С этими словами я направилась в гостиную, изо всех сил пытаясь унять внутреннее беспокойство. Но Гидеон остановил меня. Он подошел сзади и обнял.

– Постой, – произнес он хорошо знакомым властным тоном, который так возбуждал. Я попыталась высвободиться, но он повторил: – Ева, постой. – А когда я сдалась, опустила руки и стала нервно теребить платье, тихо сказал: – Ну и на хрена ты это устраиваешь? Объясни.

Я опустила голову, но промолчала, так как не знала, что сказать. В комнате воцарилось тягостное молчание, а потом он подхватил меня на руки, отнес на диван, посадил себе на колени и уткнулся подбородком в мою макушку. А я бессильно притулилась к нему.

– Ты что, хочешь поссориться, мой ангел?

– Нет, – промямлила я.

– Прекрасно. Я тоже. – Он нежно поглаживал меня по голой спине. – Тогда давай лучше поговорим.

– Я люблю тебя, – ткнувшись носом в ямку у него на шее, прошептала я.

– Знаю. – Он слегка откинул голову, чтобы я могла устроиться поудобнее.

– И я не нимфоманка.

– Даже если и так, не вижу в этом ничего плохого. Господь свидетель, больше всего на свете я люблю заниматься с тобой сексом. И вообще, если ты вдруг захочешь, чтобы я любил тебя еще чаще, только попроси – и я внесу изменения в свой распорядок дня.

– Бог ты мой! – Я слега прикусила его зубами, и он тихо рассмеялся.

А затем Гидеон намотал мои волосы на кулак, так что пришлось запрокинуть голову. Его взгляд был нежным и очень серьезным.

– Но тебя тревожит вовсе не наша невероятная сексуальная жизнь. Здесь нечто другое.

И я призналась с тяжелым вздохом:

– Сама не знаю, что со мной творится. Я, наверное, просто… выдохлась.

Гидеон усадил меня поудобнее и притянул к себе. Мы идеально подходили друг другу: мои выпуклости прекрасно вписывались во впадины его мускулистого тела.

– Тебе нравится эта квартира?

– Очень.

– Хорошо. – В его голосе прозвучало удовлетворение. – Без сомнения, это только образец. Для отдаленной перспективы.

От радости у меня даже участилось сердцебиение.

– Образец того, как может выглядеть наш дом?

– Но мы, конечно, все заменим. У нас все будет с иголочки.

Этим заявлением он тронул меня чуть ли не до слез, и все же я не могла не сказать:

– Но ты ведь так рискуешь. Переехать сюда, незаметно входить в квартиру, а потом выходить. И я жутко нервничаю каждый раз, как об этом думаю.

– Согласно документам, здесь кто-то живет. И он, естественно, перевез сюда мебель и, конечно, входит в дом и выходит из него. Причем входит он через гараж, как и все жильцы, что имеют машины. И когда я – это он, я одеваюсь чуть-чуть иначе, поднимаюсь не на лифте, а по лестнице и приплачиваю охранникам, чтобы не сталкиваться ни с кем из посторонних.

Просто уму непостижимо, сколько мелочей ему следовало учесть для осуществления своего плана. Хотя, с другой стороны, он уже приобрел определенный опыт, когда добрался до Натана и не оставил следов.

– Столько проблем и лишних расходов. И все ради меня. Я не могу… Я даже не знаю, что и сказать.

– Скажи, что рассчитываешь рано или поздно со мной съехаться.

Его слова буквально согрели мне душу.

– А когда именно ты рассчитываешь начать все с нуля?

– Как только мы покончим со всем этим, – нежно сжал он мое бедро.

Я накрыла его руку своей. Ведь на пути к этой новой счастливой жизни было столько препятствий: наше прошлое, оставившее незаживающие раны в душе; мой папа, который недолюбливал богатых парней и считал Гидеона обманщиком, и, наконец, я сама – мне нравилась моя квартира, и было приятно осознавать, что в этом новом для себя городе я всего добилась без посторонней помощи.

И тут я перешла к самому болезненному для себя вопросу:

– А как же Кэри?

– В пентхаусе имеются отдельные апартаменты для гостей.

Отстранившись, я посмотрела на Гидеона большими глазами:

– Ты что, сделал это для Кэри?

– Нет, я сделал это для тебя.

– Гидеон, я… – У меня просто не было слов. Я была потрясена. Что-то дрогнуло в моей душе.

– Значит, ты такая расстроенная вовсе не из-за квартиры. Тебя тревожит что-то другое.

Решив оставить Бретта, так сказать, на закуску, я выпалила:

– В субботу я иду на девичник.

Он сразу застыл. Возможно, кто-то другой, кто знает его хуже, чем я, и не обратил бы внимания на то, что он слегка напрягся, но я, естественно, не могла не заметить.

– А чем вы собираетесь заниматься на этом вашем девичнике?

– Танцевать. Выпивать. Словом, как обычно.

– А клеить мужиков?

– Нет. – Я облизала сухие губы, чувствуя себя кроликом в пасти удава. Гидеон тут же отбросил игривый тон и стал каким-то очень сосредоточенным. – Мы ведь все несвободны. По крайней мере, мне так кажется. Не уверена насчет подруги Мегуми, но у Мегуми имеется парень, а у Шауны, как тебе наверняка известно, есть ее повар.

– Тогда я сделаю соответствующие распоряжения насчет машины, водителя и охраны, – неожиданно перешел он на деловой тон. – Если вы ограничитесь принадлежащими мне клубами, охранник останется в машине. Если захотите расширить круг развлекательных заведений, он пойдет с вами.

– Хорошо, – удивленно заморгала я.

Тем временем на кухне зазвенел таймер.

Не выпуская меня из своих объятий, Гидеон рывком поднялся с дивана. Я удивленно округлила глаза. Кровь быстрей побежала по венам. Я закинула ему руки на шею и позволила отнести себя на кухню.

– Боже, какой ты сильный!

– Просто ты слишком впечатлительная. – Он посадил меня на барный стул и, подарив долгий поцелуй, подошел к плите.

– Неужели ты сам стряпал? – Я действительно была поражена.

– Нет. Арнольдо распорядился доставить готовую лазанью и салат.

– Звучит заманчиво. – Я пару раз имела удовольствие обедать в знаменитом ресторане Арнольдо Риччи и уже заранее предвкушала потрясающую еду.

Я схватила свой бокал и залпом осушила его, хотя такое изысканное вино полагалось смаковать. Но необходимо было набраться храбрости, чтобы наконец сказать Гидеону то, что ему явно не понравится.

– Бретт сегодня звонил мне на работу.

На минуту-другую я решила, что Гидеон меня не слышит. Он взял прихватку, открыл духовку и, даже не поглядев в мою сторону, вынул лазанью. И только когда он уже поставил противень на плиту, а потом очень внимательно на меня посмотрел, я поняла, что он не пропустил ни единого слова.

Гидеон швырнул прихватку на прилавок, схватил бутылку с вином и подошел поближе. Он взял мой бокал, снова наполнил его и только потом начал говорить:

– Полагаю, он хочет встретиться с тобой, так как на следующей неделе приезжает в Нью-Йорк.

Я даже задохнулась от возмущения:

– Выходит, ты знал, что он возвращается.

– Конечно знал.

Возможно, все дело было в том, что группа Бретта записывалась в студии «Видал рекордс», а возможно, в том, что Гидеон не упускал Бретта из поля зрения. Я точно не знала. Обе версии казались вполне правдоподобными.

– Ну и как, ты согласилась с ним встретиться? – Он говорил очень вкрадчиво и спокойно. Пугающе спокойно.

Не обращая внимания на неприятные ощущения под ложечкой, я стойко выдержала взгляд Гидеона.

– Да, на премьере его нового видеоклипа. Кэри тоже идет.

Гидеон молча кивнул. А я мучительно пыталась понять, что он на самом деле чувствует.

Тогда я соскользнула со стула и подошла к нему. Взяв меня в кольцо своих рук, он прижался щекой к моей макушке.

– Знаешь, я могу отказаться, – поспешно предложила я. – В любом случае, я не горю желанием туда идти.

– Все нормально. – Он принялся раскачиваться из стороны в сторону, словно убаюкивая меня в своих объятиях. – Я разбил тебе сердце, – прошептал он.

– Но я вовсе не поэтому согласилась пойти!

Он поднял руки и убрал мне волосы со лба, и в этом жесте было столько нежности, что я готова была расплакаться.

– Мы не можем вот так просто взять и забыть те несколько недель. Я ранил твою нежную душу, и рана до сих пор кровоточит.