Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Трубка валялась на закрытом, во избежание попадания краски, прозрачной пленкой столе и надрывалась от звонков. Полина скатилась с лесенки и схватила телефон.

— Это ты, подруга? — прозвучал хрипловатый голос Акулины. — Хотя кто там у тебя еще может быть… — Полина словно увидела, как певица криво усмехнулась.

— Привет, — отозвалась она.

— Еще не нашла работу?

— У меня много предложений, — решительно отозвалась Полина. — Мне остается только выбирать.

— Еще бы! — хохотнула Акулина. — После работы у меня ты, наверное, нарасхват. Но не спеши. Мы еще поработаем вместе!

— Ты в Москве? — спросила Полина, хотя что-то ей подсказывало, что это не так.

— Нет. Я тут немного задержусь.

— В Коста-Бланка? Ты оттуда звонишь?

— Не угадала. Звоню тебе из Мадрида. Только что навестила в госпитале твоего дружка. Знаешь, у него очень мало шансов выкрутиться. Большая потеря крови, да еще заражение.

— Что? Что ты сказала? — почти завопила Полина. — Что случилось?!

— Коррида, подруга. Коррида, как ты знаешь, дело непростое и опасное. Этот новый хваленый стадион стал для сеньора Эредья роковым. Как говорится, Акела промахнулся. И теперь у меня появились отличные шансы, в отличие от него, выкарабкаться из дурацкой ситуации с мальчишкой, в которую он меня загнал. Знаешь, один очень умный и очень жестокий тиран говорил: нет человека — нет проблем. Так вот, я с ним в этом вопросе полностью согласна.

— Это невозможно, это ты все придумала, зачем? — Голос Полины сорвался, и она больше не могла сказать ни слова.

— Так как насчет работы? А? Теперь нам ни к чему соперничать. Ты покинула Антонио. А он скоро, очень скоро покинет нас, грешных.

Ничего больше Полина слушать не стала. Она бросила трубку, так и не ответив на последний вопрос Акулины. Какой же бессердечной можно, оказывается, быть! Хотя при чем тут бессердечность, если речь идет о враге? Тут остается только порадоваться случившемуся. Телефон звонил снова и снова, но Полина не отвечала. Она сидела в кухне с радостными апельсиновыми стенами, а сердце ее пульсировало где-то в горле, во всяком случае, ей так казалось. Полина не знала, сколько времени она вот так, неподвижно, уставившись в невидимую точку, провела за столом, по пленке расползались оранжевые солнечные пятна, а за окном по-прежнему лил нескончаемый дождь. И тут она заплакала — от бессилия и отчаяния. Но, дав волю слезам, все-таки сумела постепенно успокоиться и начать действовать. И первое, что она сделала, — заказала билеты в Испанию. Виза у нее еще, к счастью, не кончилась.

Она не знала, куда ей направиться. Но не все ли равно? В конце концов, она найдет кого-нибудь на вилле в Коста-Бланка, того же Риккардо или Лусию. А если их уволила Акулина, которой, к слову сказать, на вилле нет, она сама сообщила, что находится в Мадриде, тогда Полина поедет на ферму Антонио. Там-то должны что-то знать! Тем более что, если Рико выгнали, ему, кроме этой фермы, податься некуда. Найти Риккардо! Вот что ей нужно.

И она его нашла! Даже легче, чем предполагала. Ей вовсе не понадобилось искать ранчо Антонио. Акулине было не до возни со слугами, и Рико по-прежнему жил в своем домике, затерянном среди кустов роз и апельсиновых деревьев. Он даже не удивился, увидев у дверей Полину с небольшой спортивной сумкой на плече. Она в Москве собралась быстро, покидав в сумку, что придется. Ей было не до нарядов, и одна-единственная мысль жгла ее: надо успеть! Надо увидеть Антонио. Пусть даже в последний раз.

— Сеньорита Полина! Добрый день! — поприветствовал нежданную, а может быть, и ожидаемую гостью Риккардо. — Хотя, если вдуматься, то добрым его не назовешь.

— Я могу войти? — спросила она.

— Конечно, заходите! — Он посторонился, пропуская Полину в уже знакомую ей комнату. — Хотите кофе, лимонаду или чего-нибудь покрепче?

— Чего-нибудь покрепче, — сказала она и бросила на пол сумку, опускаясь в жесткое, неудобное кресло.

Старик куда-то вышел, потом вернулся и на подносе принес бутылку «Баккарди» и пару стаканов со звеневшими в них кусочками льда и дольками лимонов.

— «Баккарди»? — Полина усмехнулась. — Наверное, на вилле его огромные запасы.

— Да, — просто кивнул Риккардо, — сеньор Васкес тоже его любил. Вот и приучил свою жену.

— Вы имеете в виду первую или последнюю.

— Конечно, последнюю. Росита никогда ничего крепче «Сангрии» не пила.

— Сеньор Риккардо, — Полина сделала щедрый глоток и, поскольку сочла, что они достаточно поговорили ни о чем, перешла к делу, за которым сюда приехала, — что с Антонио? Все действительно настолько серьезно, как мне сказала Акулина?

— Значит, она вам все-таки позвонила, — задумчиво крутя бокал в узловатых пальцах, проговорил Рико.

— Да. Но не из гуманных соображений. Она сочла, что может снова со мной работать, вернее, я с ней. Потому что, как она считает, предмет нашего раздора уже вне игры. Это так?

— Боюсь, что ничего утешительного сказать не могу.

— И все-таки! Говорите прямо. Как это случилось? И где он сейчас находится? Мы можем поехать к нему? Нас пустят? Я хочу его видеть! Прошу вас, не молчите! Или уже случилось непоправимое?!

— Нет, успокойтесь. Вы задали так много вопросов, что я и не знаю, с чего начать.

— С начала! — потребовала Полина.

— Была коррида на том самом новом стадионе, о котором, как вы помните, говорили тогда на ферме. Сеньор Антонио решил принять участие в поединке, в этот раз сумма чуть ли не вдвое превышала обычную. А ему нужны были деньги. Для мальчика. Вернее, для этого безбожного суда! — Он повысил голос.

— Но разве он так и не сказал Акулине правду о Санчо?

— Нет. Но, как я понял, сказали вы. Потому что она в тот же день намертво пристала ко мне с расспросами. И я все отрицал. Потому что и так пожалел, что выдал тайну. Антонио не хотел огласки.

— Но почему? — поразилась Полина. — Что тут особенного?

— Наверное, что-то есть. Я не силен в юриспруденции, но, возможно, огласка лишила бы Санчо его наследства. Кто знает? Я не знаю. Наверное, мои предположения слишком глупы.

— Это не так уж важно почему. — Полина откинулась в кресле и снова проглотила обжигающий ром. Она пила и совершенно не пьянела. Голова оставалась ясной и чистой, гораздо яснее и чище, чем была в Москве.

— Я опущу подробности этого боя. Но в тот день сеньор Эредья был явно не в своей лучшей форме. И я это заметил и сказал ему, что не стоит выходить на арену, когда на душе буря.

— А что сказал он?

— Ничего. Рассмеялся и, как обычно, пожал плечами. Он никогда никого не слушал.

— И где он сейчас?

— В госпитале Святого Сердца, в Мадриде. У него лучшие врачи, лучшие лекарства. Все есть. Но он не приходит в сознание. Как будто бы не хочет просыпаться. Я понимаю его. Слишком много проблем. Слишком тяжело. Но он никогда от проблем не бежал! — Риккардо стукнул кулаком по столу, и в глазах его промелькнула молния гнева, а потом их заволокло влагой слез. — Мальчик, Антонио! Неужели я лишусь радости работать у тебя, общаться с тобой, преданно тебе служить, как служил Игнасио! Мои дорогие мальчики решили покинуть одинокого старика. — Риккардо сейчас был совершенно не похож на себя.

— Есть еще Санчо, — напомнила Полина, но Рико ее не слушал. Он был поглощен своим горем. Полина подумала, что старика надо расшевелить, заставить что-то делать. И почему он здесь, а не рядом со своим «мальчиком»?

— Сеньор Риккардо? А почему вы здесь? И где Санчо?

— Надо присматривать за домом и садом. Никого, кроме меня, тут больше не осталось. Лусия ушла. Санчо пока с мачехой, в мадридской квартире сеньора Игнасио. Сеньора Васкес уже принялась наводить свой собственный порядок. Не сегодня, так завтра тут появятся новые слуги.

— Это еще почему? — Полину охватила злость. Он уже похоронил Антонио? Но ее тореро еще жив! — Вы говорите так, будто Антонио уже нет в живых! Не нужно, прошу вас! Поедемте к нему! Сейчас же!

— Дорога займет много времени. Нас могут не впустить. Там строгие порядки.

19
{"b":"199160","o":1}