- О, нет, меня не интересует болтовня. Я человек действия. - Алек поднял голову и попытался разглядеть выражение на лице Габриэля. В темноте почти ничего не было видно. Было новолуние, в затянутом тучами небе виднелась лишь тонкая полоска месяца. – Или ты думаешь, я человек?

Что? Алек вдруг понял, что Габриэль смотрит прямо на него.

- Ох, Алек, если бы только мы встретились при других обстоятельствах. Похоже, в тебе нет присущего людям презрения к оборотням.

- Зато достаточно презрения к тебе.

Габриэль усмехнулся.

- Ты веришь всем этим сказочкам, что рассказывал тебе Лиам.

- Сказочкам?

- О том времени, что он провел с нами. С четверкой.

- Лиам не рассказывал об этом. – По крайней мере, не так чтобы много.

Габриэль пристально посмотрел на Алека.

- Какая разница? Четверки больше нет. Люк мертв. – Габриэль, как ни странно, не обратил внимания на его слова. Хотя этот волк вообще был социопатом. – Да, теперь остался только я. Четверки из меня не получится, ведь так? Без новых рекрутов, конечно… а ты не считаешься.

Алек не понимал, к чему клонит Габриэль. Алек вообще мало что понимал. В голове стучало, странно, что он еще не отрубился.

- Как, по-твоему, сколько Лиаму понадобится времени, чтобы добраться сюда?

Поскольку Алек не знал, где они и как долго он пробыл без сознания, то понятия не имел. Он с трудом пожал плечами.

- Мне придется убить тебя, ты же знаешь. Конечно, только после того, как я медленно прикончу Лиама. Понимаешь, это надо было сделать давным-давно. Лиам ослушался меня, хотя должен был подчиняться. – Габриэль говорил и говорил, а Алек думал только о том, что Лиаму нельзя приходить сюда. По крайней мере, когда Алек умрет, голова перестанет раскалываться.

Габриэль замолчал и стал расхаживать перед Алеком вперед-назад, от мельтешения перед глазами закружилась голова. Алек закрыл глаза и сам не понял, как потерял сознание.

- То есть как это, «Алек у него»? – Лиаму казалось, что сердце сейчас выскочит из груди. – Вас было трое, и вы не смогли его защитить?

Вероника положила руку ему на плечо.

- Не прикасайся ко мне.

- Лиам, - сказала она. – Сейчас не время злиться.

Но его просто трясло от бешенства. Он был голый, только обратившись обратно в человека, и слишком устал, чтобы выслушивать подобные новости.

- Люк мертв, - продолжила она, хотя Лиам не мог думать ни о чем, кроме того, что Алек снова в руках Габриэля, хотя остальная его стая и в безопасности. – Дэвид его застрелил. Мы ведь не сидели сложа руки.

- Зачем вы вообще открыли гребаную дверь?

- Это сделал Алек.

- Нужно было его остановить.

Она развела руками.

- Он узнал девушку на крыльце и решил, что ей нужна помощь.

- Кто это был?

- Шэрон. Она работала с Алеком.

Черт. Лиам помнил эту женщину. Так и думал, что с ней что-то нечисто, но тогда он решил, что ее просто заинтересовала его внешность.

- Где она сейчас?

- В убежище. Сет взял заботу о ней на себя, потому что нам с Дэвидом не хватает терпения заниматься шестерками Габриэля. Это из-за нее Алека уволили, потому что ее попросил об этом Габриэль. Чувствует себя очень виноватой из-за этого и рыдает без остановки. Говорит, что видела тебя десять лет назад.

Лиам ее не помнил, но он всегда старался держаться подальше от этих прихвостней Габриэля, людей, которые присоединялись к четверке из-за секса, а потом не могли сбежать, потому что Габриэль всегда мог их отыскать. Он не раз доказывал, что любит охоту. Как сейчас.

Вошел запыхавшийся Трей и бросил:

- Просветите меня?

Вероника повторила все сказанное, потому что Лиам никак не мог прийти в себя. Но когда она закончила, он повернулся к Трею:

- Мы должны найти Габриэля.

Трей кивнул. Зазвонил телефон.

- Может, это опять он, - тихо сказала Вероника. – Он оставил сообщение. Хочет, чтобы ты, Лиам, пришел один.

- Как давно Алек у него? – спросил Лиам.

- Почти два часа.

Лиам схватил трубку.

- Да?

- Где ты, мать твою? – Габриэль.

Лиам выдохнул, не в силах выдавить ни слова. Он не думал, что, даже спустя столько лет, после того, как он вытащил Айру из лап четверки, Габриэль будет производить на него все тот же эффект. Но тогда он был всего лишь напуганным четырнадцатилетним мальчишкой, которого собирались избить до полусмерти и оставить зализывать раны в одиночестве.

- Я слушаю, - с трудом выговорил он. – Отпусти Алека и получишь меня.

- Хорошо, – протянул Габриэль. – Звучит справедливо, Лиам, мой своевольный волчонок. Я в круге. Встретимся там. Больше никого, запомни, или твой человек умрет. Это я тебе обещаю. Ах да, и никакого оружия, или твой человек умрет.

Прежде чем Лиам успел ответить, Габриэль отключился. А перед Лиамом возник Трей, который смотрел на него этими богомерзкими синими глазами. Лиам наконец-то признался себе, что так недолюбливал Трея все эти годы, хотя тот сделал так много для них с Айрой, только потому, что Трей слишком сильно, на его взгляд, походил на Габриэля.

- Куда, Лиам? – Голос Трея был тихим и мягким, совсем не таким, как у брата.

- В круг.

Вид у Трея стал раздраженный.

- Круг? Что это?

- Габриэль так называл одну поляну в лесу. Он любил «воспитывать» меня там. – Лиам потер лицо, пытаясь взять себя в руки. Ему не нравилось, что Трей мог почувствовать его напряжение. – Ты не можешь пойти. Иначе он убьет Алека. Сейчас все совсем не так, как в прошлый раз, когда Габриэль не ожидал, что именно ты придешь за Айрой.

- Я буду держаться с подветренной стороны.

- Нет.

- Лиам. Подумай. Тебе понадобится помощь. Ты знаешь, что я могу быть незаметным. Знаешь. Я не стал бы рисковать жизнью людей. Я никогда этого не делал.

Лиам снова посмотрел в эти синие глаза, но они уже не были холодными, вернее, не совсем. В них горел огонь, и Лиам не был уверен, что именно разожгло его.

- Зачем тебе это?

- Моему брату… - Трей запнулся, хотя на лице его ничего не отразилось… - пора на покой.

Лиам бежал. Он весь день пробыл волком, и от новолуния ему становилось не по себе. Ему хотелось превратиться в человека, хотелось оказаться дома с любимым и братом. Хотелось быть в безопасности, а не мчаться куда-то по темноте, не бояться. Сколько раз он бывал в круге, пока в тот, последний день не сбежал, не дожидаясь, когда Габриэль сделает из него отбивную? Для молодого оборотня это было трудное решение – ведь он так хотел быть частью стаи, так боялся одиночества, боялся сойти с ума, но Габриэль и его безжалостность и жестокость заставили Лиама сбежать.

Никогда еще ставки не были столь высоки. Тогда Габриэль старался не навредить Лиаму до такой степени, чтобы тот не мог исцелиться. Хотя Лиам всегда боялся, что волк не рассчитает силу. Сейчас же он жаждал крови. Крови Алека или Лиама, а может, и обоих, Лиам не знал наверняка.

Вероника позаботится об Айре, хотя было больно думать о том, что ему придется пережить еще одну потерю. Лиам знал, насколько сильно Айра к нему привязан. Думать о гибели Алека тоже было больно, мысль словно разрывала изнутри.

Резко остановившись, Лиам закинул голову и завыл от наполнявшей его ярости. Габриэль может посчитать это вызовом, но Лиаму было все равно. Хуже не будет – Габриэль любил решать сложные задачи, может, это позволит отвлечь его внимание от Алека.

Габриэль не отозвался, видимо, был в человеческом облике, и Лиам пронесся оставшиеся полмили, полный решимости спасти Алека, а потом и себя, решимости выжить, несмотря на то, что внутри все сжималось от страха.

Он постарался выкинуть мысли об этом из головы - в нем было достаточно гнева, чтобы скрыть более слабые эмоции – и побежал между деревьями к своему любовнику, который лежал посреди небольшой поляны. Рядом с его врагом. Как только Лиам остановился, Габриэль вздернул на ноги теряющего сознание Алека и приставил нож к его животу. Габриэль всегда любил бить именно в живот.