© Г. Корчагин, Д. Могилевцев, А. Новиков, А. Петрушина, К. Плешков, О. Полей, Г. Соловьева, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

– И что сейчас будет? – спросил Джефф О’Хара, глядя красными от усталости глазами на деревянный ящичек с рядом разноцветных лампочек на крышке.

– Перехожу к демонстрации, – ответил Антонини. Его длинные узловатые пальцы заплясали по рядам кнопок на задней стенке ящичка, и ритмично заполыхали разноцветные огоньки. Откинув с лица длинные седые волосы, он сосредоточенно нахмурился. – Для управления колороматахромом требуется немалый опыт, почти искусство, которое состоит в том, чтобы обнаружить гармоничные колебания, почувствовать дисгармонию, а затем выбрать нужное сочетание… О! Я только что зафиксировал отклонение… оно все четче… Большой палец… на вашей правой руке… с ним что-то неладно…

– Там у меня заусеница, – проворчал Джефф, записывая несколько строк в блокнот. – Сложно не заметить.

– Заусеница? Я ее не видел, поскольку глаза мои, естественно, были закрыты. Но гармоничные колебания должны устранить изъян. Поближе к ящичку, пожалуйста. – Снова замелькали длинные пальцы и замерцали огоньки. – Сейчас начнется излечение, и ваша кожа восстановится.

– С большинством заусениц поступают проще, – сказал Джефф, покусывая свою. – Ладно, Антонини, можете выключать, я уже видел достаточно. По условиям нашего фонда вы имеете право на грант…

– Ага! – Антонини театрально выпрямился, сплетя пальцы на груди, и в глубоких темных глазницах вспыхнули огни. – Значит, вы верите! Осознаете ценность моего колороматахрома!

– Я осознаю, что это всего лишь груда мусора, а его работа – простой фокус, но мое мнение значения не имеет. А теперь, для документов, – как ваше имя?

– Вы меня оскорбляете! – взвизгнул Антонини, в негодовании размахивая руками. – Вы сомневаетесь в моей правоте, в моих открытиях, в моих поисках, чтобы надо мной посмеяться! Берегитесь, пока мои пальцы по своей собственной воле не вцепились в ваше лживое горло, источающее яд…

– Спокойнее! – глухо прорычал Джефф, расправляя под пиджаком мускулистые плечи.

Несмотря на средний рост, зарождающуюся лысину и возраст под сорок, он производил впечатление человека, с которым шутки плохи, – пять лет службы в морской пехоте наложили неизгладимый отпечаток. Антонини сразу же перестал размахивать руками и попятился.

– Вот так-то лучше, – сказал Джефф. – Как я уже вам говорил, это всего лишь мое личное мнение, о котором вы и спрашивали. На возможность выдачи гранта оно не влияет, не считая того, что я поместил вас в низшую категорию по причине явной бесполезности вашей штуковины. Вот вам пачка бланков, несколько конвертов с марками и адресами и брошюра с инструкциями. Читайте инструкции и в соответствии с ними заполняйте бланки отчетов. Их отправляйте по почте в последний день каждого месяца, а от фонда будут приходить чеки, в данном случае на сто долларов.

– За столь мизерную сумму я никогда не…

Тяжелый взгляд Джеффа заставил его замолчать, а затем прошелся по разваливающейся мебели и пыльным занавескам.

– Театральные представления оставьте для простаков. Судя по виду этой свалки, сто баксов – это на девяносто восемь больше того, что вы зарабатываете сейчас. Так что слушайте внимательно. Нас не интересует, скольких людей вам удалось или не удалось излечить на самом деле, – нас интересуют лишь подробные отчеты. Мы их тщательно проверяем. Если попадетесь хоть на малейшем преувеличении, на микроскопической лжи в описании результатов ваших процедур, вы будете немедленно исключены из нашего реестра без возможности восстановиться. Вам ясно?

– Более чем, – уныло ответил Антонини.

Он упал в кресло и начал просматривать брошюру с инструкциями, что-то бормоча. Джефф взглянул на часы и защелкнул дипломат:

– Если есть вопросы, звоните в фонд, номер на внутренней стороне обложки. А мне пора. Я жду междугородного звонка.

Свежесть ранней весны чувствовалась даже в пропитанном смогом воздухе городских улиц. Джефф свистнул, подзывая такси. Продолжая насвистывать, он толкнул внушительную тиковую дверь с золотыми буквами: «Комиссия по благотворительности, обслуживанию и контролю качества». Заметив его, Салли Паркер подняла взгляд от пишущей машинки.

– Засвистите по-другому, когда увидите, кто ждет в вашем кабинете, – сказала она.

– Никому не разрешается ждать у меня в кабинете.

– Похоже, умеренный образ жизни дурно влияет на память. «Мисс Паркер, – сказали вы мне, – если в мое отсутствие придет страдающий плоскостопием джентльмен в ботинках сорок пятого, пусть подождет в моем кабинете». Конец цитаты.

– Представитель закона? – Джефф задумчиво прищурился. – Интересно, что стряслось на этот раз? – Он вошел в кабинет и хмуро уставился на упитанного мужчину, который стоял у окна, держа руку в кармане пиджака. – Моя фамилия О’Хара. Чем могу помочь?

– Маннгеймер, детектив. – Незнакомец неуклюже вытащил левой рукой удостоверение и махнул им; правая оставалась в кармане.

– Рад познакомиться, сержант Маннгеймер. Что вы хотели?

– К нам поступила жалоба…

– На меня?

– Нет, на какого-то жулика по имени Акакака, который, как выяснилось, получает деньги от вашего фонда, и нам нужны некоторые сведения…

– Одну минуту, сержант. – Подойдя к ряду шкафов, Джефф вытащил ящик с табличкой «А – Д» и быстро просмотрел его содержимое, после чего вернулся к столу с папкой в руке и перелистал ее. – Да, помню его, приятный старичок, ему как минимум лет девяносто. Что вы хотите о нем узнать?

– Все. Если вы согласитесь передать нам эти документы, они станут ценным доказательством для суда.

– Этого я сделать не могу, сержант Маннгеймер. – Джефф закрыл папку и положил на нее руки. – Наша документация конфиденциальна. Я отвечу на все вопросы, на какие сумею, но к картотеке вас не допущу.

Будь Маннгеймер чуть внимательнее, он заметил бы, как внезапно похолодел тон О’Хары.

– На вас лежит гражданская ответственность! – прорычал детектив, нахмурившись так, что глаза-пуговки скрылись за бровями. – Этот Акакака – жулик, который якобы читает будущее. Он водит за нос простофиль, а вы его покрываете, О’Хара, и мы имеем право посадить вас в тюрьму вместе с ним как соучастника. Будьте с нами честны, и мы всегда вам поможем, но попробуйте только обмануть, и окажетесь за решеткой.

– Не пытайтесь меня запугать, фараон безмозглый! – рявкнул Джефф, бросая папку в ящик стола и щелкая замком. – Можно подумать, будто у вас самих все кристально чисто. Ввалились без ордера на обыск, пытались в мое отсутствие добраться до конфиденциальных документов, а это самое настоящее уголовное преступление.

– О чем это вы?

– Вы не вынимаете правую руку из кармана – вот о чем! Все мои шкафы надежно заперты. Любой, кто попытается их открыть, получает заряд несмываемой красной краски. Какого цвета ваша рука, Маннгеймер?

Детектив вскочил, и если цвет его руки оставался неизвестным, то лицо определенно побагровело.

– Я все про вас знаю, О’Хара, – заорал он, – но хотел обойтись с вами помягче. Это моя ошибка, и она не повторится. Мы следили за вами в центре города, да, следили, и добьемся…