Шедвелл поглядел через плечо, а затем поднял глаза вверх – на мадам Трейси.
– О ком это он говорит? – спросил сержант, глядя в ее сияющие глаза.
Адам вновь присоединился к Ним.
– Полагаю, теперь мы должны пойти домой, – бросил он.
– Но что на самом деле произошло-то? – недоуменно спросила Пеппер. – Я имею в виду, было это все…
– Теперь это уже не важно, – отозвался Адам.
– Но ты мог бы так помочь… – начала Анафема, глядя, как Они возвращаются к своим велосипедам.
Ньют мягко взял ее за руку.
– Это плохая идея, – проговорил он. – Завтрашний день – первый день из оставшейся части наших жизней.
– Знаешь, – откликнулась она, – из всех избитых выражений, которые я всю жизнь по-настоящему ненавидела, это – самое ненавистное.
– Удивительно, верно, – ответил Ньют счастливо.
– Почему на двери твоей машины краской выведено «Дик Терпин»?
– Это шутка, на самом деле, – ответил Ньют.
– Хмм?
– Потому что всюду, где бы я не появился, людей останавливаю [80], – пробормотал он несчастно.
Кроули хмуро глядел на управление джипа.
– Я сожалею о машине, – говорил Азирафаил, – я знаю, как ты ее любил. Может, если по-настоящему сильно сконцентрируешься…
– Такой же она не будет, – ответил Кроули.
– Да, ты, наверное, прав.
– Она у меня с того времени, когда новехонькой была. Это не машина была, а что-то вроде перчатки на все тело.
Он принюхался.
– Что-то горит? – вопросил он.
Ветерок поднял пыль в воздух и вновь бросил ее на землю. Воздух стал горячим и тяжелым, заключив в себе тех, кто в нем находился, как сироп мух.
Он повернул голову и поглядел в лицо Азирафаила, на котором был написан ужас.
– Но все же кончилось, – проговорил он. – Не может же сейчас произойти этот… как там он зовется, правильный момент или как-то так… прошел! Все кончилось!
Земля начала трястись. Звук был как от поезда метро, но не проезжающего внизу. Скорее выезжающего наверх.
Кроули бешено возился с переключателем передач.
– Это не Вельзевул! – проорал он, перекрикивая шум ветра. – Это Он. Его отец! Это не Армагеддон, это личное. Заводись, проклятая ты машина!
Земля раздвинулась под Анафемой и Ньютом, кинув их на танцующий бетон. Из дыр и разломов хлынул желтый дым.
– Ощущение как от вулкана! – прокричал Ньют. – Что это?
– Что бы это ни было, оно очень сердито, – ответила Анафема.
В джипе с уст Кроули одно за другим слетали проклятия. Азирафаил положил руку ему на плечо.
– Там люди, – сказал он.
– Да, – кивнул Кроули. – И я.
– Я имею в виду, мы не можем позволить, чтобы с ними такое происходило.
– Ну, и что…. – начал было Кроули и остановился.
– Я имею в виду, если подумать, мы и так достаточно для них проблем создали. Ты и я. За годы. Одна вещь, потом другая…
– Мы просто делали свои работы, – пробормотал Кроули.
– Да. Ну и что? Куча народа в прошлом просто делали свои работы – посмотри, какие они создали проблемы.
– Ты же не имеешь в виду, что мы должны по-настоящему попробовать Его остановить?
– А что тебе терять?
Кроули начал было спорить, а затем осознал, что нечего. Он ничего потерять не мог, чего уже не потерял. Они ничего не могли с ним сделать, что будет хуже того, что сейчас с ним произойдет. Он наконец-то ощутил себя свободным.
А еще, засунув руку под сиденье, он ощутил, что там лежит какая-то железка. Полезна она не будет, но ведь полезно ничего не будет. На самом деле, будет гораздо страшнее противостоять Мятежнику с каким-либо хорошим оружием. Тогда у тебя может появиться некоторая надежда, от чего потом станет только хуже.
Азирафаил поднял меч, недавно выроненный Войной, и задумчиво его взвесил в руке.
– Да-а, много лет прошло с тех пор, когда я этим пользовался, – пробормотал он.
– Около шести тысяч лет, – кивнул Кроули.
– Слушай, ведь и правда, – отозвался ангел. – Какой день был, а – точно… Добрые старые дни.
– Нет, на самом-то деле, – буркнул Кроули.
Шум усиливался.
– В те дни люди знали разницу между добром и злом, – проговорил Азирафаил, с улыбкой глядя в прошлое.
– Ну, да. Подумай об этом.
– А. Да. Слишком много путали?
– Да.
Азирафаил поднял меч. Послышался звук «вуммпф», и он неожиданно запламенел, как плитка магния.
– Научился, как это делать, никогда уж не забудешь, – проговорил он.
Он улыбнулся Кроули.
– Я только хочу сказать, – бросил он, – на тот случай, если живыми отсюда не выйдем, что… Я всегда знал, в глубине души, что была в тебе искра добра.
– Это точно, – ответил Кроули горько. – Что уж тут поделаешь.
Азирафаил протянул ему руку.
– Приятно было с тобой работать, – проговорил он.
Кроули ее взял.
– Надеюсь, еще встретимся, – проговорил он. – И… Азирафаил?
– Да.
– Просто помни, что я знал, что в глубине души был ты как раз настолько гадом, чтоб мне нравиться.
Послышалось шарканье, и их отодвинула в сторону маленькая, но динамичная фигура Шедвелла, который целенаправленно махал Громовым Ружьем.
– Я вам, вы, двое Южных неженок, не доверю убить и хромую крысу, что в бочке сидит, – поведал он. – И с кем мы сражаемся ныне?
– С Дьяволом, – ответил Азирафаил просто.
Шедвелл кивнул, словно сказанное его не удивило, бросил ружье на землю и снял шляпу, обнажив лоб, который знали (и которого боялись) всюду, где собирались вместе дерущиеся на улице.
– А, так и думал я, – произнес он. – В таком вот случае воспользуюсь я своею головой.
Ньют и Анафема смотрели, как троица, нетвердо держась на ногах, уходила прочь от джипа. С Шедвеллом в середине выглядела она как стилизованное "W".
– И что же, скажи мне, они собираются делать? – вопросил Ньют. – И что происходит – что с ними происходит?
Куртка Кроули и куртка Азирафаила разорвались по швам. Если уж умирать, так в истинной форме. Раскрылись крылья, указывая на их небесную сущность.
Крылья демонов такие же, как крылья ангелов, только они частенько лучше ухожены – все не так, как многие представляют.
– Шедвелл не должен с ними идти! – вскричал Ньют, пошатываясь вскакивая на ноги.
– Что такое Шедвелл?
– Мой серж… этот удивительный старик, ты не поверишь… Я должен ему помочь!
– Помочь? – переспросила Анафема.
– Я клятву принес, – Ньют замешался. – Ну, что-то типа клятвы. И он мне выдал зарплату за месяц вперед!
– А эти двое тогда кто? Твои друзья… – начала было Анафема и остановилась.
Азирафаил наполовину повернулся, и она наконец-то узнала его профиль.
– Я знаю, где я его раньше видела! – крикнула она, выпрямляясь рядом с Ньютом – а земля вокруг них в это время скакала вверх-вниз. – Пошли!
– Но сейчас что-то жуткое произойдет!
– Если он повредил книгу, то ты абсолютно прав!
Ньют пошарил в отвороте своей куртки и нашел свою официальную булавку. Он не знал, с чем они в этот раз собирались сражаться, но у него не было ничего, кроме булавки.
Они побежали.
Адам огляделся вокруг. Затем он посмотрел вниз. На лице его появилось выражение просчитанной невиновности.
Последовала секунда конфликта. Но Адам был на своей территории. Всегда и везде на своей территории.
Адам нарисовал одной рукой в воздухе смутный полукруг.
… Азирафаил и Кроули почувствовали, что мир изменился.
Не было никакого дыма. Не было никаких разломов. Вот только что начиналось извержение вулкана силы Сатаны, а теперь там был лишь расходящийся дым и медленно останавливающаяся машина, звук мотора которой казался громким в вечерней тишине.
Это была старая машина, но она хорошо сохранилась. Правда, использовался не метод Кроули, который просто желал, чтобы дырки исчезли; эта машина выглядела так, что вы инстинктивно понимали: ее владелец два десятилетия подряд каждые выходные делал именно то, что велит делать каждые выходные инструкция автомобиля. Перед каждой поездкой он ходил вокруг нее, проверял фары и считал колеса. Серьезные люди, которые курили трубки и носили усы, написали инструкции, говорящие, что необходимо это делать, и он делал, ведь был он серьезным человеком, который курил трубку, носил усы и такие веления принимал всерьез – если не принимать, где окажешься? У него была правильная сумма страховки – один в один. Он ездил либо со скоростью на три мили меньше самой высокой возможной, либо со скоростью сорок миль в час – смотря какая была ниже. Он носил галстук даже по субботам.