И тут запищал домофон. Нахмурившись, я поднялась с дивана и подошла к двери. Может, Мегуми чего-то недопоняла и решила, что мы встречаемся здесь? Не то чтобы я возражала, но…

– Да?

– Привет, Ева, – услышала я жизнерадостный голос консьержа. – Тут вас спрашивают два детектива из полиции Нью-Йорка. Мична и Грейвс.

Вот дерьмо! Все остальное сразу стало неважным. Страх ледяной рукой сжал сердце.

Мне срочно нужен был адвокат. Слишком уж много поставлено на карту.

Но в то же время я не хотела, чтобы они решили, будто мне есть что скрывать.

С трудом проглотив ком в горле, я сказала:

– Спасибо. Пусть поднимаются.

С отчаянно бьющимся сердцем я схватила сумочку, выключила левый телефон и сунула в карман на молнии. Затем огляделась по сторонам, чтобы проверить, не надо ли еще чего-нибудь спрятать. И неожиданно вспомнила, что в моей спальне стоят цветы с приложенной к ним карточкой.

Правда, если у детективов нет ордера на обыск, они смогут обнаружить лишь то, что будет в пределах видимости.

Я опрометью бросилась закрывать дверь в свою спальню, а заодно и в комнату Кэри. И к тому моменту, как услышала звонок, уже успела здорово запыхаться. Взяв себя в руки, я медленно прошла в гостиную, сделала глубокий вдох и открыла дверь.

– Здравствуйте, детективы.

Первой в дом вошла детектив Грейвс – худая как палка женщина с суровым лицом и проницательными голубыми глазами. За ней проследовал детектив Мична – немолодой флегматичный мужчина с редеющими седыми волосами и пивным животом. Действовали они весьма слаженно. В их связке Грейвс работала тяжеловесом, она сразу брала быка за рога. Мична предпочитал держаться на заднем плане, но от его острых глаз настоящего копа абсолютно ничего не ускользало. И процент раскрываемости у этой пары явно был достаточно высоким.

– Мисс Трэмелл, можно войти? – спросила Грейвс, но ее вопрос прозвучал скорее не просьбой, а приказанием.

Сегодня она зализала свои кудрявые волосы, убрав их назад, и надела куртку, чтобы скрыть наплечную кобуру. В руках у нее была сумка на длинном ремне.

– Конечно, – распахнула я дверь. – Могу я вам что-нибудь предложить? Хотите кофе? Воды?

– От воды не откажусь, – кивнул Мична.

Я проводила их в гостиную и достала из холодильника бутылку воды. Детективы остались стоять возле барной стойки. Грейвс сверлила меня глазами, а Мична изучал комнату.

– Вы что, недавно вернулись с работы? – поинтересовался он.

Похоже, они знали ответ, но я все же сказала:

– Несколько минут назад. Не желаете ли присесть в гостиной?

– Нам здесь вполне удобно, – положив сумку на барную стойку, в своей обычной безапелляционной манере отрезала Грейвс. – Мы просто хотим задать вам пару вопросов, если не возражаете. И показать несколько фотографий.

Я оцепенела. А вдруг они покажут те снимки, что делал Натан, и смогу ли я без дрожи взглянуть на них? Внезапно в голову пришла дикая мысль, что это могут быть фото, снятые на месте убийства или даже во время вскрытия. Но потом я сообразила, что это вряд ли.

– Каких именно?

– Получена новая информация, проливающая свет на обстоятельства смерти Натана Баркера, – сообщил Мична. – Сейчас мы проверяем все версии, и вы можете оказаться нам полезной.

– Всей душой рада помочь, но даже не представляю как. – Я судорожно вздохнула.

– Вы знакомы с Андреем Едемским? – спросила Грейвс.

– Нет. А кто это? – нахмурилась я.

Порывшись в сумке, она выудила пачку фотографий формата восемь на десять и выложила передо мной:

– Вот этот человек. Вы его раньше встречали?

Дрожащей рукой я взяла верхнее фото.

На нем был запечатлен мужчина в плаще, разговаривавший с каким-то человеком, уже готовым сесть в ожидающий его лимузин. Очень привлекательный загорелый блондин.

– Нет, – покачала я головой. – Он не из тех, встречу с которым можно забыть. А что, я должна его знать?

– У него дома обнаружены ваши фотографии, явно сделанные незаметно от вас на улице. Как вы выходите из дому и куда-то идете. У Баркера нашли аналогичные снимки.

– Ничего не понимаю. А откуда у этого блондина мои снимки?

– Предположительно от Баркера, – ответил Мична.

– И что, этот парень Едемский именно так и сказал? С какой стати Натану отдавать ему мои фото?

– Едемский ничего не сказал, – заметила Грейвс. – Он умер. Убит.

У меня сразу дико разболелась голова.

– Ерунда какая-то. Я понятия не имею, кто этот мужчина и откуда он меня знает.

– Известно, что Андрей Едемский – член русской мафии, – объяснил Мична. – Помимо незаконного оборота алкоголя и огнестрельного оружия, они занимались также торговлей живым товаром, а именно женщинами. Возможно, Баркер собирался вас продать и вел с ними соответствующие переговоры.

Отшатнувшись от барной стойки, я покачала головой, не в состоянии переварить услышанное. Чтобы Натан мог меня кому-то продать! Нет, в такое было невозможно поверить! Он с первого взгляда возненавидел меня. Возненавидел за то, что отец, вместо того чтобы вечно оплакивать его мать, снова женился. Возненавидел за психиатрическую лечебницу, где оказался по моей милости, а еще за выплаченные мне в качестве компенсации пять миллионов долларов, которые он рассчитывал рано или поздно унаследовать. Но русская мафия?! Торговля живым товаром?! Нет, такое просто не укладывалось в голове.

Перебрав фотографии, Грейвс вытащила снимок браслета из платины с сапфирами. Снимок явно был сделан судмедэкспертом, потому что браслет был сфотографирован на фоне приложенного к нему угольника.

– Вам знаком этот браслет?

– Да. Он принадлежал матери Натана. А потом Натан переделал его. И никогда не снимал.

– Мы нашли его на руке у убитого Едемского. Возможно, тот оставил его себе на память.

– На память о чем?

– Об убийстве Баркера.

Я удивленно посмотрела на Грейвс:

– Неужели вы полагаете, что Едемский может быть причастен к смерти Натана? Но кто в таком случае убил Едемского?

Она выдержала мой взгляд, явно поняв тайный смысл вопроса.

– Его убрали свои же люди.

– Вы в этом уверены?

Мне необходимо было знать, что они не считают, будто здесь замешан Гидеон. Да, он действительно ради меня убил человека, однако он не способен лишить кого-то жизни только для того, чтобы избежать тюрьмы.

Мична нахмурился, ему явно не понравилось, что я задаю слишком много вопросов, но Грейвс все же ответила:

– Нет ни малейших сомнений. В нашем распоряжении есть видеозапись, сделанная камерой слежения. Одному из членов группировки явно не понравилось, что Едемский спит с его несовершеннолетней дочерью.

Воскресшую было надежду неожиданно сменил леденящий душу страх.

– И что дальше? Что все это значит?

– Среди ваших знакомых имеется хоть кто-нибудь, замеченный в контактах с русской мафией? – поинтересовался Мична.

– Боже мой, да нет, конечно, – с готовностью отозвалась я. – Это… совсем другой мир. Мне даже трудно поверить, что Натан был как-то с ними связан. Хотя с годами люди меняются… – Почувствовав стеснение в области сердца, я положила руку на грудь и посмотрела на Грейвс. – Я хочу оставить все в прошлом. Хочу, чтобы он наконец перестал отравлять мне жизнь. Неужели это никогда не кончится? Неужели даже после смерти он продолжит преследовать меня?

Она аккуратно собрала фотографии, лицо ее оставалось бесстрастным.

– Мы сделали все, что могли. А вот как вам жить дальше – зависит только от вас.

Я появилась в «Кросс тренинг» в четверть седьмого. И приехала туда исключительно потому, что обещала Мегуми. Ведь в прошлый раз я ее уже надинамила. Более того, я чувствовала такое внутреннее беспокойство, что хотела вымотать себя физическими упражнениями, чтобы окончательно не сойти с ума. Как только детективы ушли, я сразу послала сообщение Гидеону с просьбой срочно увидеться, но он до сих пор не ответил.