В артерию вставляют канюлю, которую с помощью длинной трубки соединяют с канистрой с раствором для бальзамирования. Мак включает насос.

Вдруг все приобретает смысл. Буквально на глазах лицо мужчины молодеет. Жидкость для бальзамирования наполняет жизнью его ткани, заполняет его впалые щеки, морщинистую кожу. Кожа розовеет (жидкость для бальзамирования содержит розовый краситель), она больше не кажется обвислой и истонченной. Мужчина выглядит здоровым и на удивление живым. Вот почему не следует хранить тело в холодильнике до похорон в открытом гробу.

Мак рассказывает мне о девяностосемилетней женщине, которая после бальзамирования выглядела на шестьдесят лет: «Мы вынуждены были нарисовать ей морщины, иначе семья не признала бы ее».

Но каким бы здоровым и помолодевшим ни выглядел наш мистер Неизвестный этим утром, в конечном итоге его тело начнет разлагаться. Бальзамирование в данном случае имеет целью представить тело в презентабельном виде во время похорон, но не дольше. (В анатомических лабораториях для более длительной консервации используют большее количество и более высокую концентрацию формалина; такие тела могут храниться годами, однако они приобретают маринованный вид, как в фильмах-ужастиках.) «Когда уровень грунтовых вод повышается и гроб намокает, – объясняет Мак, – происходит такое же разложение тела, как и без бальзамирования». Вода обращает химические реакции, происходящие при бальзамировании.

Похоронные конторы оборудуют герметичные склепы, не пропускающие воду и воздух, но даже в таких склепах возможность бесконечного хранения тела сомнительна. В теле могут остаться споры бактерий, способные выдерживать экстремальную температуру, высушивание и воздействие химических агентов, включая те, что используются для бальзамирования. В конечном итоге формалин разлагается, и из спор появляются бактерии.

«Организаторы похорон заявляют, что после бальзамирования тело будет храниться вечно», – говорит Мак. «Если речь идет о том, чтобы уговорить семью покойного произвести бальзамирование, поверьте мне, работник похоронного бюро скажет вам все что угодно», – соглашается Томас Чемберс из похоронной службы В. В. Чемберса; его дедушка распространял в рекламных целях довольно безвкусные календари с изображением обнаженного женского силуэта под лозунгом: «Прекрасные тела от Чемберса». (Женское тело на календаре не являлось забальзамированным трупом, как намекала Джессика Митфорд в книге «Американский путь смерти» (The American Way of Death), это было бы слишком сильным шагом даже для дедушки Чемберса.)

Для активизации исследований компании, производящие жидкость для бальзамирования, спонсируют конкурсы по достижению лучшей сохранности тел. Они надеются, что кому-нибудь удастся подобрать оптимальное соотношение консервантов и гидратирующих веществ, которое позволит сохранять тело годами без мумифицирования. Участникам конкурсов предлагают присылать фотографии наиболее хорошо сохранившихся тел, а также состав использованных растворов и протокол бальзамирования. Информация о победителях и фотографии должны печататься в специализированных журналах – до появления книг Джессики Митфорд считалось, что неспециалисты в похоронных делах не открывают журналов типа Casket and Sunnyside.

Я спросила Мака, что заставило похоронные агентства отказаться от своих заявлений о возможности вечной сохранности тел. Как это часто бывает, причиной послужили судебные процессы. «Один человек оплатил место в склепе и похоронил там свою мать. Раз в полгода он приходил туда обедать, открывал гроб матери и проводил с ней час своего обеденного времени. Одной особенно дождливой весной все стало промокать, а на лице у матери появилась борода – все тело было покрыто плесенью. Мужчина подал в суд, выиграл процесс и получил от похоронного агентства двадцать пять тысяч долларов. В результате похоронные конторы перестали делать подобные заявления». Следующий удар был нанесен Федеральной торговой комиссией, которая в 1982 г. запретила похоронным агентствам заявлять, что продаваемые ими гробы обеспечивают бесконечно долгую защиту от разложения.

Вот что такое бальзамирование. Оно может придать вам презентабельный вид во время ваших похорон, но не способно защитить от разложения и превращения в вампира, подходящего для празднования Хэллоуина. Это лишь временное консервирование, действующее подобно нитритам в салатном соусе. В конце концов, любое мясо, что бы вы с ним ни делали, засохнет и испортится.

В результате, какой бы путь вы ни выбрали для своего тела после смерти, все равно оно в любом случае не будет выглядеть слишком привлекательно. Если вы склоняетесь к тому, чтобы пожертвовать свое тело для научных исследований, пусть вам не мешают образы препарированного и расчлененного тела. Они, на мой взгляд, не более отвратительны, чем картина обычного гниения или процесс сшивания ваших челюстей через ноздри для похоронного представления. Даже кремация не выглядит особенно привлекательной, если верить книге «Химия смерти» (The Chemistry of Death), написанной в 1963 г. В. Е. Д. Эвансом – бывшим преподавателем патологической анатомии Лондонского университета. «Кожа и волосы воспламеняются и сгорают очень быстро. На этой стадии происходит тепловая коагуляция мышечных белков, в результате чего мышцы могут медленно сокращаться. Бедра расходятся, и ноги постепенно сгибаются. Существует популярное мнение, что в начале кремации тепло заставляет тело с такой силой согнуться вперед, что оно принимает сидячее положение, откидывая крышку гроба, однако никто лично этого не видел…

Иногда до сгорания кожи и мышц живота происходит разбухание живота, что связано с образованием пара и расширением газов в брюшной полости.

В результате разрушения мягких тканей постепенно проступает скелет. Сначала оголяется череп, затем появляются кости конечностей. Содержимое брюшной полости горит достаточно медленно, а легкие еще медленнее. Было замечено, что при кремации труднее всего полному сгоранию подвергается головной мозг. Даже когда череп распадается на части, мозг остается в виде темной расплавленной массы липкой консистенции. Наконец, проступает позвоночник, внутренние органы исчезают, кости пылают, и скелет разваливается».

Капельки пота покрывают внутреннюю поверхность защитного экрана Николь. Мы провели в комнате для бальзамирования более часа. Работа практически закончена. Тео смотрит на Мака: «Нужно зашить анус, – он поворачивается ко мне. – Иначе может испачкаться погребальная одежда, и это будет ужасно».

Я понимаю слова Тео. Да, жизнь состоит из таких элементов: протечка и экскременты, гной и сопли, слизь и моча. Мы все живые существа. Наша жизнь в моменты рождения и смерти состоит из серии биологических процессов. А в моменты между рождением и смертью мы делаем все, чтобы об этом забыть.

Поскольку наш мистер Неизвестный не будет выставлен на похоронах, Мак должен решить, на каком этапе студенты могут закончить работу. Он считает, что можно остановиться. Разве только гостья захочет продолжения. Все смотрят на меня.

«Нет, большое спасибо». На сегодня достаточно биологии.

Мертвецы редко отличаются каким-либо талантом. Они не могут играть в водное поло, завязывать себе шнурки или активизировать рыночную торговлю. Они не могут шутить или танцевать до упаду. Но есть одна вещь, с которой мертвые справляются превосходно, – они умеют превозмогать боль.

Возьмем, к примеру, UM006. UM006 – это труп, который недавно проделал путь по Детройту от Университета Мичигана до отдела биоинженерии в Университете Уэйна. Его работа, которую он начнет выполнять сегодня в семь часов вечера, заключается в том, чтобы принять на себя боковой удар. Возможно, испытание закончится переломом ключицы или лопатки, но UM006 этого не почувствует, и удар не станет помехой в его каждодневной деятельности. Соглашаясь подвергаться ударам в плечо, UM006 помогает исследователям понять, какую нагрузку может выдержать плечо человека при боковом столкновении автомобилей, а при каком ударе возможны серьезные повреждения.