- Хисп, пожалуйста, не надо ничего пробовать - обеспокоено произнесла Ушастая, пытаясь оттащить меня подальше от поля. - Даже из моего народа погибли очень многие, пытаясь разгадать загадку этого поля.
Я уж было хотел, как обычно, отшутиться, да и продолжить свои эксперименты на грани самоубийства, но она так искренне за меня волновалась, что я проглотил очередную свою плоскую шуточку и произнёс совершенно другое:
- Ушастая, не надо за меня волноваться.
Видя, что такие слегка суховатые слова на неё совершенно не возымели действия, я вернулся к своей обычной манере общения:
- Ушастая, я тебе совершенно искренне говорю, волноваться за меня не надо - это вредно! Причем не для меня, а для тебя. Нервы штука интересная но, к сожалению, очень слабая, так что только зря их потратишь. Причем совершенно бесполезно. Чувство самосохранения у меня ниже плинтуса, но, пока ты рядом со мной, помирать я не собираюсь - увидев, что её глаза как-то странно блеснули при моих последних словах, я тут же поспешил добавить. - Иначе то, от чего я тебя спас, обязательно с тобой случится. Причём, если люди Варда тебя не тронут, то другие с превеликим удовольствием. Так что ты иди лучше дальше учи близнецов, тем более, помирать на пустой желудок - это просто кощунственно, так что до ужина я точно останусь живой.
Эльфийка лишь тяжело вздохнула и, отпустив мою руку, вернулась к близнецам. Повернувшись обратно к полю, я принялся опять изучать то место, где умерла лошадь Солины. Причем от неё уже совершенно ничего не осталось. Не было даже малейшего признака, что пару часов назад именно на этом месте был свеженько нарезанный труп. Примятой и поломанной травы не было совершенно, так же как самих останков, даже следов от копыт и тех не было. Хотя, если смотреть на землю рядом с полем, то ясно виднелись эти самые следы, но только до поля, после не было ни одного. Создавалось ощущение, что лошадь просто исчезла. Поняв, что так я ничего путного не узнаю, я пошёл искать ещё какую-нибудь живность, тем более, прошлая с поля выбралась совершенно живой. Подопытная зверушка была поймана менее, чем за десять минут, и представляла собой непонятную смесь ежа, лисы и ящерицы. Размером она была с лису, сверху покрытая густой щетиной иголок, как у ежа (хвоста, правда, не было совершенно), а брюхо представляло собой совершенную природную броню из роговых пластинок, причем очень крепких пластинок. При этом всём у этого 'лисаежаящера' были мелкие зубы в три ряда, а на концах иголок явственно виднелись бесцветные капельки, которые я с ходу охарактеризовал как яд. Хорошо хоть эта зверюга не стрелялась своими иголками, а то я бы не рискнул тогда её ловить (правда, я в этом сильно сомневался даже сам, скорее всего, всё равно бы попробовал её поймать), но, так как она ими не стрелялась, я словил её вообще-то очень легко. Тихонько подкравшись к ней, я просто накинул на неё свою рубашку, и, пока она в панике начала дёргаться, резко перевернул её на спину и связал рубаху в импровизированный мешок.
Когда я притащился в лагерь с дико визжащей рубахой, с которой до кучи беспрестанно капал яд, на меня уставились даже лошади. От такого чрезмерного внимания я даже слегка растерялся, но всё же задал вопрос:
- Что?
Ответом мне было молчание, но через пару секунд Вард поднялся от костра и, подойдя ко мне, хрипловатым голосом поинтересовался:
- Хисп, а скажи, кого ты поймал?
Посмотрев на свою брыкающуюся и визжащую рубашку, я неуверенно ответил:
- Так это…хрен бы его знал.
Гротен некоторое время неотрывно смотрел на рубашку, от которой уже рядом со мной натекла небольшая лужица яда, потом, медленно переведя взгляд на меня, произнёс:
- А это, случаем, не Лазиль?
- Да не знаю я! - рявкнул я. - Но то, что он там лазил, могу заявить со всей ответственностью. Так что, если лазить могут только Лазили, то это, наверное, он.
Купец некоторое время удивленно на меня смотрел, но потом опять заговорил:
- Лазиль покрыт иголками с ядом, имеет острые зубы в три ряда, невосприимчив к магии (чую, тут большая часть животных такая), а поймать его практически невозможно.
- Значит, всё же возможно - вставил я.
- Значит, это всё же Лазиль? - вопросил Вард, пальцем показывая на успокоившуюся рубаху.
- Да лазил он, лазил!
- А не мог бы ты его мне отдать? - как-то нарочито беззаботно поинтересовался Гротен.
Я сначала удивленно на него воззрился, но потом ответил:
- Это мой подопытный кролик!
- А не мог бы ты себе поймать настоящего кролика, а Лазиля оставить нам?
- Если бы тут был хоть один кролик, то я бы лучше поймал его, а не эту жалкую пародию на ёжика. И, вообще, нахрена тебе эта тварь?
- Для питомника Его Величества - невозмутимо ответил Гротен.
- А не пошёл бы этот Его…
- Не пойдёт! - перебил Вард.
- Ладно, тогда с тебя рубаха.
Вард на некоторое время потерял дар речи, но потом со скрипом и скрежетом всё же до него дошло, зачем я так сказал, поэтому развернулся и сходил за своей рубахой.
- Вот и гуд - произнёс я, протягивая ему Лазиля. - А я пошёл за новым подопытным.
За всё время этого непродолжительного диалога все неотрывно следили за нами двумя. Что они нашли в нём (диалоге) интересного, я даже не понял. Вард приказал притащить свободную клетку (вот уж не знал, что у него вообще есть клетки, нахрен они ему были нужны?). Как только это было выполнено, Гротен опустил мою рубашку внутрь, развязал узлы, дёрнул вверх и резко захлопнул клетку. К тому времени возле него сгрудились абсолютно все, так что по полю прокатился изумленный вздох, когда все разглядели, кто находился в клетке. Вот уж не знаю, что они такого нашли в этой жутко злобной зверушке. Пожав плечами своим мыслям, я пошёл вылавливать себе другого подопытного.
По странной прихоти бытия сего мира, моим новым подопытным стал другой Лазиль, который, по-моему, искал первого. Поймав его по аналогии с первым, я вернулся к лагерю опять с дико вопящей рубашкой, разве только яда было поменьше. Увидев меня опять с пойманным лисаежаящером, слегка обалдевший Вард оторвался от созерцания Лазиля в клетке и двинулся в мою сторону, я взглядом дал понять, что если он предложит мне и этого подопытного оставить ему то…я оставлю! Но ещё одного ловить не буду, для этих целей использую самого купца. Он по моему взгляду всё это очень отчётливо понял, в результате чего резко передумал что-либо спрашивать у меня (а главное просить) и ограничился лишь тоскливым взглядом, которым он окинул визжащую и брыкающуюся рубашку. Я же, в свою очередь, удостоверившись, что меня ни о чём просить больше не собираются, подошёл к краю поля. Окинув его придирчивым взглядом, я сместился немного влево, чтобы оказаться как раз в начале дороги, по которой мы собственно и будем пересекать это поле. Ещё раз придирчиво осмотрев выбранное место, я принялся развязывать узлы на рубашке, после чего примерился и кинул Лазиля метров на десять от себя. После чего поспешно отошёл от поля. Может, мне и показалось, но над полям едва заметно что-то загудело…да и трава закачалась будто от ветра. Лазиль же выглядел вполне живой, даже более чем. Выбравшись из рубашке и разодрав её в клочья, он повертелся на месте, после чего заметил меня и, вперев свой взгляд кроваво-красных глаз, попер на меня с неумолимостью атомного ледокола. Быстро смекнув, что он выбрал меня не случайно, я со спринтерской скоростью рванул в лес, не забыв по пути схватить свою сумку с запасными вещами. Нашарив на бегу очередную рубашку, я откинул сумку в сторону и побежал ещё быстрее, так как возмущенный рёв стремительно приближался (вот уж не подумал бы, что это животное может так реветь, впрочем, визжало оно не менее впечатляюще). Слегка оторвавшись от этого живого глюка заядлого травакура, я, не снижая скорости, взлетел вверх по дереву и моментально затаился. Как оказалось, я сильно недооценил своего преследователя. Этот психованный Лазиль, не снижая своей скорости, которая едва уступала моей собственной, на бегу выпустил когти и с ещё большим проворством, чем я, рванул вверх по дереву. Поняв, что в дереволазании мне с ним не тягаться, я просто спрыгнул вниз, так что мы с этой зверюгой разминулись на полпути. Слава Дженусу, эта зверушка не прыгнула вслед за мной. Она сначала добралась до ближайшей ветки, где резво развернулась и драпанула вниз по стволу с ещё большей скоростью. Я же к тому времени успел тоже развить порядочную скорость, в результате чего имел некоторую фору, чтобы пораскинуть мозгами. Правда, я чуть не сделал это в прямом смысле этого слова, едва не снеся себе башку об ветку, но в последний момент всё же увернулся.
