– А можно мне поприсутствовать?

– Ха! Буду через минуту. Думаю, это не займет много времени, а потом мы пойдем на ланч.

Чисто из женского тщеславия я накрасила губы блеском и, повесив сумочку на плечо, вышла из комнаты. Мысль о записке Гидеона грела душу, поэтому я встретила Магдалену, сидевшую в приемной, широкой улыбкой. Завидев меня, она сразу же встала с кресла. Выглядела она сногсшибательно, и я не могла не отдать ей должного.

Когда мы впервые встретились, ее прямые темные волосы были распущены, совсем как у Коринн Жиро. Теперь она сделала стрижку – классический «боб», – которая подчеркивала экзотическую красоту ее лица. На ней были кремовые слаксы и черная блузка без рукавов с завязывающимся на бедрах большим бантом. Элегантный наряд дополняли жемчужные серьги и бусы.

– Магдалена. – Я жестом предложила ей сесть и сама села в кресло напротив. – Какими судьбами?

– Ева, прости, что отрываю от работы, но я навещала Гидеона и решила заглянуть к тебе. Хочу кое о чем тебя спросить.

– О? – Я положила сумочку на журнальный столик между нами и, скрестив ноги, разгладила свою бордовую юбку.

Я ненавидела Магдалену за то, что, в отличие от меня, она могла открыто встречаться с моим бойфрендом. Но тут уж ничего не поделаешь.

– Сегодня у меня в офисе побывала репортерша. Задавала довольно личные вопросы о Гидеоне.

Мои пальцы впились в ручки кресла.

– Дина Джонсон? Надеюсь, ты не стала с ней разговаривать, а?

– Конечно нет. – Магдалена наклонилась вперед, уперев локти в колени. Взгляд ее темных глаз был мрачным. – Она ведь уже беседовала с тобой.

– Пыталась.

– Она его тип женщин, – внимательно глядя на меня, сообщила она.

– Я заметила, – сказала я.

– Но с такими женщинами он надолго не задерживается. – Уголки ее полных губ печально опустились. – Кстати, он сказал Коринн, что ей лучше остаться другом на расстоянии, чем быть запасным вариантом. Но, подозреваю, ты в курсе.

– Откуда? – спросила я, почувствовав громадное облегчение.

– Ой, полагаю, у тебя есть свои источники информации. – Глаза Магдалены заговорщицки заблестели.

Как ни странно, но сейчас с ней было легко. Возможно, потому, что, в отличие от наших предыдущих встреч, она вела себя вполне непринужденно.

– Похоже, дела у тебя идут отлично.

– Я стараюсь. В свое время в моей жизни был человек, которого я считала своим другом, но общение с ним буквально разъедало душу. И теперь, когда его нет рядом, я могу снова нормально думать. – Она выпрямилась и добавила: – Я начала кое с кем встречаться.

– Рада за тебя. – И действительно, я желала ей только добра. Когда-то с ней совершенно ужасно обошелся брат Гидеона Кристофер. Но она не знала, что я в курсе. – Надеюсь, у тебя все получится.

– Я тоже. Гейдж совсем не похож на Гидеона. У него артистический склад характера.

– Тонкая душевная организация.

– Да. Очень тонкая, как мне кажется. Но надеюсь очень скоро это точно выяснить. – Она поднялась с кресла. – В любом случае, не хочу тебя задерживать. Меня обеспокоил визит репортерши, и я хотела поговорить с тобой о ней.

– Ты беспокоилась, что я буду говорить с ней о Гидеоне, – поправила я Магдалену.

Она не стала спорить.

– До свидания, Ева.

– До свидания.

– Со стороны все смотрелось вполне пристойно, – заметила подошедшая Мегуми. – По крайней мере, она не шипела, как разъяренная кошка, и не пыталась выцарапать тебе глаза.

– Посмотрим, надолго ли ее хватит.

– Ну что, готова идти на ланч?

– Умираю с голода. Все, пошли.

Когда пять с половиной часов спустя я открыла дверь своей квартиры, дома уже были Кэри и мама, а на диване меня ждало переливающееся серебряное платье от Нины Риччи.

– Разве оно не потрясающее? – восторгалась мама, которая сама выглядела не менее потрясающе.

На ней было платье в крошечных вишенках в стиле пятидесятых с коротким рукавом. Ее золотистые волосы блестящими локонами обрамляли прекрасное лицо. Следует отдать ей должное, она выглядела гламурной даже в винтажной одежде.

Все жизнь мне твердили, что я точная копия мамы, правда, глаза у меня были не васильковые, как у нее, а папины, серые, к тому же я унаследовала от Рейесов достаточно пышные формы. Размер попы не удавалось уменьшить никакими упражнениями, а грудь приходилось поддерживать с помощью бюстгальтера. Поэтому я искренне не понимала, что уж такого особенного Гидеон нашел в моем теле; более того, его всегда привлекали только высокие и худые брюнетки.

Бросив сумочку на барный стул, я спросила:

– И по какому случаю гуляем?

– Сбор средств для приюта. Через две недели, в четверг.

Я вопросительно посмотрела на Кэри, который в ответ энергично кивнул, тем самым дав согласие сопровождать меня на мероприятие.

– Хорошо, – пожала я плечами.

Моя мама буквально просияла от удовольствия. Ради меня она всячески поддерживала благотворительные акции в пользу детей и женщин, подвергшихся насилию. И на официальных мероприятиях всегда оставляла нам с Кэри места для почетных гостей.

– Вина? – спросил Кэри, который сразу понял, что мне не по себе.

– Пожалуйста, – наградила я его благодарным взглядом.

Когда он отправился на кухню, мама, цокая каблучками сексуальных босоножек на красной подошве, подплыла ко мне и нежно обняла:

– Как прошел день?

– Как-то непонятно. Хорошо, что он уже закончился, – обняла я маму в ответ.

– А у тебя уже имеются планы на уик-энд? – Она отстранилась и устало на меня посмотрела.

– Да, есть кое-какие, – мгновенно насторожилась я.

– Кэри говорит, ты встречаешься с новым парнем. Кто такой? Чем занимается?

– Мама? – До меня наконец дошло. – У нас с тобой все хорошо? Итак, мы начали или не начали все с чистого листа? Или ты хочешь что-то сказать?

Она задергалась и начала заламывать руки:

– Ева, вот когда у тебя будут свои дети, тогда ты сможешь меня понять. Это так страшно – знать, что они в опасности…

– Мама!

– Более того, просто быть красивой женщиной тоже небезопасно, – продолжила она. – Ты связана с влиятельными мужчинами. Но это не всегда делает тебя менее уязвимой…

– Мама, где они?

– И нечего говорить со мной в таком тоне! – вспыхнула она. – Я только пыталась…

– Может быть, сейчас тебе лучше уйти, – оборвала ее я, и в моем голосе прозвучал тот холод, что сковал меня изнутри.

– Твои часы. «Ролекс», – выпалила она, и у меня вдруг возникло такое чувство, будто мне влепили пощечину.

Я отшатнулась, невольно прикрыв рукой левое запястье, на котором с гордостью носила часы – подарок от мамы и Стэнтона по случаю окончания колледжа. И я даже лелеяла сентиментальную идею передать часы своей дочери, если таковая у меня когда-нибудь родится.

– Ты что, издеваешься надо мной?! – Я расстегнула браслет, и часы с глухим звуком шлепнулись на ковер. Часы оказались не драгоценным даром. Они были наручниками на моем запястье. – Ну все, теперь ты точно преступила черту!

– Ева, у тебя неадекватная реакция. Это не…

– Неадекватная реакция говоришь?! Ха! Боже, даже смешно! Правда смешно! – Я ткнула двумя сложенными пальцами ей буквально в лицо. – Знаешь, еще немного – и я вызову полицию. И я уже почти готова привлечь тебя за вторжение в личную жизнь.

– Я как-никак твоя мать! – Ее голос стал умоляющим. – И я за тебя отвечаю.

– Мне уже двадцать четыре, – холодно ответила я. – И по закону я сама за себя отвечаю.

– Ева Лаурен…

– Не надо. – Я подняла руки, а потом бессильно их уронила. – Все, ничего больше не надо. А сейчас я ухожу, потому что не желаю тебя видеть. И слышать тоже не желаю, если только ты не принесешь мне искренние извинения. Я жду от тебя чистосердечного раскаяния, но учти, я тебе больше не доверяю. По крайней мере, пока.

Я прошла на кухню, схватила сумочку и встретилась глазами с Кэри, который ставил на поднос три бокала вина.