностранными государствами, из сферы гражданского права в тесном смысле слова с отнесением этих институтов к международному частному праву, едва ли будет способствовать достаточно углубленному пониманию и изучению этих норм… Таким образом, став на указанный выше путь, мы пришли бы к тому, что граница между международным частным правом и гражданским правом была бы вовсе стерта»[123].
