Тогда меня пригласила к себе легендарная летчица Анна Рейтш. В тяжелой катастрофе, произошедшей во время испытательного полета на прототипе реактивного истребителя, она получила множество переломов и выкарабкалась только благодаря своей сильной воле. С тех пор Рейтш жила в доме Люфтваффе. Она поддержала меня, сказав, что «V-І» можно пилотировать. Однако ей был дан формальный запрет предпринимать какие-либо действия в данном направлении.
По ее мнению, причины несчастного случая можно было определить, не дожидаясь результатов расследования комиссии. Они были понятны — оба пилота до этого времени летали исключительно на винтовых машинах, в то время как прототип был легче серийного «V-І» и развивал скорость до 700 км/ч, а при посадке — 180 км/ч, поэтому пилоты и не справились с заданием. Анна намеревалась возобновить испытания, впрочем, как и два ее сослуживца, пилотировавшие уже реактивные самолеты.
Я отказался, объясняя это полученными приказами и тем, что мы не получим «Хейнкель-111» в Гатов для своих экспериментов. Анна пожала плечами и сказала: «Я думала, вы более смелый. Если хочется, то летать можно всегда. Мои сослуживцы посетили ваши мастерские и исследовали первые «V–I». Я уверена, мы правы — это великолепные самолеты. Мы еще поговорим с вами на эту тему, а пока — до завтра».
Должен признаться, я провел бессонную ночь. Третий несчастный случай был вполне возможен. Имел ли я право вовлекать в эту авантюру прекрасную женщину-птицу, о которой мечтали многие молодые немцы? На следующий день Анна и ее товарищи убедили меня отвлечь коменданта аэродрома. С безразличным выражением лица я сказал ему, что пришло разрешение на продолжение операции «Рейхенберг», после чего попросил «дельного совета» по какому-то вопросу. Я приказал двум офицерам не оставлять коменданта ни на минуту, сопроводить его в казино и позаботиться, чтобы он ни под каким предлогом не позвонил в штаб фельдмаршала Мильха.
У меня сжалось сердце при виде «Хейнкеля», сбрасывающего пилотируемый Анной «V-І». Без колебаний она взяла на себя рискованное дело, зная, что соприкоснется с землей на скорости 180 км/ч. Не знаю почему, но я был уверен, что ей повезет. И повезло — она приземлилась, «как бабочка», и возобновила испытание. Я поздравил ее от всего сердца.
Она ответила: «Что за великолепный самолет! Благодаря ему мы совершим великие дела, вот увидите!»
Оба сослуживца Анны также взлетели и приземлились без особых трудностей. К сожалению, в будущем нас не ожидали военные успехи.
Когда разошлась весть о подвиге Анны и двух ее сослуживцев, мы получили разрешение на изготовление пяти прототипов, на которых могли тренироваться тридцать избранных пилотов. Из числа сотен кандидатов мы выбрали во Фридентале еще шестьдесят добровольцев из Люфтваффе. Наконец можно было осуществлять наиболее смелые замыслы! К сожалению, из заказанных мною в начале 1944 года 500 кубических метров авиационного топлива была поставлена только часть. Пилоты «V-І» оставались в моих подразделениях до окончания войны. Большинство из них отличились храбростью и хладнокровием во время проведения боевых операций.
После войны я видел американский фильм, фабула которого была основана на эпизодах операции «Рейхенберг». Актриса, исполняющая роль Анны, взбиралась на самолет-снаряд, наклонившийся на рампе, и была запущена в полет на пляже какого-то северного моря.
Несчастья не миновали Анну, ее обвинили в том, что она якобы вывезла фюрера из полыхающего Берлина в последние дни апреля 1945 года.[148] Она живет во Франкфурте-на-Майне, и я часто ее навещаю. Анна всегда верила в немецкую родину и свободную, живущую в согласии Европу. Если иногда я вспоминаю о ее подвиге, она смеется и с энтузиазмом восклицает: «Это действительно был прекрасный самолет! Вот если бы он появился у нас на шесть или восемь месяцев раньше!»
«V-2» была не самолетом-снарядом, а ракетой, имевшей по одной из последних версий длину 14,03 м, диаметр у основания 3,584 м и 1,651 м в головной части. Стартовый вес — 12,9 т, 70 процентов которого приходилось на долю топлива. Радиус ее действия доходил до 400 километров; скорость 3000–5300 км/ч. «V-2» содержала в себе около 1000 кг взрывчатого вещества.
Конструктором «V-2» был руководитель очень деятельного коллектива молодых специалистов тридцатилетний инженер Вернер фон Браун, принявший после войны американское гражданство. Он получил мировую известность.
Браун работал в экспериментальном центре сухопутных войск в Пеенемюнде, под руководством полковника Вальтера Дорнбергера, который был не только отличным офицером, но и, как говорят французы, Un chictype.[149] Первое решающее испытание «V-2» (конечно же, без взрывчатки) провели 3 октября 1942 года в Пеенемюнде. Ракета, достигнув высоты 80 километров, поразила цель, находящуюся на расстоянии более 190 километров. Гитлер лично интересовался испытаниями в Пеенемюнде. Он произвел Дорнбергера в генералы, а молодому инженеру Брауну присвоил профессорское звание. В начале июля 1943 года Гитлер вызвал их обоих к себе в ставку. Шпеер вынужден был согласиться с фактом, который сегодня известен всем — Гитлер понимал революционное значение ракеты «V-2». После беседы с фон Брауном он заявил следующее: «Этот молодой инженер сконструировал ракету, принцип действия которой опровергает все известные до сих пор правила баллистики. Мы сможем достать наших противников за океанами и на огромных расстояниях. Однако я считаю, что этот молодой ученый прав, когда он говорит, что благодаря более мощным ракетам мы получим возможность исследовать пространство вокруг Земли, а также, быть может, некоторые другие планеты нашей системы. Думаю, что благодаря фон Брауну мы сделаем великие открытия».
Я был лично знаком с профессором Брауном во время войны, а позже с ним переписывался. Это очень доброжелательный человек, одаренный не только большими знаниями, но и живым воображением. Браун, еще будучи совсем молодым инженером и работая в 1933–1936 годы в экспериментальном центре в Куммерсдорфе, уже являлся специалистом по ракетам и мечтал об их использовании для путешествий в космос и полетов на Луну.
Пеенемюнд находится на острове Узедом, там, где река Одер впадает в Балтийское море, недалеко от нынешней немецко-польской границы.
Через несколько недель после встречи Вернера фон Брауна с Гитлером остров подвергся бомбардировке, его оборудование было уничтожено и 800 человек погибло. Наши «почетные корреспонденты» из Швейцарии и других государств имели к этому непосредственное отношение.
Исследователей из центра распределили по другим местам, а в Кохель в Баварии был сооружен «воздушный тоннель», в котором воздух мог двигаться со скоростью до 4800 км/ч. Это значительно превышало максимальную скорость, планировавшуюся для тестов подобного рода самыми смелыми специалистами противника.
Как и «V-1», ракету «V-2» создавали на нескольких удаленных предприятиях; окончательный монтаж осуществляли бригады немецких рабочих.[150]
Вернер фон Браун и его молодые сотрудники оказались смелыми открывателями будущего. Осмелюсь сказать, что они были провидцами; их мысли уходили далеко в будущее. В начале 1944 года профессор сделал одному журналисту заявление, тогда напоминавшее цитату из повести Жюля Верна или отрывок из научной фантастики. Однако это была лишь прелюдия к выполненным позже благодаря ему работам. Нам известно, что его концепция многоступенчатых ракет, берущая свое начало от «V-2», сделала возможным в будущем запуск на орбиту искусственных спутников и посадку на Луну. Астронавтика многим ему обязана.
Теории фон Брауна, иллюстрированные рисунками, дававшими определенное представление об изготовлении ракеты, были напечатаны в одной из немецких газет. Эта информация сразу же была замечена прессой нейтральных государств.
