Но я ошибался. Агата жила в шикарной двухэтажной квартире на последнем этаже новомодного небоскреба – такого, где лифт ездит со скоростью звука.
В дверях я столкнулся со светловолосой девочкой. Она удивленно распахнула ясные зеленые глаза и, похлопав ресницами, застыла, прижав к груди теннисную ракетку.
– Добрый вечер, – поздоровался я.
– Здравствуйте, сэр, – ответила девочка, не двигаясь с места. – Вы, наверное, пришли к маме?
– Это Наташа, моя дочь, – проговорила появившаяся за спиной девочки Агата. – Знакомься, это Брайан.
– Очень приятно, сэр, – кивнула девочка. – Простите, я опаздываю, мне нужно идти.
Оглядев квартиру, я понял, что ошибся дважды. Мебель тут была самая что ни на есть современная. Больше всего поражало обилие техники – от домофона и самовключающихся ламп до странной модели мини-камина.
– Как тебе моя квартира?
– Я не поклонник технического прогресса, но впечатляет.
– Признаюсь тебе – в обычной жизни я невероятно ленива. Я даже не умею готовить. Так что слежу за новинками. – Она открыла какую-то дверь и жестом пригласила меня войти. – Вот и мы, дорогой.
Агата была ниже меня головы на две, и я без труда разглядел сидевшего в кресле мужчину. Это был Ник.
– Ну наконец-то, – сказал он, обращаясь ко мне. –Ты успел побывать во всех «пробках» города?
На Нике был халат и тапочки на босу ногу. Этот домашний наряд шокировал меня не меньше, чем одежда Агаты – полупрозрачное платье чуть выше колена, открытые плечи и спина.
– Бедняга не привык видеть своих руководителей в таком виде, – рассмеялся Ник. – Садись, Брайан. Прошу прощения за свой вид. Я только что принял душ.
Я присел в кресло, и Агата подала мне стакан воды.
– Что же, друг мой, – снова заговорил Ник, пригладив ладонью влажные волосы. – Я решил, что будет лучше разобраться в проблеме лично, и поэтому взял на себя смелость на некоторое время покинуть солнечный Иран. Во-первых, хочу тебе сообщить, что ты вел себя недостойно. Это благородный поступок – попытка защитить права своего коллеги, но не стоит доводить дело до ультиматумов. Всему есть границы. – Ник помолчал, после чего перевел взгляд на Агату. – Я понимаю, что Рэй иногда делает тебе проблемы, но не стоит бросаться в крайности. Ты могла бы понять его и попытаться поддержать. Как я уже говорил Брайану, вы оба неправы. Ты – отличный начальник, но у тебя есть свои слабости. Брайан тоже хороший руководитель с великолепными перспективами. А Рэю не хватает самодисциплины и понимания со стороны вышестоящих лиц.
Ник выдержал паузу, сделал пару глотков из стоявшей на столе рядом с ним чашки (судя по запаху, там был или суп, или бульон), и продолжил свой монолог.
– Ты, Брайан, возвращаешься на работу с понедельника. И Рэй тоже. И давайте договоримся, что такого больше не повторится.
Я облегченно вздохнул, а Агата покачала головой.
– Вот откуда у Брайана этот нездоровый альтруизм.
– Каждый руководитель должен быть немного альтруистом.
– Немного – ключевое слово.
Ник достал трубку и крошечный кисет с табаком.
– На балконе, пожалуйста, – заявила хозяйка квартиры тоном, не терпящим возражений.
– Как скажешь, дорогая. – Ник кивнул мне. – Пойдем, друг мой. Я хочу с тобой поговорить.
На балконе я предусмотрительно повернулся спиной к открывшемуся виду на город. Я всегда недолюбливал высоту. Ник присел на маленький стульчик и раскурил трубку.
– Мне нужен совет, Брайан, – сказал он. – Или просто выслушай меня.
– И почему я уверен в том, что это начет нее?
Ник с минуту, попыхивая трубкой и разглядывая небоскребы.
– На самом деле, я чувствую себя подлецом. Да чего греха таить – и тогда чувствовал… три года. Три года мы молча смотрели друг на друга, но оба знали, что произойдет. У меня было много женщин после Марты. Я, наверное, пытался убежать от одиночества. Хотел найти этот кусочек сердца, который исчез после ее смерти. Пару раз даже убедил себя в том, что нашел. А с ней будто что-то щелкнуло – и все вдруг снова на своих местах. Ты, наверное, не знаешь, у нее сложные отношения с мужем. Нет, не подумай, я тут не при чем, я даже не вмешивался в это. Да и не собираюсь. Но я люблю эту женщину, Брайан, Бог знает, как я ее люблю. Если бы она не сказала, что хочет меня видеть, то меня бы тут не было. Наверное, это Рок, и поэтому все произошло сейчас. Стоит ей щелкнуть пальцем, и я брошу работу к черту. На что мне работа? Я миллионер. Но зачем мне все это, если эти деньги не сделают счастливыми меня и женщину, которую я люблю? У меня есть только работа. Ни родных, ни друзей. Даже мой сын не желает общаться со мной. А теперь даже мое счастье принадлежит другому… если бы я был последним ублюдком, то уговорил бы ее развестись с мужем. Но у меня не поворачивается язык. Черт, я ненавижу, когда ты молчишь. Скажи, что в таком возрасте не заводят романов!
– Романы заводят и не в таком возрасте.
– Ты в своем репертуаре. Ну ничего. Ты еще молод. Жизнь тебя потреплет.
– Если ты нашел свое счастье, Ник, то за него надо бороться. Иначе зачем оно, это счастье? Смотреть на него и думать о том, что оно никогда не будет твоим?
– Думаю, она сама не знает, чего хочет. Где же мои двадцать шесть? В университете. Лекции. Учеба. Магистр арабистики и международных отношений. Дипломат! А сейчас у меня полно седых волос и деньги, которые никому не нужны… – Ник махнул рукой. – Будь что будет. Пусть решает она. Скажи мне другое. Когда мы будем гулять на твоей свадьбе?
… Домой я ехал медленно – хотя бы потому, что спешить было некуда. Мадена работала допоздна, и мне предстояла одинокая ночь.
Я думал про сказанное Ником и не был уверен, что мне следовало это слышать. Я ощущал себя так, будто услышал что-то очень личное, что-то не для моих ушей. С одной стороны, мне льстил тот факт, что Ник мне доверяет. С другой – я не имел права это слышать. В конце концов, он когда-то был моим начальником, пусть и наши с ним отношения только отдаленно напоминали отношения руководителя и подчиненного. А лезть в личную жизнь руководителей по меньшей мере неэтично.
От мыслей меня отвлек запищавший сотовый телефон. Я огляделся в поисках аппарата и обнаружил его на пассажирском сиденьи. Номер звонившего меня удивил. Это была Надья.
– Надеюсь, я не отвлекла тебя от важных дел? – спросила она.
– Что-то случилось?
– Я не могу позвонить просто так?
– Можешь, конечно же. Как Рэй?
– Пошел прилечь. Ему опять нездоровится. Я посылаю его к врачу, но он не собирается идти.
– Ты что, не знаешь Рэя? Пока его не поведут к врачу за руку, он будет сидеть на одном месте.
– Знаю. Просто я волнуюсь за него. Не очень хочется, чтобы мой муж умер, не дожив до сорока.
Я притормозил у обочины и, отстегнув ремень безопасности, начал искать в барсетке сигареты.
– Обещаю, я с ним поговорю. Ему давно пора задать хорошую взбучку. Тебе уже лучше?
– Да, намного. Послушай, я позвонила… ты свободен сегодня вечером? Просто мне хотелось бы развлечься, а Рэй никуда не пойдет. Ты не слишком устал? Если да, то я…
– На ужин в ресторане у меня силы найдутся. Ты возьмешь машину или за тобой заехать?
– Если ты заберешь меня, я буду очень признательна. Где ты сейчас?
– Буду через… – Я посмотрел на наручные часы. – Через сорок минут.
… Надью я застал за сборами. Дети играли, расположившись на ковре в гостиной. Я отдал им купленный пакет сладостей, и Дауд с Саидом, бросив игрушки, зашелестели конфетными фантиками.
– Это мои любимые! – заявил Дауд, доставая из пакета конфеты с красными фантиками.