Регул–V был знойным, как Калахари, а влажность на нем была меньше, чем в Долине Смерти. День на Регуле–У был равен почти тысяче земных часов. Сейчас был полдень, и впереди его ждало пятьсот часов непрекращающегося зноя без возможности укрыться в тени.

Сколько он сможет продержаться? Один земной день. По самому оптимистическому подсчету — не больше двух. Следовательно про Битти и Джеймса надо забыть. Ему необходимо добыть воду из лагеря, и как можно скорее. Значит, он должен придумать, как войти туда вопреки роботу.

Он решил пустить в ход логику.

— Макс, ты должен знать, что я, Холлорен, ушел из лагеря, и что я, Холлорен, вернулся через час, и что это я, Холлорен, стою сейчас перед тобой и не знаю пароля.

— Вероятность того, что ваше утверждение верно, весьма высока, — признал робот.

— Но в таком случае…

— Но я не могу действовать, исходя из вероятности или даже почти полной уверенности. В конце концов я был создан специально для того, чтобы иметь дело с инопланетянами, несмотря на весьма малую вероятность того, что я встречусь с ними.

— Не можешь ли ты хотя бы принести мне канистру с водой?

— Нет, это значило бы нарушить приказ.

— Когда это тебе отдавали приказы насчет воды?

— Прямо мне их не отдавали. Но такой вывод проистекает из основных заложенных в меня инструкций. Мне не полагается оказывать помощь или содействие инопланетянам.

После этого Холлорен произнес очень много слов очень быстро и очень громким голосом. Это были сугубо земные идиомы, однако Макс игнорировал эти определения, поскольку они были тенденциозными и бессодержательными. Некоторое время спустя инопланетянин, который называл себя Холлореном, скрылся из виду за кучей камней. Спустя несколько минут из–за кучи камней вышло, насвистывая, некое существо.

— Привет, Макс, — сказало существо.

— Привет, мистер Холлорен, — ответил робот.

Холлорен остановился в десяти шагах от границы.

— Ну, я побродил немножко, — сказал он, — но ничего интересного тут нет. В мое отсутствие что–нибудь произошло?

— Да, сэр, — ответил Макс. — В лагерь пытался проникнуть инопланетянин.

Холлорен поднял брови.

— Неужели?

— Да, сэр.

— И как же выглядел этот инопланетянин?

— Он выглядел очень похожим на вас, мистер Холлорен.

— Боже великий! — воскликнул Холлорен. — Так как же ты сообразил, что он — не я?

— А он пытался войти в лагерь, не сказав пароля. Этого подлинный мистер Холлорен, разумеется, не стал бы делать.

— Разумеется, — сказал Холлорен. — Отлично, Макси. Нам надо будет следить, не появится ли этот тип еще раз.

— Слушаюсь, сэр. Благодарю вас, сэр.

Холлорен небрежно кивнул. Он был доволен собой. Он сообразил, что Макс по самой своей конструкции должен будет рассматривать каждую встречу совершенно обособленно и действовать, исходя только из данных обстоятельств. Иначе и быть не могло, поскольку Максу не разрешалось рассуждать, опираясь на предыдущий опыт.

В сознании Макса были запрограммированы определенные предпосылки. Он исходил из того, что земляне всегда знают пароль. Он исходил из того, что инопланетяне никогда не знают пароля, но всегда пытаются проникнуть в лагерь. Поэтому существо, которое не пытается проникнуть в лагерь, тем самым должно быть свободно от инопланетянского навязчивого желания входить в лагерь, а потому его можно рассматривать как землянина до тех пор, пока не будет доказано обратное.

Холлорен решил, что это очень недурное логическое построение для человека, организм которого уже потерял несколько процентов жидкости, а потому можно было надеяться, что и остальная часть его плана окажется не менее удачной.

— Макс, — сказал он, — во время моих обследований местности я сделал одно довольно неприятное открытие.

— А именно, сэр?

— Я обнаружил, что мы разбили лагерь на краю разлома в коре этой планеты. Ошибки здесь быть не может.

— Нехорошо, сэр. А велик ли риск?

— Еще бы! А чем больше риск, тем больше работы. Нам с тобой, Макси, придется перенести весь лагерь на две мили к западу. И немедленно. А потому бери канистры с водой и следуй за мной.

— Есть, сэр, — ответил Макс. — Как только вы смените меня с поста.

— Ладно, сменяю, — ответил Холлорсн. — Пошевеливайся.

— Не могу, — сказал робот. — Вы должны сменить меня с поста, назвав пароль и указав, что он отменяется. Тогда я перестану охранять данные границы.

— У нас нет времени на формальности, — сказал Холлорен сквозь зубы. — Новый пароль — «треска». Пошевеливайся, Макс. Я чувствую содрогания почвы

— Я ничего не чувствую.

— Еще бы ты чувствовал! — огрызнулся Холлорен. — Ты же всего только ГР–робот, а не землянин со специальной тренировкой и точно настроенным сенсорным аппаратом. Ах, черт, снова! Уж на этот–то раз ты его почувствовал?

— Да, кажется, почувствовал.

— Ну, так берись за дело.

— Мистер Холлорен, я не могу. Я физически неспособен покинуть свой пост, пока вы меня не смените. Прошу вас, сэр, смените меня.

— Не волнуйся так, — сказал Холлорен. — Пожалуй, мы не будем переносить лагерь.

— Но землетрясение…

— Я только что произвел новые расчеты. У нас гораздо больше времени, чем я предполагал сначала. Я схожу погляжу еще раз.

Холлорен скрылся за скалами, где робот не мог его видеть. Сердце его часто билось, а кровь, казалось, еле текла по жилам. Перед глазами плясали радужные пятна. Он поставил диагноз — легкий тепловой удар, и заставил себя посидеть неподвижно в небольшом кружке тени под скалой.

Медленно тянулись часы бесконечного дня. Бесформенное белое пятно двойного солнца сползло на дюйм ближе к горизонту. ГР–0134 бдительно охранял границы лагеря.

Поднялся ветер. Он достиг почти ураганной силы и начал швырять песок в немигающие глаза Макса. Робот неутомимо двигался по окружности. Ветер замер, и среди скал ярдах в двадцати от Макса появилась какая–то фигура. Кто–то следил за ним — Холлорен или инопланетянин? Макс не желал размышлять. Он охранял свою границу.

Маленький зверь, похожий на койота, опрометью выбежал из–за скал и зигзагом проскочил почти у самых ног Макса. Большая птица спикировала прямо на него. Раздался пронзительный визг, и брызги крови упали на одну из палаток. Птица тяжело взмыла в воздух, сжимая в когтях бьющееся тело.

Макс не обратил на это происшествие ни малейшего внимания. Он наблюдал за человекообразным существом, которое, пошатываясь, брело к нему со стороны скал. Существо остановилось.

— Добрый день, мистер Холлорен, — сразу же сказал Макс. — Боюсь, мне следует упомянуть, сэр, что у вас заметны явные признаки обезвоживания. Это состояние ведет к шоку, потере сознания и смерти, если не будут немедленно приняты необходимые меры.

— Заткнись, — сказал Холлорен хриплым голосом.

— Слушаюсь, мистер Холлорен.

— И перестань называть меня мистером Холлореном.

— Но почему, сэр?

— Потому что я не Холлорен. Я — инопланетянин.

— Неужели? — сказал робот.

— Или ты сомневаешься в моей правдивости?

— Ну, ваше ничем не подтверждаемое заявление…

— Неважно. Я дам тебе доказательство. Я не знаю пароля. Слышишь? Каких еще доказательств тебе надо?

Робот продолжал колебаться и Холлорен добавил:

— Мистер Холлорен велел мне напомнить тебе твои собственные основополагающие определения, в соответствии с которыми ты исполняешь свою работу, а именно: землянин это разумное существо, которое знает пароль. Инопланетянин — это разумное существо, которое не знает пароля.

— Да, — с неохотой согласился робот. — Для меня все определяется знанием пароля. И все же я чувствую, что тут что–то не так. Предположим, вы мне лжете.

— Если я лгу, то отсюда следует, что я — землянин, который знает пароль, — объяснил Холлорен, — и опасности для лагеря нет. Но ты знаешь, что я не лгу, потому что тебе известно, что никакой землянин не станет лгать, когда речь идет о пароле.

— Но могу ли я исходить из такой предпосылки?