Тем временем (в 1619 г.) вернулся царский родитель, Филарет Никитич, и взял все это дело в свои мощные руки. Между прочим он спрашивал Иерусалимского патриарха, приехавшего в то время в Москву за милостыней:
-- Есть ли в ваших греческих книгах прибавление "и огнем"?
-- Нет. И у вас быть тому не пригоже.
Списался Филарет с прочими вселенскими патриархами и получил ответ. Тогда Дионисий был оправдан и вместе с товарищами возвратился в монастырь, сохранив за собой прежнее звание настоятеля.
Кроме живого огня, русские люди придают большое значение так называемому "освященному огню". Это огонь, вынесенный из церкви после великих священнодействий и в то время как бы получивший особенную силу и исключительную благодать. В Великий Четверг после чтения Страстей благочестивые люди несут из церкви зажженные свечи, с которыми стояли в торжественные моменты важнейших богослужений. Причем важное значение придается не только огню, но даже свечам. Так, "венчальная" свеча зажигается при трудных родах и иногда ставится в изголовье умирающего в расчете на то, чтобы скорее кончились страдания. "Пасхальная" свеча, по влиянию и благодати равносильная с прочими, имеет громадное значение для пастухов, у которых будет сохранно стадо, если в рожок закатан будет воск от этой свечи. "Богоявленская" и "четверговая" свечи, кроме защиты во время грозы, имеют еще особые свойства: первая, как и "венчальная" свеча, помогает в родах и при смерти, вторая владеет могучей силой уничтожать чары колдунов и лечить лихорадки, ею выжигают на косяках дверей и окон кресты, чтобы злые духи не посещали жилищ. Затем всякая свеча, побывавшая в храме и там купленная, обладает магической силой при разных случаях, перечисление которых, по многочисленности, было бы утомительно {Эта вера в силу свечей распространена всюду, но в особенности она сильна в Белоруссии, где существуют не только "врачующие" и "спасающие" свечи, но издревле устроен даже специальный праздник "Громницы", совпадающий с Сретением Господним (2 февраля). (Примеч. С. В. Максимова.)}.
Признавая за огнем целебную и предохранительную силу, наш народ в то же время сохранил уверенность, что священный огонь имеет и множество других полезных для человека свойств: чем, например, наказать непойманного вора, ловко ускользнувшего и схоронившего концы? Для этого надо взять восковую церковную свечу, известную всюду под именем "обидящей" ("за обидящего"), и прилепить перед образом оборотным концом для того, чтобы, подобно свечке, стоящей нижним концом вверх, господь таким образом поворотил душу врага, навел на неизвестного вора такую тоску, чтобы тот раскаялся и возвратил украденное. Еще дальше пошли те суеверные фанатики, которые приготовляют свечи из человеческого жира в расчете, что такая свеча делает обладателя ее невидимым. Вера в эту свечу-невидимку до сих пор так велика, что люди добровольно обрекают себя на законную кару за разрытие могил. Не менее суеверен и другой обычай -- "отогревание покойников". По некоторым сведениям, он состоит в том, что тело усопшего, накрытое простыней и положенное на железную решетку, подогревается снизу костром из березовых дров (отнюдь не сосновых и не осиновых, так как на осине Иуда задавился). Обычай этот соблюдается лишь раскольниками и притом тайно и непременно ночью.
Последние два обстоятельства: тайна, не поддающаяся поверке, и указание на раскольников как на виновных в такого рода суеверии, дают право глядеть на это сообщение как на злую сплетню, так как на раскольников, как и на мертвых, привыкли взваливать все, что угодно. Но, с другой стороны, способы поминания усопших родителей чрезвычайно разнообразны, и один из них действительно называется "греть родителей". Практикуется он во многих местах (между прочим, в Тамбовской и Орловской губерниях) и состоит в том, что в первый день Рождества среди дворов сваливается и зажигается воз соломы в той слепой уверенности, что умершие в это время встают из могил и приходят греться. Все домашние при этом обряде стоят кругом в глубоком молчании и сосредоточенном молитвенном настроении. Зато в других местах около этих костров, взявшись за руки, весело кружатся, как в хороводе на радонице (во вторник на Фоминой неделе) {На юге и западе России народное верование, что умершие души не перестают жить за гробом, выражается ежегодными празднествами в честь некогда боготворимых "дзядов" (предков). Вера эта сохранилась и в Великороссии в обычаях Дмитриевой субботы, Красной Горки и Радоницы, о чем будет сообщено в своем месте. (Примеч. С. В. Максимова.)}.
В массе суеверий, не поддающихся никаким влияниям и внушениям и уживающихся рядом с христианскими верованиями, выделяется одно, где огонь также играет влиятельную роль и где поразительна именно живучесть обмана и его повсеместное распространение. Это бабьи расказы о "Летучем" (он же и "Налетник" или "Огненный змей"), являющемся в виде сказочного чудовища -- достойного соперника храбрых и могучих богатырей, "Змея-Горыныча", превратившемся в удалого доброго молодца -- женского полюбовника.
Многие женщины, особенно в местах, живущих отхожими промыслами, передают священникам на исповеди, что их отсутствующие, а часто и умершие мужья являются к ним вьяве и спят с ними, то есть вступают в половое сношение. Сплошь и рядом не только вдовы, но и замужние женщины, войдя в доверие с любознательными школьными учительницами, охотливо рассказывают им о своих похождениях подобного рода со всеми мелкими подробностями. Изучающим деревенский быт или наблюдающим его по обязанности соседства часто доводится получать указания даже на те избы, куда летят огненные змеи, и на тех женщин, с которыми они находятся в плотском сожитии.
Рассказы подобного рода чрезвычайно распространены, причем бросается в глаза удивительное однообразие частностей этого явления и его печальных, нередко трагических последствий.
Хотя самая основа этого стойкого поверья лежит, несомненно, в существовании того явления природы, которое называется "огненными метеорами", но в глазах темного люда оно получило вид и характер верования в нечистую и злую силу. Иконография успела даже закрепить в представлении молящихся этих уродливых крылатых и хвостатых чудовищ, изображая их в виде змеев, дышащих пламенем и несущих на своих хребтах женщин, обреченных на погибель или влекомых на соблазн.
У огненного змея голова шаром, спина корытом и длинный-предлинный хвост -- иногда до пяти сажен. Прилетая на свое место, он рассыпается искрами, которые вылетают как бы из решета, а летает он так низко, что бывает виден от земли не свыше сажени. Посещает он исключительно таких только женщин, которые долго и сильно тоскуют об отсутствующих или умерших мужьях. Самое же посещение, по словам одной простодушной орловской бабы, происходит следующим образом: "Умер у меня старик, а я и давай тосковать, места себе не нахожу. Так вот и хожу, как оголтелая. Вот ночью сижу у окна и тоскую. Вдруг как осветит, подумала я: пожар -- вышла на двор. Гляжу, а старик покойник стоит передо мной: шляпа черная, высокая, что носил всегда по праздникам, сапоги новые, армяк длинный и кушаком подпоясан. С той поры и начал ходить".
Самого посетителя сторонним людям не видно, но в избе слышен его голос: он и на вопросы отвечает и сам говорить начинает. Сверх того, посещения его заметны и потому, что возлюбленная его начинает богатеть на глазах у людей {Во многих местах (между прочим, в Орловской и Ярославской губерниях) огненного змея называют "южом" и, признавая за ним способность обогащать возлюбленных, придумали для обиходного языка подходящие выражения. Кто бережлив и запаслив, тот "как юж, все в дом тащит". Кто же быстро богатеет, тому, вероятно, "юж деньги таскает", и т. п. (Примеч. С. В. Максимова.)}, хотя в то же время всякая баба, к которой повадился змей, начинает худеть и чахнуть (говорят: "полунощник напущен"), а иная изводится до того, что помирает или кончает самоубийством (все случаи женских самоубийств приписываются змею). Есть, впрочем, средства избавиться от посещения змея. Совестливая и стыдливая баба спохватится и обратится к колдуньям за советом, а уж те укажут, как узнать, кто по ночам приходит: настоящий ли муж или сам нечистый. Для этого они велят в то время, как избранница сидит за столом с огненным змеем и угощается всем, что он приносит и выставляет, уронить со стола какую-нибудь вещь и затем, поднимая ее, наклониться и поглядеть: не копытами ли ноги, не видать ли между ними кончика конского хвоста? Если затем окажется, что прилетевший змей подлинно черт, то, чтобы избавиться от него, надо сесть на порог, очертиться кругом, расчесать волосы и в то же время есть коноплю. Когда же змей спросит: "Что ешь?" -- надо отвечать; "Вши". Это ему столь не по нутру, что он "попихнет в бок или больно ударит, но с того случая больше летать не станет" {Слепая вера в существование огненного змея, приносящего золото и вообще доставляющего богатства, доведена до того, что существует даже способ добычи этого змея вживе. Для этого следует достать "спорышек", т. е. маленькое уродливое яичко, суеверно признаваемое за петушье (в нем один желток и нет белка), и носить его шесть недель под левой мышкой и, когда вылупится змей, то надо на ночь лечь спать в нежилой избе (например, в бане). Во сне черт передаст этого змея в услуги смельчаку на определенный срок и при известных условиях. Тогда отогретый змей начнет носить деньги. (Примеч. С. В. Максимова.)}.
