– Что ты будешь пить? – поинтересовался я. – Пиво, коньяк, виски?
– От виски не отказался бы, но я за рулем. Так что пиво.
Я расположился в кресле напротив гостя.
– Так что у тебя за дело? – спросил Иган, взяв со стола принесенный мною стакан.
– Мне нужна небольшая квартира.
Иган повертел в руках стакан и задумался. У него была скорбная внешность гробовщика. От этой ассоциации мне всегда становилось смешно.
– Смотря что ты подразумеваешь под словами «небольшая», – сказал он. – Для кого?
– Для моей хорошей знакомой.
– Она не замужем? – задал Иган вопрос в своем стиле: дурацкий и неуместный.
– Нет, – ответил я, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. – И не собирается в ближайшем времени… я полагаю.
– Вы что, любовники?
Это было сказано совершенно ровным тоном, без всякой заинтересованности. Будто Иган хотел спросить: «Брайан, что это за пиво? «Хайнкен»?»
– Любовники? – переспросил я и рассеянно потрепал волосы. – Да нет. Не сказал бы.
– Как прикажешь тебя понимать?
Я раздосадованно махнул на него рукой.
– Так и понимай. Даже если мы любовники, то это ничего не меняет. Она постоянно, что называется… в творческом поиске.
– Когда ты записался в клуб сторонников либеральных отношений, Брайан?
– Либеральные отношения? Ты сам это выдумал? И я, кажется, сказал, что мы не любовники.
Иган вернул стакан на стол.
– Интересная история, – скептически хмыкнул он. – Твоя хорошая знакомая, вы не любовники, она в творческом поиске, ты с ней спишь. Я правильно тебя понял?
– Хватит, Иган,– сказал я недовольно. – Мы не любовники. И вообще, если хочешь, можешь забрасывать удочки. Сколько угодно.
И замолчал, внимательно изучая его лицо. Меня ждало разочарование. Иган просто пожал плечами.
– Да-да, – продолжил я. – Покажешь ей город. Подаришь ей букет цветов. Красных роз, например . Только не приставай ко мне с дурацкими вопросами.
– Хорошо-хорошо, не нервничай, – примирительно поднял он руки и улыбнулся. – Я не собираюсь забирать у тебя женщин. Эти женщины совсем не для меня. Как насчет того, чтобы оставить это пиво и выпить по чашечке кофе?
Глава 5
Всю следующую неделю я, оставив дела, предавался безделью. Один раз встретился с Лианной, мы даже успели побеседовать, хотя она при этом стыдливо прятала глаза. Может, потому, что ей было стыдно за необдуманный поступок, или же потому, что мадам суетилась рядом. Во всяком случае, я, взвесив все «за» и «против», решил не торопиться. Времени у меня было предостаточно, да и о Лианне у меня сложилось хорошее впечатление. Другого сложиться не могло – она уж очень сильно отличалась от тех женщин, с которыми я обычно встречался.
Я удостоился и звонка Агаты. Она сообщила мне о своем решении продлить мой отпуск, и я возрадовался перспективе еще немного побыть лентяем. Настроение для этого у меня было самое что ни на есть подходящее.
…В начале третьей недели моего безделья я поехал в аэропорт встретить Лизу. У нее было усталое лицо, но это не помешало ей улыбнуться мне той самой улыбкой, от вида которой у меня что-то переворачивалось внутри, и сказать:
– Как мило видеть тебя без галстука, маленький сукин сын! Можешь меня поцеловать, я не обижусь!
Почти всю обратную дорогу Лиза дремала. Проснувшись, она лениво потянулась, оправила платье, достала из сумочки зеркало и оглядела макияж.
– Я выгляжу сонной мухой, – разочарованно констатировала она. – Сколько нам еще ехать?
– Четверть часа. Может, чуть больше.
– Я бы с удовольствием приняла душ. – И она добавила после паузы: – Может, ты ко мне присоединишься?
– Не в моих привычках стеснять гостей.
Лиза откинулась на спинку кресла.
– Надо же, – проговорила она. – Я думала, что ты соскучился.
– Очень. Но, думаю, это скоро пройдет. Кстати, насчет квартиры. Иган пока не нашел ничего подходящего. Тебе придется некоторое время пожить у меня.
– Славно, – улыбнулась она. – Мы будем спать в одной кровати?
– Нет. У меня есть комната для гостей.
– Но ты ведь не отпустишь меня, Брийян?
– Хорошо, как хочешь. Во всяком случае, моя кровать достаточно большая, чтобы вместить двоих.
Лиза кивнула и замолчала. И, наконец, произнесла:
– Что-то в тебе не так, малыш.
Она сказала это чужим голосом. Я не смог удержаться и, повернув голову, посмотрел на нее.
– Со мной?
– Ну, не со мной же. – На ее лице мелькнула улыбка. Она была довольна моей реакцией. – Как же я забыла? Любимая женщина. – И Лиза снова внимательно посмотрела на меня. – Если ты хочешь сказать грубость, не стоит сдерживаться. Мы с тобой знаем друг друга слишком хорошо, чтобы что-то скрывать. Конечно, есть женщины лучше меня. Моложе. Смелее. Умнее. Красивее. Все познается в сравнении.
Лиза несколько секунд подождала моего ответа, после чего продолжила:
– Ты принадлежишь к тем людям, которые в молчании открывают душу. К людям, которым нельзя молчать.
– А зачем тебе моя душа? Ты можешь найти там что-то новое? Что-то, что ты еще не успела испачкать?
Она с улыбкой покачала головой.
– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, малыш.
Я свернул на обочину и выключил двигатель. Моя спутница бросила на меня удивленный взгляд.
– Я повторю это в сто первый раз, – сказал я тихо. – Я не хочу слышать этих слов.
– И как, скажи на милость, мы будем спать в одной постели?
…Когда Лиза уснула, я отправился в кабинет и присел на подоконник. Для работы эта комната не подходила, зато для размышлений была идеальным местом.
Разболелась голова. Такой боли я не чувствовал уже давно. Она словно жила сама по себе, пульсировала, парализовывала мысли. Казалось, любое движение только усугубит страдания. Я закрыл глаза и замер, обхватив голову руками. Мне хотелось стать чем-то неживым, бестелесным. Оставить боль и мысли и переместиться в другую плоскость. В другую реальность. Туда, где не будет этой женщины.
Я часто спрашивал себя, почему моя жизнь повернулась именно так. Рок – отличный шахматист, но и у отличных шахматистов порой выходят плохие партии. Что же. Есть праведники, которым плохо. Есть грешники, которым хорошо. А мной распорядились справедливо.
…Лиза неслышно подошла ко мне и, тронув за руку, присела рядом. Голова почти не болела, но тело наполняла свинцовая усталость. Хотелось лечь в кровать и забыться. Надолго. Или навсегда.
Лиза вгляделась в мое лицо.
– Чего ты хочешь? – спросила она.
– Умереть, – ответил я коротко.
– Что тебе принести? Бритву, может, пачку таблеток?
– Избавление. Впрочем, тебе не понять. – Я отвел глаза. – Это ты, ты мешаешь мне жить, понимаешь? И еще говоришь о какой-то там свободе… где она, эта свобода? Посмотри на меня. Ты считаешь, что это жизнь?
С ее губ сорвался высокомерный смешок.
– Наверное, я делала это только потому, что мне было скучно, не хватало красивых и невинных мальчиков?
